– Ты ее хорошо спрятал, майор, – прохрипел тихо Назаров. – Но сегодня утром я понял, где нам ее нужно искать, и как видишь она здесь. Теперь мне осталось найти – где ты с друзьями спрятал то, что тебе не принадлежит. То, что ты забрал с дружками у Валета в доме. Ты интуитивно не думаешь об этом и мне плохо понять тебя, но – это дело времени.

– Ее нужно лечить, иначе она может стать инвалидом или погибнуть. Ты же знаешь об этом лучше меня. Зачем ты ее вытащил из клиники? – сокрушенно вздохнув, проговорил Захаров.

– Не думаю, что ты прав майор, мы ее вылечим сами. Правда, Лариса? Ты не веришь мне?

– Конечно, – ответила та тихо и жалко улыбнулась.

– Зачем она тебе?

– Она же тебе, Дубравина сдала, может и еще кого-то сдаст. Так, что, мои хлопоты обоснованы майор. А, скажи-ка нам Лариса, кто этот человек? Ты его знаешь?

– Наверное, это мент, – безразлично ответила женщина. Вытирая слезы, рукавом больничного халата.

– Ну, спасибо тебе Лариса, а теперь оставьте нас все! Мы тут промеж себя пообщаемся, – просипел гость, садясь на подоконник. – Вот видишь Захаров, все очень просто. Мне иногда тебя по-человечески жалко. Свои же травят, от моих хлопцев тебе достается. Зачем тебе все это? Чего ты такой упертый? Ну и гонял бы своих самогонщиков с дебоширами. Тебе, что больше всех надо, что ли? Или решил на мне звездочку заработать? Да? А, что же я такого сделал, что ты прямо взъелся супротив меня?

– Ты, людьми торгуешь, как скотом. Опыты свои ставишь над ними, как над мышами в клетке.

– Какие опыты? – выпалил гость, разведя руками. – Это голая коммерция, спаренная с наукой. Которой мне, кстати, это самое общество не дало заниматься официально. Вот мне и пришлось, добиваться всего самому – наплевав при этом и на это самое общество!

– Твои коллеги считали, что ты не достоин, носить высокое звание врача. И они были правы. Они много лет назад увидели в тебе монстра.

– Первобытные люди тоже считали, что причиной расстройства психики у их собратьев, являются духи умерших, зверей, демонов во плоти! – ядовито, с хрипом выпалил Назаров. – Поэтому и лечение состояло в изгнании демонов, из бренных тел больных соплеменников. Тех избивали розгами, вращали вокруг оси! Да если бы человечество не шагало, дальше, то мы бы и сейчас занимались тем, что изгоняли духов.

– Значит торговля людьми – это движение науки? А наркота – это новая религия. Выходит это твоя правда?

– Да, наука могла быть в таких местах как массажный салон, а все остальное, практика плюс коммерция. Еще во втором тысячелетии до нашей эры, и в египетских, и в вавилонских, и в индусских, и в персидских письменах, есть упоминание о лечении психических больных весельем, дружескими убеждениями, музыкой. Наркотики в разумных пределах помогают решать все эти проблемы, – медленно проговорил Назаров. Сквозь стиснутые зубы.

– Женщины поверили рекламе, потянулись в салон к вашим лекциям и массажу, многие из них стали путанами по принуждению. Они, что же все были больны?

– А сейчас нет в наше сумасшедшее время, абсолютно здоровых людей – запомни это! – хрипло закричал Назаров, вскакивая. – Сейчас всем нужна коррекция психики. И ни чего тут не поделаешь – это если хочешь плата человечества за плоды цивилизации!

Много лет назад, обезьяна встала на задние ноги, а в результате человечество получило букет всевозможных остеохондрозов. Вот так-то, за все в этой жизни надо платить! – прохрипел он с жаром. Запахивая полы кожаного плаща.

– Ты в своих притонах людей наркотиками травил, наркоманов из них делал. А теперь значит, благими намерениями прикрыть хочешь? – покачав головой проговорил Игорь.

– Да, в своей работе я применял наркотики! И тут не моя вина, что кто-то из моего окружения делал на этом деньги, продавая эти самые наркотики на сторону. А, я их применял строго индивидуально. И потом кто оставался для работы, Наташками? Молчишь? Кто не хотел, тот уходил, и ни какого тут криминала нет. Вот так, майор. Да, я делаю на этом деньги. Ну и что? Государство не хочет легализовать этот бизнес, обложить его налогом, одним словом дать возможность желающим работать. Я то тут при чем? Есть спрос, есть и предложения.

– И здесь и за бугром?

– А почему бы и нет?

– А там братья – помогали «бабки ковать»? Я слышал, даже дома прикупать стал.

– Ox, майор! И любопытный ты до невозможности, – прошипел тот ядовито. – А меня не устраивала зарплата в этой стране. Меня вообще тут многое, что не устраивает.

– Что, например? – уточнил Игорь. Поморщившись от боли в спине.

– А то, что тут порядка никогда не было и не будет, например! Мне нравится деньги не получать, а зарабатывать. Я могу и хочу зарабатывать гораздо больше, чем мне предлагают в этой стране. Да мне нравится хорошо жить! Понимаешь, майор, жить, а не существовать! В чем тут моя вина? Что имеешь ты в свои годы? Жалкую квартирку, на окраине города, где и развернуться – то невозможно! Ах да! Еще пару десятков грамот и благодарностей. И это заметь все!

– А, ты откуда знаешь как я живу? – выпалил Игорь, с остервенением. – Может у меня все мебелью итальянской обставлено!

– Видел я твою мебель…, когда у тебя в гостях был, – прохрипел Шаман, с сочувствием. – А ты я смотрю так и не признал меня?

– Мы, что встречались? – поморщившись от боли в спине, уточнил Игорь.

– Забыл стало быть старика беспризорного у магазина?

– Так это ты был? – криво улыбнувшись, спросил Захаров. – А я то думаю, что мне твоя физиономия знакомой показалась. Тебе идут обноски! Зря снял.

– Каждый свое благополучие кует сам! – прохрипел тот в ответ. – Кто-то кокарду носит во лбу, а кто-то не чурается аскетическим образом жизни.

– Ты свое благополучие делаешь на девочках малолетних, которые в сортире у Семы работают. Вот твоя, правда, жизни!

– Да, девочки у Семы работают, только это не моя проблема – это не я этих девочек подбирал. Поэтому тут и спрос не с меня.

Мне тоже в этой жизни не все нравится, но ее приходится принимать такой, какая она есть. Понимаешь, майор? Такие как я двигают науку! А, такие как ты, могут только запрещать, да не пущать, это мы уже проходили при коммунистическом режиме, когда основными действиями были деления и вычитания.

– Это, почему же ты нужен этой стране? – спросил Захаров поморщившись.

– Потому что, я