сообщать обо всем, что другому полезно слышать», как, например, о небесных явлениях (Цицерон, «Об обязанностях», кн. III). Природа договора, введенного ради взаимной пользы людей, требует чего-либо более близкого к его предмету[613]. Удачно сказано у Амвросия («Об обязанностях», кн. II, гл. 10): «При заключении договоров недостатки того, что идет на продажу, должны быть объявлены; и если продавец не сделает этого, то хотя проданная вещь и переходит к покупателю, тем не менее возможен иск о признании договора недействительным вследствие обмана». У Лактанция (кн. V) сказано: «Кто не указывает на ошибку продавца, чтобы купить золото по низкой цене, или если продавец не сознается, что продает беглого раба или что продает зараженный дом, преследуя свой барыш и выгоду, – то такой человек не мудр, как склонен был полагать Карнеад, но хитер и лукав».

2. Но нельзя сказать того же относительно тех обстоятельств, которые непосредственно не касаются вещи, составляющей предмет договора, как, например, если кому-нибудь известно, что несколько кораблей находятся в плавании с грузом зерна. Ибо объявить такое обстоятельство обязательно и похвально, так что даже зачастую невозможно этого избегнуть, не нарушая правила взаимной приязни; но тем не менее умолчание об этом не есть нарушение справедливости, то есть не противоречит праву того, с кем заключается сделка (Фома Аквинский, II, II, 78, ст. 3; Бальд, на L. I. dead, ed; Коваррувиас, на С. peccatum, p. 2, 4, 6).

Здесь, стало быть, уместно привести то, что тот же самый Диоген, цитируемый Цицероном (указ. место), весьма кстати говорил: «Я привез и выставил товар; я продаю свое не дороже, чем другие, пожалуй, даже дешевле, так как у меня запас больше. Кому же это в убыток?»

Не обязательно, очевидно, во всем следовать Цицерону, называющему укрывательством случай, когда ради собственной выгоды не хотят, чтобы нечто известное кому-либо было доведено до сведения тех, кто в этом заинтересован. Подобное утверждение применимо лишь к случаю, когда дело касается существенных недостатков вещи самой по себе, например если дом заражен или существует приказ начальства о его разрушении, о чем можно посмотреть там же у Цицерона.

3. Сообщать же о недостатках, которые известны тому, с кем ведешь переговоры, как, например, о сервитуте на здание, которое М. Марий Гратидиан перепродавал К. Сергию Орату, ранее приобретя их у него, – нет никакой надобности, ибо равная осведомленность обеих сторон создает равенство договаривающихся[614] (D. L. D. De contr. emt in fine).

Гораций говорит:

Тот назначил цену, отнюдь не страшась наказания.

Ты же удачно купил, зная изъяны товара.

Такое указание имеется также у Платона в одиннадцатой книге диалога «Законы».

X. В отношении свободы воли

Но необходимо соблюдение некоторого равенства не только в знании вещей, но и в изъявлении воли у договаривающихся сторон. Так, если совершению сделки предшествует законное применение угрозы, то нельзя требовать ее устранения, ибо подобная угроза не касается существа сделки; но недопустимо, чтобы применялось незаконно устрашение в целях принуждения к заключению сделки или чтобы устрашение применялось для склонения к уступке. Ввиду этого лакедемоняне расторгли договор продажи земли, к которому элейцы принудили владельцев угрозой, «полагая, что ничуть не преступно вымогать у слабейших вещь силой под видом покупки», по словам Ксенофонта («Греческая история», III). Какое, однако же, изъятие из правила допускается правом народов, мы увидим в своем месте.

XI. Во-вторых, в самом действии, если оно является актом обменным

1. В самом главном действии договора необходимо равенство, чтобы ничего не истребовалось свыше справедливого. Это равенство в безвозмездных договорах формально почти не может иметь места. Ибо если кто-нибудь потребует себе какое ни на есть вознагражденьице за выданную ссуду, за труд по исполнению поручения или за хранение вверенного имущества, то тот не совершит правонарушения, но осложнит договор, то есть превратит безвозмездный договор в полуобменный (Inet de mandate. ult. L. I. Si quis servum. D. depositi).

Но во всех обменных договорах следует тщательно соблюдать указанное правило. И никто не назовет дарением излишек, обещанный одной стороной. Ибо не таково обычное намерение вступающих в такой договор, и подобное намерение не должно предполагаться, если только оно не обнаружится. Ведь, давая обещание, стороны уверены, что обещают или дают ровно столько же, сколько надеются получить, как следует им в силу их равноправия.

2. Иоанн Златоуст пишет: «Ведь когда при каждом заключении договора, при каждой покупке или уплате мы стремимся и всячески стараемся дать цену поменьше, разве в такого рода образе действий не заключается некоторое воровство?» Автор жизнеописания Исидора у Фотия сообщает, что когда вещь, которую Гермий намеревался купить, оказывалась дешевле справедливой цены, то он прибавлял разницу до справедливой цены, так как он считал, что обратный образ действий составляет вид правонарушения, хотя и скрытого и свойственного большинству. И в этом смысле евреи толкуют закон, приведенный в книге Левит (XXV, 4, 7)[615].

XII. В-третьих, в предмете сделки; что разъясняется

1. Остается равенство в самом предмете сделки, состоящее в том, что хотя бы не было скрыто ничего из того, что следует сказать, и не было потребовано больше, чем полагается с должника, тем не менее если, однако же, обнаруживается неравенство в сделке, даже возникшее не по вине сторон, например когда имеется скрытый недостаток в вещи или допускается ошибка относительно цены, то такое неравенство должно быть исправлено, и у получившего излишек следует отнять его и передать потерпевшему ущерб; ибо в договоре с обеих сторон или предполагается, или должно предполагаться, что каждый получает столько же, сколько другой.

2. Римский закон установил это правило по отношению не ко всякому неравенству; ибо ведь не взыскивается ничтожный излишек в целях предотвращения умножения судебных тяжб, но взыскивается лишь достаточно значительный, как, например, в размере свыше половины справедливой цены.

По словам Цицерона (указ. место), законы, конечно, предотвращают неравенство, поскольку это в силах человеческих; философы же борются с несправедливостью, поскольку она доступна рассудку и разумению. Те лица, которые не подчинены внутригосударственным законам, долины следовать правилу, предписываемому самим правым разумом; а те, которые, напротив, подчинены законам, должны соблюдать его всякий раз, как дело касается справедливости и доброй совести, если даже законы не предоставляют и не отнимают прав, но только лишь отказывают в своем содействии праву в силу определенных оснований.

XIII. Какое равенство имеет место в действиях чисто или отчасти благотворительных

1. Необходимо, однако же, указать, что следует соблюдать равенство также в благотворительных [безвозмездных] соглашениях, пожалуй, не столь всесторонне, как в договорах обменных, но в соответствии с предполагаемым предметом сделки, так, чтобы избежать ущерба от благодеяния. В связи с этим представитель