– Неужели Вы не знали об этом?

– Я узнал это накануне, когда Вы разоблачили его. Я не успел ничего предпринять, так как Вы уже раструбили всем о том, что он руководит скинхедами.

– Так Вы по-прежнему считаете, что об этом ужасном факте нужно было умолчать?!

– Возможно, тогда бы и не случилось вчерашней трагедии, – злобно оскалился Коливин. – С ним бы разобрались подданные экзархата. А теперь он показал себя обычным людям, причём показал в облике люциферита. Свидетели вчерашнего нападения так и сказали следователям, что он обладал нечеловеческой внешностью: с горящими красными глазами, острыми рогами и серым лицом. И теперь такой монстр, взбешённый и отчаянный, разгуливает на свободе, да ещё и неизвестно, чем он там вознамерился заняться…

– Ну, скинхедов у него больше нет, они взорвались ночью в подвале.

– Да, Ваша подруга, это она сделала, – подтвердил мрачный Иван Пантелеевич.

– Кошмар, – прошептала Лавра после паузы, вспоминая несчастную Луизу.

– Есть кое-что похуже, – ответил мужчина.

Лавра подняла на него встревоженный взгляд.

– Вам известно о замысле Ламбранта похитить «Глаз Дьявола»… – добавил Коливин и подсел к опечаленной аспирантке. – Лавра Эдуардовна, думаю, Вы представляете, что может произойти, если эта реликвия окажется в руках люциферита. Экзархат, да и я, не можем допустить этого. Надеяться на охранную систему Музея Истории Религии нельзя. Ламбрант хитёр и силён. И он обязательно заполучит второй «Глаз Дьявола».

– И что Вы предлагаете? – переспросила брюнетка.

– Нужно забрать «Глаз» раньше Павлова, – с безумными глазами прошипел Иван Пантелеевич.

– Что?! Вы с ума сошли!..

– Нет, сейчас это необходимо. Вы же сами подкинули мне эту идею.

– Тогда я не знала всей правды…

– Пока Ламбранта не поймают, над всеми нами висит огромная опасность, а над Вами в особенности, Лавра Эдуардовна. Представьте, как зол Ламбрант на то, что из-за Вас его исключили из университета и узнали об его интрижках со скинхедами. Прежде всего он пожелает отомстить именно Вам, это вне всяких сомнений…

Лавра сидела ни жива, ни мертва. Коливин говорил ей какие-то глупости, но теперь почему-то в них хотелось верить.

– Почему бы Вам самому не украсть «Глаз Дьявола»? – спросила она, неприязненно отодвигаясь от него.

– Как я, по-Вашему, попаду в музей? Меня вряд ли пропустят туда в тёмное время суток. Согласитесь, красть экспонат днём неразумно…

– Ну а я тогда каким образом пролезу в музей ночью?..

– Сегодня вечером там будет собрание молодых правозащитников, – улыбнулся мужчина. – Несколько студенческих дружинников погибли вчера от рук скинхедов, они наверняка хотят теперь обговорить предстоящие траурные мероприятия. А Вы вхожи в эту молодёжную организацию, Вас знают и не удивятся, если Вы почтите их своим визитом…

Лавра отвернулась, возмущённая таким раскладом дел. Значит, Коливин уже всё продумал и даже состроил какой-то план.

– Вам нужно только помочь Роману Кривовцову, – поспешил добавить Иван Пантелеевич. – Вы с ним знакомы. Я устроил Рому в музей на практику. Сегодня он попросится остаться на ночное дежурство и вместе с Вами попытается выкрасть «Глаз»… Никто не узнает, уверяю Вас. Этим преступлением мы спасём многие жизни, учтите это. Ламбрант уже похитил один «Глаз Дьявола» год назад в Хельсинки и обязательно украдёт второй. Что произойдёт тогда, я даже боюсь себе представить!.. Вы обязаны лишить его такой возможности, Лавра Эдуардовна, это в Ваших же интересах.

Брюнетка поднялась со стула и отошла к стеллажу. Её мучили сомнения. С одной стороны, красть музейный раритет плохо да и опасно. Если её поймают, будет ужасная история в дополнение к тому, что уже с ней приключилось. С другой стороны, Коливин был прав относительно своих опасений. Ламбрант уже пытался два раза заполучить «Глаз Дьявола», а при последней попытке он сильно ранил охранника. Поэтому надеяться на то, что он откажется от затеи заполучить реликвию, не приходилось.

– Что Вы будете делать с «Глазом» потом? – поинтересовалась Гербер, потирая плечи.

– Мне бы больше хотелось уничтожить эту вещь, чтобы в будущем ни у кого не возникло соблазна использовать её, – спокойно ответил Коливин. – Ну же, Лавра Эдуардовна, помогите мне и экзархату!

– Я не могу ничего обещать. Если у меня не получится сегодня похитить «Глаз Дьявола», я не стану рисковать собой…

– Постарайтесь, чтобы получилось. У меня даже есть несколько советов, которые облегчат Вам задачу. Помните Павла Борисовича, главного хранителя музея?.. Так вот, он от Вас без ума с самого первого знакомства, просил даже дать ему Ваш номер телефона, но я отказал, потому что телефона-то у Вас нет…

– Не понимаю, как это поможет нам теперь?

– Вы молодая привлекательная девушка, – заулыбался Иван Пантелеевич, – к тому же русалка. Вы ведь можете очаровывать смертных, не так ли?

– Я ещё не обучена этим премудростям.

– Полно Вам, этому Павлу Борисовичу много ли надо?.. Проявите своё очарование, пококетничайте с ним, и, я уверен, он расскажет Вам, какие ловушки поджидают воров в зале, где хранится «Глаз Дьявола». И, пожалуйста, никому ни слова, даже Марку Франковичу…

Лавра снова замялась, потирая плечи и нервно облизывая губы.

– Поймите, я бы не стал просить Вас делать эту грязную работу, – взмолился Коливин, готовый встать чуть ли не на колени перед своей аспиранткой. – Экспонат мог бы украсть и Роман. Я устроил его на практику, но один он не справится, ему нужен помощник. Да и тонкости охраны он ещё не успел выяснить, с Павлом Борисовичем ему не очень-то получилось наладить контакт. А не сегодня-завтра Ламбрант предпримет очередную попытку похитить шумерскую реликвию…

Стоило признать, что иного выхода из сложившейся ситуации просто не существует. Лавра и сама раньше желала украсть «Глаз», чтобы опередить люциферита. Сейчас же такая мера была единственной, которая поможет решить смертельную проблему.

К обольщению Павла Борисовича надо было основательно подготовиться, что сразу отметил Коливин, получив согласие Лавры. Для этого нужно было сделать две вещи.

Во-первых, сменить одежду. Заявляться к мужчине в невзрачной кофточке и длинной юбке совсем глупо. Для таких целей нужен броский и откровенный наряд. Поэтому Иван Пантелеевич привёз аспирантку в модный бутик и потребовал подобрать что-нибудь изысканное. Лавра примерила несколько костюмов и остановила свой выбор на бордовом велюровом пиджачке с глубоким вырезом и такого же цвета юбочке, которая обнажала её бледные колени. Под низ пришлось надеть сексуальное бельё: тонкие кружевные трусики и чёрные ажурные чулки с застёжками. По мнению научного руководителя, в таком виде аспирантка могла покорить сердце любого ловеласа.

Во-вторых, Коливин потребовал посетить визажиста. Макияж должен быть сочным, ярким, бросающимся в глаза. Когда над Лаврой поколдовал специалист, она поняла, что конкретно имел в виду профессор под «сочным макияжем». С таким размалёванным лицом впору было идти на Невский проспект и ловить похотливых водителей. Оплачивал все эти прелести сам Иван Пантелеевич, нисколько не скупясь. На его кредитной карте, видимо, скопилась приличная сумма денег.