Она сделала глубокую затяжку, задержала дыхание, выдохнула.

— Я вам скажу, но при одном условии. Вы никогда от меня этого не слышали. Идёт?

Я кивнула. Теперь настал ее черед рассказывать историю. Точнее, две истории, из которых складывался один общий сюжет. Дойдя до конца повествования, она поднялась и вышла в прихожую. Оттуда она вернулась с телефонной книгой, ручкой и листком бумаги. Она сказала:

— Можете с ними связаться. Но запомните хорошенько: обо мне ни словечка.

Я поклялась, что не упомяну о ней, потом рассыпалась в благодарностях за ее помощь и сказала, что я понимаю, каким трудным было для нее это решение.

— Ничего трудного.

Она встала, давая понять, что мне пора уходить.

— Мне рано утром на службу, — объяснила она.

— А кем вы работаете?

— Кассиршей в строительной компании здесь, недалеко.

— Вам нравится?

— Это работа.

— Я не знаю, как мне вас благодарить…

Махнув рукой, она велела мне замолчать. Она не нуждалась в благодарности.

— Ну ладно. — Я поднялась и взялась за сумку. — Все равно спасибо за все.

Она только кивнула и отворила дверь. Я собралась было спросить, где тут ближайшая гостиница, но передумала. Не хотелось больше ее грузить своими проблемами. Особенно после того, что она уже для меня сделала.

Я двинулась в обратный путь по улице, не особо беспокоясь насчет того, найдется ли для меня место в гостиницах Сифорда. В случае чего я готова была переночевать и на вокзальной скамейке. Моя авантюра окупилась. Это стоило бессонной ночи. Но, отойдя немного, я услышала, как меня окликает Пэт Хоббс:

— Вы куда сейчас собрались?

Я обернулась. Она стояла в дверях своего дома.

— Не знаю. Думала, может, найду поблизости какую-нибудь гостиницу.

— В Сифорде в час ночи? Все спят давно. Заходите, у меня есть свободная спальня.

Комнатка оказалась тесной и затхлой. Такой же была и кровать. На подоконнике — маленькая печальная коллекция старых кукол. Пэт была немногословна, сказала лишь, что туалет и ванна внизу, а в комоде можно взять чистое полотенце. Потом она пожелала мне спокойной ночи.

Я разделась, забралась под одеяло. Заснула я в считаные минуты.

Утром Пэт постучала в мою дверь и сообщила, что уже восемь и через час ей уходить на работу. Она была уже одета в форму строительной компании, темно-синюю, с голубой блузкой и сине-белым шарфом с логотипом корпорации. На подогревателе стоял старомодный коричневый чайник. В тостере меня ждали два кусочка подсушенного белого хлеба, рядом я обнаружила банку конфитюра и корытце маргарина.

— Я подумала, что легкий завтрак вам не помешает.

— Спасибо, — поблагодарила я.

— Чай сойдет? Я не пью кофе.

— Чай — это прекрасно.

Я села к столу. Намазала тост конфитюром Пэт закурила сигарету.

— Я им уже позвонила, — сказала она.

— Что, простите?

— Те два номера, что я вам дала вчера. Я уже позвонила им обеим. Обе согласились с вами увидеться. У вас на сегодня какие планы?

— Я свободна, — ответила я. Ее порыв обрадовал и слегка удивил меня.

— Вот и хорошо, потому что одна из них — та, что живет в Кроли, — сказала, что готова встретиться сегодня утром И я уже позвонила на вокзал: поезд до аэропорта Гатвик отходит отсюда в 9.03, только надо будет сделать пересадку в Брайтоне. Прибудете в Гатвик в 10.06, а оттуда до ее дома десять минут на такси. Другая женщина сегодня занята. Зато свободна завтра утром. Но она живет подальше, в Бристоле. Она ждет вас у себя к одиннадцати, значит, нужно, чтобы поезд выехал из Лондона не позднее девяти. Годится?

— Я прямо не знаю, что сказать, как благодарить, я просто потрясена…

— Ну хватит… — От моего многословия ей явно сделалось не по себе. — Надеюсь, все выйдет по-вашему, а больше ничего говорить не надо.

Мы погрузились в молчание. Я попыталась завязать разговор:

— Вы давно живете в Сифорде?

— Двадцать три года.

— Ох ты, давно. А до этого?

— Эмершем. Жила с родителями, пока они не умерли. А потом захотелось каких-то перемен. Тяжко было ходить по их дому без них. И я попросила строительную компанию о переводе куда-нибудь в другое место. Предложили Сифорд. Идея поселиться у воды мне понравилась. Перебралась сюда в 1980-м. Дом в Эмершеме продала, купила этот. С тех пор сижу тут, никуда с места не трогаюсь.

— А вы были замужем или…

— Нет, — она оборвала меня на полуслове, — ничего такого не было.

Она загасила сигарету. Я перешла границу, вторглась в ее личную жизнь, и разговор был закончен.

Она довела меня до станции. У входа я сказала:

— Спасибо, что приютили. Вообще спасибо за все. Надеюсь, я причинила не слишком много беспокойства.

— За последние семь лет у меня никто не останавливался.

Я тронула ее руку:

— Можно, я сообщу вам, как все пройдет?

— Лучше не надо, — ответила она. Потом, резко мотнув головой, буркнула: — Прощайте! — И направилась к выходу.

Слоняясь по станции в ожидании брайтонского поезда, я очутилась у настенной карты Восточного Сассекса. Совсем рядом с Сифордом, к северо-востоку, был нанесен Литлингтон. Перед глазами возникли ворота Дианы Декстер, у которых я тогда хлебнула позора и унижения. Указательным пальцем я измерила расстояние между двумя городками, потом прижала палец к масштабной шкале внизу карты. Тони, оказывается, проводил свои уик-энды всего в трех милях от дома сестры.

Я сделала пересадку в Брайтоне. В Гатвике на такси доехала до небогатой усадьбы в Кроли. Женщина, живущая там, уделила мне полчаса, рассказала все, что я хотела узнать, и подтвердила, что согласна еще раз побеседовать с кем-нибудь из моих юристов. После этого я на такси вернулась на вокзал. Ожидая поезда, я позвонила Найджелу Клэппу и, задыхаясь от возбуждения, поведала ему, что произошло со мной за последние двенадцать часов. Пока я сбивчиво выкладывала все новости, он слушал молча, не перебив ни разу. А когда наконец я закончила торжествующим: «Неплохо, а?», ответил: «Да, новости совсем неплохие».

В устах Найджела Клэппа это звучало как в высшей степени оптимистичный возглас.

— Еще он сказал, что направит Роуз Китинг в Кроли, чтобы снять свидетельские показания.

Назавтра часов в двенадцать я позвонила Найджелу из Бристоля, снова с добрыми вестями: вторая женщина, чей адрес дала Пэт Хоббс, рассказала именно то, что я и надеялась услышать, и она также согласилась быть свидетелем на суде. В ответ — новый взрыв энтузиазма: «Вы хорошо поработали, миссис Гудчайлд».