Недостаток сведений просто выводил меня из себя. В настоящее время я не знал столь многого, что проще было перечислить известные факты. Мы ехали присоединяться к армии некоего Седрика. Это первое. Указанный Седрик, судя по его титулу, был властелином определенной территории, называемой Реверланд. Это второе и последнее. Ни кто он собственно такой, этот Седрик, ни где находится этот Реверланд, ни в чем причина предстоящего конфликта полная тьма. Ну, допустим, можно сделать вывод… сомнительный, вообще говоря… что раз столь прекрасная чародейка намеревается принять участие в боевых действиях, то они, несомненно, высокоморальны и полностью оправданны.

Внезапно Голиаф захрапел и встал как вкопанный. Ласточка, сделав пару шагов, тоже притормозила, удивленно оглянулась на новоприобретенного приятеля, затем аккуратно подалась назад и встала с ним рядом.

Накаркал, блин. Из-за дерева метрах в пяти перед нами вышли четверо мужиков, до чертиков похожих на ту компанию, которая лакала пиво в трактире. А может, это они и были. Я с опаской оглянулся — точно, пути к отступлению были отрезаны еще одной такой же четверкой. Один мужик сжимал здоровенный двуручный меч, который даже в лесном полумраке показался мне ржавым и зазубренным, двое были вооружены банальными дубинами, остальные опирались на впечатляющего размера топоры. Повисла тяжелая пауза — мужики разглядывали нас, мы их, никто не решался первым нарушить тишину.

Раздался щелчок взводного механизма арбалета, который показался мне особенно громким и подействовал как руководство к действию. Положив руку на метательные ножи, я надменно поинтересовался в лучшем высокоинтеллектуальном стиле истинного рыцарства.

— Чего надо?

Предводитель (тот, что с ржавым мечом), слегка прихрамывая, вышел на несколько шагов вперед и, кряхтя и сплевывая, изложил свою точку зрения на сложившуюся ситуацию. По его мнению, мне надлежало отдать им деньги, коня, оружие и, извиняюсь, бабу, после чего я могу отправляться на все четыре стороны живым и невредимым, а деньги и прочее — дело наживное. А баб, стало быть, вообще вокруг пруд пруди, и для его сиятельства, для меня то есть, найти новую вообще проблемой не будет.

В ответ я поинтересовался, не сочтут ли они за труд выкопать несколько ям, поскольку если свалить их трупы просто у обочины, то вскорости будут они зело вонючи.

Некоторое время обдумав услышанное и наконец догнав, мужик предложил другой вариант, во многом похожий на первый, но в этот раз приятным дополнением будут мои руки, вставленные мне же в… не стоит при дамах.

Я высказал предположение, что он, видимо, привык вставлять туда что-нибудь своим компаньонам, так пусть с ними этим и занимается. И прибавил что-то из серии «глаз на ж… натяну и моргать заставлю».

В этот раз он думал куда как дольше, мне казалось, что я даже слышу скрип, с которым извилины этого урода пропускали через себя неизвестные ему сентенции. Затем он хрюкнул (это был, видимо, адаптированный вариант смеха) и заливисто свистнул — это он умел, не отнять. За его спинами на дорогу вышло еще четыре мужика. Что ж, дюжина… Я оглянулся… ну, шестнадцать, это уже прилично и пора переходить к решительным действиям.

— Как вы думаете, Алия, я могу объяснить этой честной компании, кто тут главный? — поинтересовался я у девушки, обратив внимание, что, сжимая в левой руке арбалет, правой она обхватила свой странный медальон, как будто согревая его в ладони.

— Скорее всего они нас убьют, — заметила она чересчур уж, на мой взгляд, спокойным тоном. — Слишком много даже для такого героя, как вы, Стас.

Интересно, почему в ее фразе послышалась насмешка?

— То, что их много, маркиза, не играет никакой роли, — сказал я, показывая на дорогу. — Луков у них нет. Лошадей у них нет. Если вам удастся прорваться сквозь этот… строй, то просто скачите себе по дороге, и не думаю, что они смогут вас догнать.

— А вы?

— А у меня плохое настроение. И если вы не хотите, чтобы я вымещал зло на вас, значит, мне нужно оторваться на ком-нибудь другом.

Главарь стал проявлять признаки нетерпения, и тянуть дольше стало опасно. Нож вошел ему прямо в горло и, выронив свою ржавую железку, он грохнулся под ноги своим приятелям.

Сколько нужно времени на то, чтобы прицельно метнуть шесть ножей? Отвечаю — если есть сильная необходимость, то времени нужно о-очень мало. К тому времени как клинки у меня кончились, у нас на дороге вместо восьмерых стояло трое… дзинь-нь-нь… виноват, двое, Алия умудрилась попасть, не очень хорошо, но со стрелой в коленке не повоюешь. Я тоже один раз промазал, да и трупов было только два, но остальные тоже в ближайшем… и отдаленном будущем проблем мне не создадут.

Итак, двое, включая боевого командира, лежали пластом и не проявляли интереса к окружающему, еще четверо как раз наоборот — проявили самый живой интерес, прежде всего к шансу уползти с дороги и не попасть под копыта Ласточки, которая, повинуясь команде всадницы (это же надо, Алия меня послушалась, никогда бы не подумал), рванула вперед. Троим это даже удалось…

Знаете, почему я не последовал за ней? Нет? И я не знаю, может быть, очень уж меня достали эти бандиты. А может, я просто обрадовался тому, что передо мной не драконы, оборотни или прочая нежить, а нормальные, месяц немытые и неизвестно сколько лет небритые мужики, на которых можно как следует оторваться. Что я и сделал.

С моей, в какой-то мере дилетантской, точки зрения, один противник всегда опаснее толпы. Когда он один, то рассчитывает только на себя, если, конечно, на вас не напала сыгранная, пара или тройка — они-то и насчет себя не заблуждаются, и друг другу бессовестно подыгрывают. А тут — каждый сам за себя, в результате получилась куча мала, где они больше мешали друг другу, чем причиняли мне неудобство. Разумеется, каждый мечтал добраться до меня первым… объективности ради, их было десять… взмах… блок… выпад… девять… дзинь-нь-нь… восемь… и некоторые шансы у них на это имелись. Алия предпочла не спасаться бегством, а остановить коня метрах в десяти за моей спиной и заняться прицельной стрельбой. В общем, меня это порадовало… дзинь-нь-нь… семь… с одной стороны, но за себя-то я не беспокоился особо, а вот за совершенно беззащитную… дзинь-нь-нь… промазала… женщину — так более чем.

Один из мужиков попер буром, то есть, в данном случае, занес топор над головой (аккуратно подставив ничем, кроме грязной и наверняка вшивой сермяги, не защищенное пузо) и рванул ко мне.

Его даже бить не надо было, он сам на меч напоролся. Еще один неловко подвернулся под скользящий удар, лезвие содрало стружку с его топорища и заодно как бритвой срезало пальчики. Он взвыл, топор, естественно, упал, и по всем галактическим законам, — ему же и на ногу. Так, этот уже не боец, значит, осталось их… дзинь-нь-нь… все еще пять. На первом же привале придется вплотную заняться обучением колдуньи стрельбе из арбалета, благо с ее легкостью (с этой-то дистанции) она вполне может влепить болт мне в затылок.

Дубина ударила меня в левое плечо — больно, блин. Кольчуга и стеганка здорово смягчили удар, однако синяк будет всем на зависть. В настоящее время левая рука действовала плохо, но мне это в общем-то не особо мешало — меч был не слишком тяжел и вполне хватало одной правой. Скользящий удар зацепил руку одного, особо приблизившегося, но не очень удачно — отделался царапиной.