вмещала не более сотни воинов из числа местных арабов, но она была каменной и прочной, связанной дорогами с Зевгмой и Самосатой, откуда быстро могла получить помощь.

Но вообще, римская военная инфраструктура в Осроене и Месопотамии ещё только начинала строиться. Этим как раз занялись новые прокуратор и префект Пакациан и Аквила.

Сам же Септимий в это время совершил поездку по Восточным провинциям, однако маршрут его нам неизвестен. Он распорядился восстановить разрушенные Нигером города и выделил на это деньги. Деньги на восстановление дал и Клодий Альбин, причём Септимию пришлось формально приветствовать это, ведь Альбин пока был Цезарем и не давал никакого повода к войне. Собственно, Капитолин, ссылаясь на Мария Максима, утверждает, что Септимий поначалу всерьёз намеревался передать власть Альбину, поэтому и был так убедителен, но потом, в основном под влиянием жены, решил отдать власть сыну.

Похоже, что как раз тогда препозит ауксилий Луций Валерий Валериан был назначен прокуратором Сирии-Палестины. Этим постом, запомнившимся человечеству, в основном, благодаря Понтию Пилату, заканчивается надпись на постаменте утерянной статуи AE 1966, 0494, поставленной в честь этого человека и дальнейшей его карьеры мы не знаем.

AE 1966, 0494 L(ucio) Valerio Valeriano p[roc(uratori) provin(ciae)] / Syr(iae) Palaest(inae) provin(ciae) [ — ] / praeposito summ(a)e [feliciss(imae) exped(itionis)] / Mesopotamenae adv[ersus Arabes] / praepos(ito) vexil(lationis) feliciss(imae) [expedit(ionis)] / urbic(ae) itemq(ue) Asianae [adversus] / hostes publicos pr[aep(osito) eq(uitum) gentium] / peregrinarum adver[sus — ] / proc(uratori) Cypri praef(ecto) a[lae I Hispan(orum)] / Campagonum in Dac[ia trib(uno) c(o)hort(is) I] / miliariae Hemese[norum c(ivium) R(omanorum) in] / Pannonia praef(ecto) c(o)ho[rt(is) — in] / Pannonia / Mevius Romanus |(centurio) [leg(ionis) VI ferr(atae)] / f(idelis) c(onstantis) Antoninianae [strator] / eius viro i[ncompara]/bili // Imp(eratori) [Cae] s(ari) C(aio) Valerio / D[io]cletiano / [P(io) F(elici)] Invic(to) Aug(usto) / [ — ] Cleme(n)s v(ir) p(erfectissimus) / [p]roc(urator) d(evotus) n(umini) m(aiestati)q(ue) e(ius).

Сенат, узнав о победах императора, назначил ему триумф и дал почётные прозвища «Аравийский», «Адиабенский» и «Парфянский». Север, однако, благоразумно отказался от триумфа, поскольку не хотел праздновать победу в Гражданской войне. Отказался он, также, и от титула «Парфянский», чтобы не ссориться с Парфией. Ближайшей целью Септимия теперь был Клодий Альбин, и война с Парфией только помешала бы планам императора.

В сентябре 195 года Септимий с европейской частью армии выступил на запад. Один легионер X Gemina p. f. умер в Анкире 3 сентября, значит, к этому времени армия уже дошла до столицы Галатии. Где-то в октябре Север переправился в Европу в Перинф, где его торжественно встретил легат Фракии Тит Статилий Барбар и проводил до самого Виминация. Там в конце ноября он провозгласил своего сына Каракаллу Цезарем Антонином. Это был прямой вызов Клодию Альбину, который до этого официально считался наследником Септимия. Так что именно Септимий Север был зачинщиком новой Гражданской войны.

Децим Клодий Альбин

Почему Септимий остановился в Виминации? Там был провозглашён наследником Каракалла, там армия Септимия зимовала и получала пополнения. Просто это был выгодно расположенное и надёжное место, руководил которым близкий друг Септимия Луций Фабий Цилон Септимин. Здесь императору было нечего бояться.

Теперь обратимся к новому сопернику Септимия Севера Дециму Клодию Альбину. Вероятно, в 193–195 годах Клодий Альбин оставался в Британии. Он ждал, как повернутся события.

Север поначалу старался убедить Альбина в искренности намерений передать тому власть. В подтверждение Север в 194 г. выпустил в честь Альбина монеты, на которых было начертано «Предвидение Августа», «Фортуна возвращающая». Может показаться странным, что Альбин поверил этому обещанию и объединился с Севером, когда у того уже было двое сыновей (Каракалла и Гета), которых, естественно, Север и мечтал видеть своими преемниками. Однако Каракалле тогда исполнилось всего пять лет, и Альбин, даже по скептическим оценкам, располагал значительными шансами утвердиться на троне до того, как мальчик достаточно повзрослеет.

В 194 г. Септимий дал Альбину консулат, а тот в следующем году помог сирийским городам деньгами. Но после побед Севера на Востоке Альбин забеспокоился. А уж когда Септимий в ноябре объявил Каракаллу Цезарем и наследником, всё стало ясно.

Точнее, всё стало ясно, видимо, несколько раньше. Ещё до взятия Византия, желая сохранить власть для своих детей и обеспокоенный данными агентов о том, что многие сенаторы ведут с Альбином переписку и прямо приглашают его объявить себя императором как человеку древнего рода и доброго нрава, Септимий решил попросту убить Клодия Альбина. Для этого он отправил Альбину несколько фрументариев с письмом, наполненным уверениями в величайшей приязни и величайшем расположении, убеждал Альбина, раз Песценний Нигер убит, согласиться совместно с ним на основе доверия править государством. Капитолин, со ссылкой на Корда, приводит копию этого письма в таком виде: «Император Север Август Клодию Альбину Цезарю, любимейшему и желаннейшему брату, привет. Победив Песценния, я отправил в Рим письмо, которое сенат, горячо любящий тебя, принял с удовольствием. Я прошу тебя править государством с той же любовью, какую я чувствую к тебе, дорогой брат души моей, мой брат по управлению империей. Бассиан и Гета шлют тебе привет. Наша Юлия шлет привет тебе и сестре. Твоему маленькому сыну Песценнию Принку мы пошлем подарки, достойные его и твоего положения. Прошу тебя, удерживай в своих руках войско ради государства и нас, часть души моей, мой дражайший, мой любимейший» [Юлий Капитолин. Клодий Альбин. VII].

Опять же, даже если считать этот текст подделкой, смысл событий и намерений он передаёт верно. И психологический расчёт Севера тоже понятен. Он думал, что обрадованный текстом письма, Альбин на миг расслабится и потеряет осторожность. Поэтому: «он поручил им вручить письмо на виду у всех, а потом сказать, что они хотят поговорить наедине о многом по поводу военных дел, лагерных тайн и верности придворных; когда же они придут в уединенное место, как бы для того, чтобы передать поручение, пятеро самых сильных должны убить Альбина короткими мечами, спрятанными под одеждой. Они не обманули его доверия. Прибыв к Альбину и передав ему письмо, они, после того как письмо было прочтено, сказали, что им надо кое о чем переговорить совершенно секретно, и потребовали, чтобы было назначено место, где не было бы свидетелей, причем настаивали на том, чтобы вообще никто не шел вместе с Альбином в очень отдаленный портик под тем предлогом, что содержание письма не должно быть разглашено. Альбин, однако же, разгадал их коварный замысел. Под влиянием своих подозрений он велел пытать посланных. Сначала они упорно отпирались, но