Мистер Николсон: Вы помните, что говорили, будто мисс Бейли и раньше наносила себе порезы ножом?

Мисс Барлетт: Да.

Мистер Николсон: Это были правдивые показания, мисс Барлетт?

Мисс Барлетт: Нет.

Мистер Николсон: Вы признаете, что лгали на полицейском расследовании?

Миссис Скотт: Возражаю. Ваша честь, свидетельница уже ответила на этот вопрос.

Мистер Маккан: Мистер Николсон, должен сказать, я очень обеспокоен вашей линией допроса.

Мистер Николсон: Ваша честь, в связи с тем, что возникла необходимость уточнить кое-какие правовые нюансы, прошу вас провести закрытое слушание.

Мистер Маккан: Хорошо. Дамы и господа, объявляю перерыв на закрытое заседание членов судебной комиссии. Господа присяжные, мы позовем вас, как только придем к единому мнению. Благодарю всех присутствующих.

Присяжные удаляются.

Закрытое заседание

Мистер Маккан: Миссис Скотт, что вы хотели нам сказать?

Миссис Скотт: Я хотела напомнить всем, что мистер Николсон прекрасно знает о том, что мисс Барлетт сделала второе заявление, в котором она указала, что давала показания под давлением обвиняемого. По этому поводу мисс Барлетт уже много раз допрашивали.

Мистер Николсон: Ваша честь, мне ясно одно: мы не можем полагаться на слова мисс Барлетт как на достоверную информацию. Это единственное, что я хотел донести до сведения присяжных.

Миссис Скотт: Она так боялась Брайтмана, ваша честь, что я не удивилась бы, если бы она заявила, что она это не она. Мисс Барлетт сказала бы все, что он велел ей сказать.

Мистер Маккан: Мистер Николсон, мне кажется, что, если мисс Барлетт уже дала показания, в которых представила достаточные объяснения, почему она солгала в первый раз, это тоже надо донести до сведения присяжных.

Мистер Николсон: Очень хорошо.

Мистер Маккан: Спасибо. А теперь позовите, пожалуйста, присяжных. Мы можем продолжить заседание.

Сэм Холланд ждала меня в машине около дома.

— Доброе утро, — сказала она, когда я села на пассажирское сиденье. — Хорошая погода как раз подходит для путешествия в неведомое. Так куда мы едем?

— В Сент-Олбанс.

Мы въехали на шоссе.

— Слушай, Сэм, я так благодарна, что ты согласилась поехать со мной. Прости, если испортила тебе выходной.

— Всегда рада помочь. Так что за письмо ты получила?

Письмо принес почтальон вчера вечером, пока я ходила по магазинам. Обычный конверт, отправлен авиапочтой, мое имя и адрес напечатаны, почтовый штемпель смазан. Я зачитала его вслух:

Дорогая Кэтрин!

Я так часто думаю о тебе. Мне, правда, очень жаль, что все так вышло. Я сожалею о многом и поэтому хочу сделать тебе подарок, — надеюсь, он тебя немного развеселит. Поезжай до северной части города Сент-Олбанс. Найди промышленную зону Фарли, это у Фарли-роуд. Припаркуйся у строения под номером 23, обойди его слева — сзади есть небольшая роща, а за ней пустырь.

Иди вдоль края рощицы, там и найдешь мой подарок. Надеюсь, ты выполнишь эту мою последнюю просьбу. Считай, что таким оригинальным образом я прошу у тебя прощения.

— Что, и это все?

— Да.

— Знаешь, как-то странно оно обрывается. Начинается вроде как все письма, «Дорогая Кэтрин», а в конце почему-то — ни «пока», ни «до свидания»?

Мы промчались несколько километров по шоссе M1, в сторону шоссе М25. Летящие навстречу машины проносились мимо со скоростью ветра. Я прикусила губу.

— Кэти?

— Вообще-то, там еще кое-что написано. На другом листочке. Но это личное.

— Личное какого рода?

— Да ерунда какая-то. Все это совершенно не важно.

— Кэти, надеюсь, ты понимаешь, что это не твоя личная переписка, а вещественное доказательство?

— Слушай, давай уже доедем и посмотрим, что он там оставил? Все это вообще может оказаться какой-нибудь несусветной глупостью.

— А что Стюарт об этом думает?

— Стюарт не знает. Он в Бельгии, на научной конференции.

Сэм смотрела на дорогу, но губы ее были осуждающе поджаты. Конечно, я покажу ей это письмо. Я обязана его предъявить. Но пусть оно немного побудет личным, касающимся только меня и Ли…

— А как ты думаешь, что он там оставил? — помолчав, спросила Сэм.

— Понятия не имею, но вряд ли что-нибудь хорошее.

— Да, мне тоже так кажется. Хорошо, что ты мне позвонила.

— Я подумала: а вдруг это ловушка?

— Ну нет, он под надежными замками, так что не волнуйся. Я звонила в тюрьму сегодня утром. Просто так. На всякий случай.

— Но письмо отправлено не из тюрьмы.

— Я заметила. Он попросил кого-нибудь отправить его «с воли». Как бы то ни было, я подам рапорт об этом письме, обязательно. Пусть найдут того, кто его послал.

Мы съехали с шоссе; навигатор Сэм железным голосом приказал нам повернуть налево, а потом ехать прямо еще две с половиной мили.

— А как Стюарт?

— Хорошо. Мы живем хорошо.

— Ну и как это — быть замужем?

Я рассмеялась:

— Точно так же, как жить в грехе, если честно. Да мы-то всего полгода назад расписались, еще не успели надоесть друг другу.

— Детки планируются?

— Пока нет. А ты что, хочешь детей?

— Я — нет, но Джо прямо трясется. Мы хотим пожениться в следующем году. Наверное…

— Сэм, ты никогда об этом не говорила.

— Ну, знаешь, мы вместе уже десять лет. О чем тут говорить?

— А ты уже сделала предложение?

— Пока нет.

— Тогда вперед, чего тянуть? А можно мы придем на свадьбу?

— Конечно. Я и Сильвию хочу пригласить.

— О да, она будет рада.

— Ну все, приехали.

Да уж, ну и местечко. В промзоне Фарли мы не встретили ни одного человека: ни машин, ни прохожих, только ветер гнал мусор по улицам. Мы проехали мимо закусочной: двери заперты, окна закрыты ставнями. Половина зданий вообще выглядела необитаемой, да и строение под номером двадцать три было вполне себе обветшавшим. Оно стояло последним в ряду. Как будто мы приехали на край света.

Сэм припарковала машину прямо перед ним.

— Ладно, пошли.

По узкой грязной тропе мы обогнули здание, протискиваясь между стеной и железной сеткой. Крапива там росла очень злая, ветер прибивал колючие листья к нашим голым ногам. Сэм шла впереди, перебирая рукой по стене. На тропинку вдруг выскочил кролик, и мы обе ахнули от неожиданности.