Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все рассмеялись. Казалось, здесь все знали друг друга, и Кейтлин уже начала жалеть, что пришла. «Обычное деревенское сборище, — думала она, — такое же жалкое и скучное, как школа». Она направилась к выходу.
Дверь перед носом Кейтлин распахнулась. На нее чуть не налетел высокий худощавый мужчина с неровно подстриженными темными волосами.
— Джулиан, дорогой! — взвизгнул кто-то.
Джулиан, окоченевший от холода, хотя на нем были пальто, перчатки и шарф, глянул на Кейтлин и спросил:
— Уже убегаешь?
Она покачала головой.
Он протянул руку.
— Джулиан Паско.
— Кейтлин Канаван.
Он нахмурился.
— Ирландка. Красотка. «Никто не сравнится с красоткой, что встретил я в графстве Даун…» Ты из графства Даун, Кейтлин Канаван?
Она мотнула головой.
— Из Кембриджшира.
Он расхохотался, будто она сказала что-то смешное.
— Из Кембриджшира. Потрясающе! Очаровательное имечко. Какая аллитерация, какое гармоничное созвучие гласных! А она всего лишь из Кембриджа. — Он глянул на Кейтлин и сказал мягко: — Не обижайся, красотка, это я любя. Ну-ка улыбнись. Вот, так уже лучше. А теперь садись со всеми и будь хорошей девочкой.
Кейтлин села. У нее чуть дрожали коленки. Она не знала, сердится она или польщена. Стулья были расставлены полукругом. Джулиан Паско сел в центре круга спиной к зрительному залу. Миссис Кавелл налила ему чашку чаю из термоса. Он поблагодарил ее с улыбкой:
— Ты сама любезность, дорогая.
Женщина в красной юбке спросила:
— Включить масляный обогреватель, Джу?
Он покачал головой:
— Это все равно что пытаться обогреть ущелье Чеддар,[72]Патриция. К тому же мне вредно дышать испарениями — с моей-то астмой. — Джулиан глянул в свой блокнот. — Что ж, давайте знакомиться. И пожалуйста, говорите, кого что интересует… игра на сцене, пение, реквизит и т. д.
Он стал опрашивать собравшихся по очереди, одного за другим.
Миссис Кавелл:
— Декорации и реквизит. Ты же знаешь меня, Джулиан. Я готова взяться за все, что ни скажешь.
Лысый толстяк:
— Немного танцую степ.
Кейтлин хихикнула.
Тощий парень с выпирающим кадыком:
— Пою — главным образом баллады и частушки.
Подошла очередь Кейтлин.
— А ты, красотка?
Она заставила себя посмотреть ему в глаза.
— Я могу играть, петь и танцевать.
— Ну надо же! Просто кладезь талантов, — прокомментировал Джулиан. Потом глянул на часы. — Так, народ. Прослушивание в воскресенье после обеда. Увы, здесь. А теперь я обрисую вам свой замысел. Пока это только идеи, но… — Джулиан Паско передернул своими щуплыми плечами.
Следующие несколько дней Кейтлин порой ловила себя на том, что она думает о Джулиане Паско. Он был немолод — она предположила, что ему за тридцать, — и женат. Патриция Каннингем рассказала ей про его жену.
— Ее зовут Маргарет. Она просто стерва. Житья не дает бедняжке Джулиану.
Они мыли чашки в убогой кухне деревенского клуба.
— Зачем же он на ней женился? — спросила Кейтлин. — Она очень красивая?
Патриция фыркнула.
— Морда — лошадиная. Зато денег куры не клюют. Из нуворишей. У бедняжки Джу большие связи, а денег в семье ни шиша. До женитьбы на Маргарет он преподавал в совершенно жуткой школе в Оксфорде. Разумеется, ненавидел свою работу и здоровье последнее угробил. — Патриция покачала головой. — А он такая тонкая натура.
После прослушивания Джулиан назначил Кейтлин на роли в нескольких скетчах. Она также должна была сольно исполнять песню «Птица в золотой клетке».[73]Некоторые из участниц клуба художественной самодеятельности язвили по этому поводу, считая, что Кейтлин обласкана незаслуженно, но ей было все равно. После репетиций они все вместе шли в паб. Кейтлин сообразила, что ей дают восемнадцать лет, поэтому она представлялась шестиклассницей и всегда накладывала на лицо макияж.
Весной 1949 года полковник Реншоу заболел. Тильда выхаживала его в самые кризисные дни, когда его мучил сильный жар, ночами дежурила у его постели, делала ему холодные компрессы, пока он в бреду переносился на поля сражений во Фландрии.
Опять сломался генератор; Джош в выходные разобрал его, почистил, снова собрал. В курятник залезла лиса, пощипала, передушила кур. Эрик выкопал яму в мерзлой земле. Тильда помогла ему похоронить мертвых птиц.
На коротких каникулах в середине семестра Тильда повезла Кейтлин в Кембриджшир. Оставив девочку на полдня с Китом де Пейвли, она встретилась с Рози в темном кафе, находившемся в полуподвальном помещении. Рози, в пышной черной юбке и облегающем черном свитере, курила. Каждый раз, когда распахивалась дверь кафе, она вскакивала из-за столика и махала новым посетителям.
— Чарльз! Морин! Придете на нашу вечеринку?
Или:
— Стелла! Финна видела? — Потом, понизив голос, сказала Тильде: — Финн — ирландец… поэт… ужасно талантливый. Иногда мы читаем друг другу наши сочинения.
Рози, учившаяся на последнем курсе Кембриджского университета по специальности «английский язык и литература», писала роман, в котором, как подозревала Тильда, было много чувствительных барышень, опасных разбойников и рискованных приключений.
— Как Ханна, Рози?
Девушка насупилась.
— С Ханной каши не сваришь. Все студенты-медики веселятся, а Ханна все учит, учит. Боится, что экзамены провалит. — Выражение лица Рози изменилось. — У меня к тебе просьба, Тильда. Сошьешь мне свадебное платье?
Тильда радостно охнула, обняла и поцеловала Рози.
— У меня еще нет обручального кольца. Мы с Ричардом хотим купить его в следующие выходные в Лондоне.
— А как родители Ричарда? Одобряют выбор сына?
— Они меня обожают. — Рози расплылась в улыбке. — Тильда, расскажи, что значит быть замужем.
Тильда отвела взгляд, вспоминая. Поначалу они были безумно счастливы, хотя им не хватало денег и жили они в убогой квартирке в полуподвальном этаже. Она вспомнила, как они с Максом на заднем дворе отжимали белье, держа простыню за концы. Хохотали до упаду и потом валились на кровать. Она часто спрашивала себя, куда же подевалось их счастье.