Датского королевского завода и голландские, выписанные Кутайсовым, а также кобылы заводов графов Орловых и князей Лопухиных. Итак, рысистые лошади этого завода произошли не от целого ряда кобыл-родоначальниц разных пород, как это было в Хреновом, а от датских и голландских кобыл, а также от кобыл заводов Орловых и Лопухиных. Две последние группы в заводе Кутайсова большой роли не играли, о чем свидетельствует генеалогия многих лошадей. Следовательно, рысистый фундамент этого завода был голландский и датский.

Основатель Ивановского завода был большим любителем лошади, что вовсе не удивительно: Кутайсов был турок по происхождению. Скрещивание пород у него в заводе при создании им у себя рысистой не было хаотичным и бессознательным. Позднее, как видно из родословных кутайсовских лошадей, к первоначальному фундаменту стали добавляться верховые крови. Я считаю, что это было опять-таки подражанием деятельности графа Орлова. Рысаки Кутайсова получили весьма большое распространение в России, вошли в состав многих заводов, но впоследствии были вытеснены из них орловским материалом. Коннозаводская деятельность Кутайсова получила общественное признание и была оценена по заслугам.

Кутайсов вел параллельно и верховой завод, причем с большим размахом.

Граф И.П. Кутайсов скончался в 1834 году, и завод наследовал его сын П.И. Кутайсов. В то время заводской материал Ивановского завода уже представлял довольно однородную по происхождению группу лошадей, и владельцу оставалось вести дело в том же направлении. Поскольку голландская кровь была очень сильна в лошадях кутайсовского завода, можно предположить, что эти рысаки способны были бежать быстро. Они, например, участвовали в бегах в Лебедяни. Еще до учреждения Лебедянского бегового общества и задолго до возникновения бегов в Москве кутайсовские рысаки успешно соперничали с орловскими и иногда выходили победителями. Об этом писал в 1824 году Цорн: «5-й Бородавка, гнедой жеребец, доставшийся графу Кутайсову от г-на Полторацкого, а им куплен у графа Фёдора Григорьевича Орлова еще двухлетком за 2000 руб. серебром. От сего жеребца и от голландской кобылы сын, родившийся в сем заводе, жеребец Шах, росту с лишком 2 арш. 4 верш., по чрезвычайной своей красоте и бегу весьма известен в Москве всем… охотникам… Сын сего жеребца (Богатырь 1-й. – Я.Б.), внук Барса, молодой Богатырь, управляемый известным московским ездоком Казанцевым, в Москве на бегу обежал славного Катка, принадлежавшего тогда г-ну Чесменскому».

Приведу копию одного из аттестатов, выданных в свое время графом Кутайсовым: «Продал я господину Якову Петровичу Савельеву лошадь моего завода, Богатыря, брата того Богатыря, на котором славный наездник Казанцев обежал на московском бегу славного Катка генерала Чесменского. Породою он от сына Барсова Богатыря и от выписной мною голландской кобылы, в чем удостоверяю моею подписью и печатью моего герба. Граф Кутайсов».

П.И. Кутайсов, по-видимому, не был таким страстным любителем лошади, как его отец, и при первом удобном случае расстался с Ивановкой. В 1846 году завод был куплен герцогом Максимилианом Лейхтенбергским. С этого времени начинается новый период жизни завода. Лейхтенбергский получил замечательный по качеству завод, причем рысистый элемент в нем уже явно преобладал.

Опись Ивановского завода герцога Максимилиана Лейхтенбергского была впервые напечатана в 1854 году. Она включала данные по август 1851 года. Заводских жеребцов в ней упомянуто одиннадцать имен, из них девять были кутайсовские, один, Ворон (Летун – Грачиха), куплен у графа Орлова, а хреновской Лёгкий (Лебедь 4-й – Приятная) подарен государем императором в 1847 году. Оба жеребца были орловской породы. С таким составом жеребцов перевес, во всяком случае численный, был на стороне кутайсовских кровей. Таким положение оставалось вплоть до второго страшного пожара в Ивановке.

У герцога Максимилиана Лейхтенбергского было 99 заводских маток, из них 97 происходили из завода Кутайсова и только две, Берта и Фризландка, были куплены самим герцогом. Обе выписаны из Голландии в 1851 году и привезены в Россию на пароходе «Владимир». Обе вороной масти и без отмет.

Чем объяснить, что, имея в 1851 году почти 100 кобыл, герцог первые покупки совершил в Голландии? Я полагаю, что молодой, неопытный коннозаводчик тогда еще своего мнения о заводской работе не имел. Очевидно, он выполнял желание администрации завода, которая тогда еще состояла из старых кутайсовских служащих. Это они просили герцога о выписке для завода кобыл из Голландии.

Генеалогический состав кутайсовского завода крайне интересен. В нем, кроме Богатыря 1-го, не было орловских кровей, и при этом он должен был конкурировать с великим Хреновым. В Ивановке была самобытная ветвь рысистых лошадей – конечно, не порода, но такой материал, который при правильном ведении дела и прилитии орловских кровей должен был дать выдающихся рысаков. К сожалению, до сего времени никто не взял на себя труд изучить этот вопрос. Вместо трезвого и объективного изучения состава кутайсовского завода фанатики орловского рысака писали и говорили: раз не орловское – значит, дрянь! Генеалогию кутайсовских лошадей можно найти в заводской книге 1854 года. Я попытаюсь дать оценку того заводского материала, который получил Лейхтенбергский, и для этого мне необходимо несколько забежать вперед.

В 1878 году завод был до основания реформирован. Сортировку произвел С.А. Сахновский. Опись нового завода напечатана в четвертом томе «Заводской книги русских рысаков». Из всего огромного состава завода Сахновский оставил только семь кутайсовских кобыл (правда, надо иметь в виду, что число лошадей в заводе значительно уменьшилось из-за страшного пожара), и теперь есть возможность подвести итог заводской деятельности этих семи кобыл. Это позволит дать оценку работе обоих Кутайсовых, а кроме того, мы получим ответ на вопрос, что представлял собой заводской материал, который купил у П.И. Кутайсова Максимилиан Лейхтенбергский, что нас интересует в первую голову и больше всего. Рассмотрим заводскую работу семи кобыл кутайсовского завода во времена Георгия Максимилиановича Лейхтенбергского.

Вещунья долго пробыла в заводе, и хотя она не дала ничего выдающегося, однако приплод ее, по-видимому, был не хуже, чем приплод орловских кобыл, иначе ее не держали бы в заводе так долго.

Генриада, дочь тулиновского жеребца и кутайсовской кобылы, оказалась выдающейся заводской маткой. Она дала знаменитого Милого 1-го 2.15,4, одного из резвейших рысаков, родившихся в Ивановке, а также призового Милого 2-го, который оказался недурным производителем, Калача 2-го 4.56,3 и Героиню, давшую хороший приплод.

Сумбека. В родословной этой кобылы были имена жеребцов Усана, Барда и Ворона, купленных герцогом Лейхтенбергским. Только ее прабабка Соломата хреновских кровей была куплена Кутайсовым. Она принадлежала к прежним лошадям завода и была оставлена Сахновским в Ивановке при сортировке.

Милый 1-й 2.15,4 (Машистый – Генриада), р. 1885 г., зав. герцога Г.М. Лейхтенбергского[26]

Тамиони. Ее отец, дед и прадед также были