Эдуард резко обернулся, застегивая брошь на горле.

— Я ценю ваше предложение помощи, сэр Роберт. В самом деле, я приветствую его. Война окончена, и я желаю, чтобы так оставалось и в дальнейшем. Шотландский Совет должен будет регулярно сноситься с моим наместником и его подчиненными. Я желаю, чтобы среди его членов были Джон Комин и епископ Ламбертон. Но более всего мне нужны вы. Вы станете моими глазами и ушами в этой новой Шотландии.

— Вы оказываете мне честь, милорд, — пробормотал Роберт.

— Пойдемте, — сказал король, и жестокая улыбка пробежала по его губам. — Я хочу собственными глазами увидеть, как работает «Вервольф».

Эдуард широким шагом вышел из шатра, и Роберт последовал за ним. Оказавшись на ярком солнечном свете, он едва расслышал крики радости, которыми рыцари приветствовали появление своего короля. В его ушах звучал голос Ламбертона, заглушая все остальное: «Только смотрите, не повторите ошибку своего отца. Он поверил обещаниям короля. А что они принесли ему в итоге, кроме одинокой смерти в Англии?»

Еще до низложения Баллиола Эдуард пообещал отцу Роберта трон Шотландии в обмен на его лояльность. Роберт вспомнил нетерпение, снедавшее его отца, пока они ехали в Монтроз в тот судьбоносный летний день. Его не было рядом, когда отец отправился требовать своей награды, но впоследствии ему рассказали о том, что случилось. «Вы что же, думаете, — пожелал узнать король, — что мне нечего больше делать, кроме как завоевывать для вас королевства?» А отец так и не оправился от этого унижения и краха своих надежд.

Английские вельможи обступили своего короля, вознося благодарственные молитвы за его чудесное избавление от смерти, а Роберт стоял в одиночестве, всеми забытый, и в голове у него царил сумбур.

«Вервольф» медленно двигался по лагерю, влекомый четырьмя десятками быков. Животные жалобно стонали от натуги, когда погонщики охаживали кнутами их окровавленные бока, заставляя ускорить шаг. За ними катилась осадная машина с волочащимися канатами и цепями, деревянные колеса которой перемалывали почву, и казалось, что ее колоссальный корпус достигает облаков. «Вервольф» был требушетом, но таких размеров, каких еще никогда не видели глаза человека. Для его постройки понадобилось два месяца и более пятидесяти инженеров. Его возводили, балка за балкой, на лугу под городом, используя доски и бревна, сорванные с ближайших домов и доставленные из леса. Англичанам приходилось задирать головы, чтобы окинуть его взглядом, когда он проплывал мимо; его гигантская корзина мирно покоилась на колесной платформе, а балка с обратной стороны цепляла облака.

На стенах замка царила тишина. Нигде не было видно и следа его защитников. Над бастионами серой пеленой клубился дым, взвиваясь в небо там, где за стенами бушевал невидимый отсюда пожар. Когда «Вервольф» остановился, погонщики бросились выпрягать быков из передней платформы, в то время как инженеры натягивали веревки и цепи, обильно смазывая колесо лебедки, дабы обеспечить гладкое скольжение. Солдаты, кряхтя от натуги, стали опускать балку с петлей. Наконец корзина со свинцом поднялась в воздух, а стрела опустилась. Солдаты принялись закатывать огромный камень, намного больше предыдущих, в кожаную петлю. Едва он устроился внутри, как петлю прикрепили к крюку на стреле.

Мужчины, копошившиеся вокруг осадного орудия, поспешно отошли назад. Старший инженер взглянул на короля, который утвердительно кивнул. По его приказу расчет освободил тормоз лебедки. Корзина на мгновение замерла в воздухе, пока цепь с лязганьем разматывалась, а потом ухнула вниз, как якорь. Одновременно стрела «Вервольфа» с кожаной петлей на конце взмыла вверх, описав широкую дугу. Когда она достигла зенита, катапульта петли выплюнула камень, и тот полетел к стенам Стирлинга, угодив прямехонько в одну из надвратных башен замка. Осколки камней брызнули во все стороны, и верхняя часть башни с грохотом обрушилась в ров. При виде зияющей раны, которую «Вервольф» прокусил в боку замка, англичане разразились радостными криками, и эхо от них прокатилось по склону.

— Еще! — яростно выкрикнул король. — Все машины, разом!

Расчет «Вервольфа» вновь налег на рукоять, поднимая корзину со свинцом. Когда в сторону Стирлинга полетел очередной камень, к обстрелу замка подключились требушеты и баллисты, и земля под ногами задрожала от их грохота. Там и сям вспыхивал греческий огонь, и дым стал гуще, затягивая небо непроницаемой пеленой.

В непрерывной бомбардировке прошел час, и вдруг солдаты близ стены закричали, показывая руками на надвратную башню. Там медленно опускался подъемный мост. Стрельба прекратилась, когда из замка вышли человек пятьдесят или около того и медленно двинулись по дороге, осторожно пробираясь среди обломков. Их встретили рыцари короля, грубо обыскали на предмет оружия и погнали к тому месту, где ждал Эдуард.

Они являли собой жалкое зрелище. Некоторые были ранены, но большинство выглядели изможденными от нехватки еды и сна. У всех были серые лица и одинаковые бесформенные одеяния. Когда они приблизились, окруженные рыцарями, Роберт, стоявший рядом с королем, понял, что защитники Стирлинга надели мешки поверх накидок и доспехов. Одновременно стало понятно, почему у них такой странный цвет кожи. Они вымазали себе лица золой. Мешковина и зола: демонстрация раскаяния и покорности. Явно зная о том, что часть солдат гарнизона Карлаверока повесили после капитуляции, Уильям Олифант и его люди искали милости короля.

Олифант опустился на одно колено.

— О великий король, — хриплым голосом проговорил он, протягивая ему ладонь, в которой был зажат большой ключ на кольце. — Стирлинг ваш. Я смиренно прошу вас принять мою безоговорочную капитуляцию. И молю лишь пощадить моих людей, сохранив им жизнь.

Роберт покосился на короля, который хранил молчание, глядя сверху вниз на коленопреклоненного воина.

— Нет, — после долгой паузы ответил Эдуард. — Я ее не принимаю.

Приближенные короля в недоумении уставились на него. Хэмфри нахмурился. Уильям Олифант вскинул голову, и глаза его наполнились страхом.

— На строительство «Вервольфа» ушло два месяца, и я хочу испытать его должным образом. Я обдумаю вопрос о вашей капитуляции, когда буду удовлетворен работой моей новой осадной машины. И вы сдадитесь, когда я решу, что настало время. Ни минутой раньше. — Король жестом приказал своим рыцарям: — Отведите их обратно и забаррикадируйте двери.

Уильям Олифант поднялся, обводя взглядом лица людей, окружавших короля. Никто не пришел ему на помощь. Спустя мгновение он повернулся и зашагал обратно к разрушенной надвратной башне Стирлинга, и его спутники последовали за ним. Стрела «Вервольфа» медленно поднималась в небо.

Роберт смотрел на короля, чувствуя, как в душе у него просыпается холодная ненависть. Отвернувшись от Эдуарда, он окинул взглядом толпу. Ему не понадобилось много времени, чтобы отыскать тонзуру Уильяма Ламбертона.

Берствик, Англия

1304 год