– Эрмин! – окликнул его король.

Де Грилл обернулся.

– Ты думаешь, что он вернется? – спросил Геордор.

– Несомненно, сир, – твердо ответил граф. – Я обещал ему одну интересную беседу. И он не откажется от нашего разговора. К тому же одиночество – дурная штука. И наш юный граф, как мне кажется, испытал это на своей чешуйчатой шкуре. Кроме того, ему больше нечего делать на востоке.

– И опять ты прав, – со вздохом отозвался король. – Одиночество – ужасная вещь. Ступай же скорее за портретами прекрасных юных дев, мой верный советник.

Эрмин подмигнул королю и скрылся за ширмой. Геордор Вер Сеговар Третий, наследный монарх Ривастана, вернулся к зеркалу и улыбнулся. Он обнаружил, что если не поворачиваться боком к беспощадному стеклу, то животик не так уж заметен.

– Мантия, – сказал король сам себе. – Новая. С золотом. О чем я только думал, прах и пепел!

Он снова посмотрел в зеркало, улыбнулся сам себе, и на этот раз остался доволен.

* * *

Вторая половина дня выдалась на редкость жаркой и душной. С утра столицу слегка освежил ветерок с реки, но после обеда он бесследно пропал в безоблачном синем небе. Тяжелые запахи сточных канав висели над улицами удушливой пеленой, а воздух дрожал от зноя. Город дремал, пытаясь укрыться от жары в тени каменных домов и в прохладных подвалах. И только когда огненный шар солнца опустился к западным лесам, горожане осмелились выйти на улицы. Но камни, нагревшиеся на солнце, отдавали тепло даже вечером, и поэтому в большой таверне, стоящей на Площади Ткачей, открыли все окна.

«Свисток» пользовался большой популярностью, несмотря на довольно высокие цены, – уж очень удачно он был расположен, да и владелец ни разу не был пойман на шельмовстве. Но сейчас просторный зал пустовал – в такую жару завсегдатаи таверн и кабаков предпочитали маленькие забегаловки в каменных подвалах, где можно хоть немного отдохнуть от жары. И все же один столик был занят компанией, что с начала лета собиралась в «Свистке». Столик расположился у распахнутых настежь дверей, где чувствовался небольшой сквознячок, и три усталых посетителя лениво потягивали пиво, что нынче вечером можно было считать прохладным.

– Не могу больше, – простонал Рон, опуская кружку на выскобленную столешницу. – Я не спал три дня! Столько заказов... Этот проклятый бал меня чуть не прикончил. Трудился не покладая рук, даже натер мозоли. А они все идут – вереницей. И всем страсть как нужно зелье. К завтрашнему вечеру. А лучше прямо сегодня.

– Зато теперь вздохнешь свободнее, – сказал рыжий маг, сдувая пену с кружки. – Бал-то кончился.

– Как бы не так, – буркнул алхимик. – В Риве бал каждую ночь. Когда я открывал лавку, то думал, что буду просиживать все дни на крыльце, нежась на солнышке. А раз в неделю придется носить корзину с зельями на рынок. Но едва королевский камердинер появился у моего порога... И все как с ума сошли – ломятся ко мне в двери и днем и ночью.

– Закрой лавку на пару дней, – посоветовал Корд, снимая перевязь с мечом и устраивая ее рядом с собой на лавке. – Отдохнешь.

– Не могу, – снова застонал полуэльф. – Золото само плывет в руки. У меня еще никогда не было столько заказов. Отказываться от такого заработка – значит спугнуть удачу.

– Тогда найми помощника, – посоветовал Дарион. – Или заведи подмастерье.

– Надо тогда в гильдию вступать, – отозвался алхимик. – А они такой взнос дерут...

– Ты это еще на прошлой неделе говорил, – сказал Корд. – И даже собирался наскрести денег на этот взнос.

– Жалко. Деньги есть, но я все пускаю в оборот. Да и цены тут на ингредиенты – закачаешься. У травников ни стыда ни совести.

– Тогда не жалуйся, – сказал капитан. – Денег нет – плохо, деньги есть – опять плохо.

– Характер такой, – отозвался Рон. – По большому счету у меня все отлично – свое дело, дом, капитал. Просто не думал, что моя мечта так быстро осуществится. Никак не могу к этому привыкнуть. Боюсь – а ну как однажды проснусь и, лежа на обочине опостылевшей дороги, буду кусать локти и проклинать чудесный сон?

– Не проснешься, – заверил Дарион. – Мне тоже иногда не верится, что я попал в городскую коллегию магов Рива. Не королевский совет, конечно, но такие дела крутит... Главное, стоило только упомянуть про Гернийский университет да чуточку поджарить обеденный стол Огненным Плясуном из пятого круга, как все стали вежливо раскланиваться при встрече.

– Значит, и у тебя все в ажуре, – подвел итог алхимик. – А что у тебя, капитан? Как там наша доблестная стража, что бережет наш покой?

– Работы много, – признался Корд. – Город большой, лихого люда в избытке. Но и стражи больше, чем в Ташаме. Тут я не один капитан. Есть на кого положиться.

– Сам-то доволен? – спросил Дарион.

– Доволен, – отозвался капитан. – Помилование. Работа. Жалование. Думаю вот домик присмотреть на окраине. Надоели казармы, сил нет.

– Я прямо в лавке живу, – отозвался Рон. – Сначала комнату снимал, потом бросил. Все одно по ночам работать приходится.

Подошел трактирщик – толстяк, обливающийся потом – и шлепнул на стол новый кувшин. Рон молча разлил его по кружкам, и друзья замолчали, отдавая должное прохладному пиву.

– Савен письмо прислал, – сказал Корд, вытирая пену с отросших усов.

– Ну! – удивился Дар. – Как он там?

– Все у него хорошо. Меня зовет обратно. Тебе привет передает. Спрашивает про Сигмона.

Рон вздохнул и чуть не подавился пивом.

– Не вернется он, – сказал он, откашлявшись. – Опять на какую-нибудь гору заберется и будет там сидеть, пока новая война не начнется.

– Вернется, – сказал капитан. – Я тоже когда-то уходил в леса. Потом вернулся. Человек – не зверь, не может в одиночку жить.

– Это еще как посмотреть, – буркнул алхимик. – Не всякий нашего Сигги человеком назовет.

– Я тоже думаю, что он вернется, – отозвался Дарион. – Говорят, на восточных границах вампиры все перевелись. Нечем ему больше заниматься.

– Что-нибудь еще придумает, – отмахнулся Рон. – Засядет, к примеру, в какой-нибудь деревушке и будет капусту растить. Запросто.

– Поспорим? – вскинулся маг. – Что вернется?

– А спорим! – согласился Рон, протягивая через стол руку. – Корд, разбей!

– На что спорим? – осведомился Дарион.

– На десять золотых! – с жаром отозвался алхимик. – Идет?

– А идет. Корд!

– Как мальчишки, – буркнул капитан. – Честное слово.

Он потянулся через стол, чтобы разбить рукопожатие друзей, скрепляющее спор, и едва не опрокинул кувшин с остатками пива.

– Ты бы не спорил, Рон. А то ночью не сможешь уснуть. От жадности.