– И ты можешь назвать это простым совпадением? – Зимин почти кричал от возбуждения, когда Виктор выложил ему алиби Рыкова. – Чтобы из всех продавщиц…

– Консультантов, – с улыбкой поправил его Глинский.

– Да плевать, как они там называются! Из всех них именно Кияшко обеспечивает алиби одному из подозреваемых!

– Переспать со свидетельницей – еще не преступление, – остановил распалившегося Женю Зубов. – Но, Виктор, если он провел с ней ночь – это лучшее подтверждение того, что жену твоего приятеля Булгакова он не убивал. Но совпадение, безусловно любопытное, – решительно сказал он. – Поезжай к ней. Хотя нет… Я сам поеду.

– А можно я с тобой? – почти жалобно попросил Глинский.

– Ну ладно, – смилостивился Зубов и взял со стола блокнот. – Поехали. Только поделикатнее. Если у них действительно отношения, следует отнестись к этому с уважением.

Зубов смотрел на Оксану и не узнавал ее. Она выглядела, мягко говоря, скверно. Синяки под глазами, какая-то болезненная худоба. Даже румяна, наложенные на скулы, не могли скрыть желтизну прозрачной кожи.

– Что с вами? – спросил Зубов, не в силах сдержать удивления. – Вы больны?

– Нет, – голос ее прозвучал как-то отрешенно. – Я не больна. Давление скачет. Я гипотоник, а тут такая жара. Жутко плохо ее переношу. В бутике еще ничего – кондиционеры работают, но дома – подыхаю. И в метро вчера в обморок упала. Мне начальство приказало на работу с завтрашнего дня не выходить – говорят, клиентов пугаю. Какие клиенты – зал пустой, не до шопинга народу в такую жару. Хотя цены снижают чуть ли не каждый день.

За окном, действительно, творилось светопреставление – смог, опустившийся ранним утром на задыхающийся город, не только не собирался рассеиваться, – но с каждым часом становился плотнее. Утром, заглянув на погодный сайт, Глинский увидел безнадежный прогноз на две недели, и даже ему, неутомимому и обладающему завидным здоровьем и железными нервами, захотелось грохнуть об монитор что-нибудь тяжелое…

Зубов спросил ее о Рыкове. Она с вымученной улыбкой кивнула.

– Да, я познакомилась с ним здесь. Нет, не помню какого числа… Хотя, подождите. В конце июня? Или уже в июле? Не помню. Он покупал галстуки.

– Вы помогали ему?

– Он сам обратился ко мне за помощью… Даже не за помощью, а за советом, спросил, как, по моему мнению, подходил галстук, который он выбрал, к его рубашке.

– А до этого вы видели его в вашем магазине? – спросил Зубов.

– Нет, – тихим голосом ответила она. – Вернее, я не помню… Может быть, я его не замечала…

– Ну, его трудно не заметить, – вступил в разговор Виктор. – Он парень видный.

Оксана смущенно улыбнулась.

– Но он мог прийти и не в мою смену, верно?

– Верно, – кивнул Зубов.

– Я одобрила его выбор. Вкус у него отменный. Потом Олег спросил, во сколько я заканчиваю и не откажусь ли поужинать с ним в китайском ресторане.

– Вы пошли в ресторан? Какой?

– «Золотой дракон» на Девичьем поле. Олег заказал там столик.

– Значит, вы сразу согласились с ним встретиться?

– Да, – она смущенно отвела глаза. – Он мне понравился.

– И о чем вы говорили в ресторане? – спросил Глинский.

– О многих вещах… – замялась Оксана.

– Самое главное, Оксана, вспомните поточнее… Вы рассказывали ему о смерти вашей подруги?

Оксана наморщила лоб.

– Я упомянула об этом. Он спросил, почему я невеселая. А как я могла веселиться? Я сказала, что недавно потеряла близкого человека. И все.

– И как он отреагировал?

– Он выразил соболезнование в мягкой форме.

Она с готовностью подтвердила алиби Олега и только после этого наконец задала вопрос, который они ждали от нее, как поинтересовались ее любовником.

– А почему вы интересуетесь Олегом? Он не имеет никакого отношения к тому, что произошло с Полиной. Или имеет?!

– Не имеет, – уверил ее Зубов, – но, честно говоря, Оксана, мы уперлись в стенку. А Олег Рыков – друг Андрея Орлова.

– Как? – удивилась Оксана. – Он его друг? Как такое может быть?

– И не такое бывает, – пожал плечами майор, – почему вас это удивляет?

– Не знаю, – тихо ответила Оксана, – какое странное совпадение. И Олег знал Полину?

– Это вряд ли, – покачал головой Зубов. – Орлов ни с кем из друзей ее не знакомил, вы же сами это говорили. Поэтому, когда Олег Львович сослался на вас, мы не могли этого упустить. Понимаете?

– Понимаю, – она кивнула с готовностью.

– И лучше всего не говорите вашему парню об этом разговоре. Неизвестно, как он отреагирует – вдруг не захочет больше видеться с вами. Не хочу, чтобы вы потом винили меня. Не нужно понапрасну людей дергать, согласны?

– Согласна, – она снова охотно кивнула.

– Оксана, – Зубов замялся, – мне надо задать вам личный вопрос. Не обижайтесь. Это важно. Когда вы стали близки с Олегом Рыковым? В тот же вечер?

Оксана залилась краской, но, помедлив пару секунд, кивнула.

– Он взял такси и отвез меня в Серебряный бор. Я не возражала. Мне было ужасно одиноко, я все время думала о Полине. Олег отвлек меня от грустных мыслей.

– И как часто с тех пор вы встречаетесь? – спросил Виктор.

Оксана растерялась:

– Я не считала… Раз – два в неделю…

– И как складываются ваши отношения?

– Что вас интересует? – смущенно улыбнулась Оксана. – Он мне нравится. Очень. Мне кажется, я тоже ему нравлюсь. Признаюсь, если б не Олег, не знаю, как пережила бы смерть Полины. Она же была моей единственной подругой. Он помогает мне справиться со всем этим.

Оксана мельком глянула на себя в одно из многочисленных, окружающих их зеркал. Наверно, то, что она там увидела, ей не понравилось, и она отвернулась.

– Мне следует Бога благодарить, – прошептала она, – он такой хороший…

– Я тоже так считаю, – искренне согласился Виктор.

Чуть позже Зубову удалось отловить Кортеса в холле крупной фирмы импортирующей вино. Испанец торопливо отхлебывал обжигающий кофе, сидя на высоком табурете у стойки бара. Народу было много, свободного места не нашлось, поэтому майору пришлось стоять, переминаясь с ноги на ногу, да еще и говорить на повышенных тонах, дабы перекричать гул, царивший в помещении. Он задал Мигелю интересующий его вопрос, и тот помрачнел еще больше.

– Только не говорите, что еще кого-то убили, – процедил он. – Этого не может быть.

– Я прошу вас ответить, где вы были ночью с 3 на 4 августа, – раздраженно повторил Зубов.

– Дома был, – устало ответил Мигель и сделал глоток. – И что дальше?