Мы охотились на Богов-Демонов и запечатывали их, параллельно разыскивая инструмент, способный их убить. Но прежде чем мы смогли завершить нашу миссию, произошло элантийское вторжение.

Вспыхнула молния, сверкнуло серебро. Возле валуна, обозначающего вход на Край Небес, внезапно разразился шторм, несущий с собой сокрушительную энергию металла. Из темноты возник силуэт, высокий, бледный и закованный в металл. На его запястьях сверкали различные оттенки серого, золотого и бронзового.

Элантийский королевский маг Эрасциус выступил вперед. Резкие черты его лица искривились в холодной улыбке.

– Наконец-то, – сказал он на элантийском, протяжном и зловещем. – Неуловимое пристанище последних практиков, которые остались на этой земле.

В мгновение ока Улара загородила собой Лань, Ди-лаю и Тая. Мастер Мечей шевельнула пальцами, и перед ними возникла Защитная печать, граничащая со скалами по обе стороны от них стена из дерева и льда высотой с небольшой холм.

По другую сторону щита лицо Эрасциуса расплылось в улыбке. Взмахом руки он призвал металлический шест для тарана, который с оглушительным треском врезался в щит Улары.

Мастер Мечей схватила дочь за плечо. Она впилась ногтями в кожу Дилаи так, что костяшки ее пальцев побелели.

– Беги, – тихо сказала Улара. – Беги и защищай Лань ценой собственной жизни. В ней спрятан Серебряный Дракон Востока. Несмотря ни на что, не позволяй элантийцам заполучить его. – Шокированная Дилая побледнела, но ее мать продолжила: – Возьми это.

Меч блеснул, когда она протянула его. Его рукоять, в центре которой было инкрустировано увесистое нефритовое кольцо, казалась такой гладкой, словно была изготовлена из кости.

С другой стороны щита раздавались громыхающие раскатистые звуки. Стена задрожала, разлетевшись в щепки, которые посыпались на них дождем.

– Соколиный Коготь? – Дилая вскинула голову. – Мама…

Улара схватила руку дочери и вложила в нее рукоять меча.

– Однажды ты возглавишь клан, целый народ, так что тебе следует узнать, что такое самопожертвование. Иди, – повторила Ешин Норо Улара. В следующее мгновение глубокая нежность сменила свирепость в выражении ее лица. – Мы встретимся снова, дочь моя. Если не в этой жизни, то в следующей.

Лань снова увидела свою мать, противостоявшую непобедимой армии одной лишь деревянной лютней. Только в этот раз она понимала. Пока была война, были и жертвы. Пока была власть, было и кровопролитие.

Пока была жизнь, была и надежда.

Когда матриарх клана Ешин Норо двинулась навстречу врагу, ее дочь посмотрела на Лань.

Та ответила ей единственным кивком. Она развернулась и, собрав ци, направилась к задним ступеням в сопровождении Дилаи и Тая.

Теперь они действительно остались одни. Край Небес вокруг них был устрашающе пуст, а изогнутые коридоры и залы казались слишком темными. Лань не могла не вспомнить о Школе Сжатых Кулаков, которая стала призрачным воспоминанием в ночи, когда обитатели отошли в мир иной.

Присутствие металла в воздухе усилилось настолько, что Лань почти чувствовала его на вкус. Оно заполнило горло, заглушило другие элементы в окружающем их ци. Дождь прекратился. Деревья, здания, камни, казалось, замерли, как и сама гора.

Теперь, когда они были на полпути к вершине, в ночи вырисовывался Зал Ста Исцелений с пустыми окнами и открытыми дверями. Они поднялись по ступеням, ведущим в комнаты учеников, а затем оказались у крутой, высеченной в горе лестницы, вьющейся вверх к Пику Небесной Дискуссии. Лань знала, что с другой стороны лестница отклонялась, превращаясь в секретный набор ступеней, спирально спускающихся по отвесным скалам.

С вершины открывался прекрасный вид на вход Края Небес. Лань посмотрела вниз: на открытой террасе перед Залом Водопада Мыслей сражались две фигуры.

Эрасциус пробил щит Улары и наступал на нее, удар за ударом. Руки Улары было трудно разглядеть, когда она швырнула в Эрасциуса написанную печать. Та взорвалась облаком серы и огня. Прежде чем тучи успели рассеяться, Улара нарисовала новую печать.

Эрасциус щелкнул пальцами, и металлические шипы пронзили воздух, пробив печать мастера Мечей. Меч казался размытым пятном, когда Улара отразила атаку. Звон металла был слышен даже с того места, где стояла Лань.

Девушка вздохнула. Там, где лежал гладкий и серебристый силуэт дракона. Она нашла только пепел и слабый пульс его ядра. Ци все еще вытекала из раны, которую нанес Тот, Что Рассекает Звезды.

Скрежет металла разорвал воздух. Эрасциус отбросил Улару назад. Металлическая магия обвилась вокруг него, как хлыст. Матриарх Ешин Норо была вынуждена защищаться и мечом, и печатями.

Дилая сжала рукоять Соколиного Когтя так, что побелели костяшки пальцев. Они все остановились, чтобы посмотреть сражение.

– Нам нужно идти, – сказала она, но именно тогда они увидели, как из темноты между деревьями, где располагался вход на Край Небес, выступили другие фигуры. Больше дюжины магов, в развевающихся бледно-голубых плащах, с металлом, поблескивающим на запястьях. Небо озарилось, когда они подняли руки.

Вокруг них вспыхивали молнии, взрываясь огнем в тех местах, где они ударялись о землю. Эрасциус вовлек Улару в быстрый и смертоносный танец, в ходе которого они сражались как мечами, так и магией. Когда вокруг раздались взрывы, мастер Мечей отвлеклась, на долю секунды потеряв концентрацию.

Эрасциус взмахнул рукой так, словно хотел что-то разрезать, и одно из его парящих металлических лезвий рассекло шею Улары, точно ножницы бумагу.

Дилая закричала.

Лань же смотрела, ощущая, как растет оцепенение в ее сердце. Ешин Норо Улара, мастер Мечей и свирепый матриарх своего клана, всегда представлялась Лань неукротимой, с живучестью не хуже, чем у бушующего огня. Она не издала ни звука, пока падала.

Дилая рванулась вперед. Лань вцепилась в одну из ног девушки. Несмотря на боль, пронзившую ее живот, она не отпускала. Сквозь жгучую пелену перед глазами она посмотрела наверх.

В присутствии Лань Дилая никогда не выказывала ничего, кроме гнева или презрения. Вот почему Лань испугалась, увидев написанные на ее лице ужас, душевную боль и беспомощность. Оставаясь невероятно неподвижной, она сжимала в руках Соколиный Коготь и смотрела, как все больше и больше элантийцев появляются из ночи. Продвигаясь вперед, они наступали на тело ее матери.

Стоя во главе противников, Эрасциус поднял голову и посмотрел.

Прямо на Лань.

35

Из тридцати шести стратегий отступление – лучшая.

Генерал Ешин Норо Доргунь из клана Джошеновой Стали,

Тридцать шесть стратагий, «Классика войны»

Лань слишком поздно отступила и прижалась к горе. Маг заметил ее… Неведомый инстинкт подсказывал девушке, что он придет, чтобы закончить то, что не смог двенадцать циклов назад.

По небу прокатился раскат грома. Когда Лань осмелилась снова посмотреть вниз, Эрасциуса нигде не было.

Дилая, застыв на краю утеса, смотрела вниз