Немного позже пришло письмо от Мэри Луизы Флетчер. Она писала из Бостона, что ее новая жизнь была роскошной и прекрасной, что она снова вернулась к «цивилизации» и все ее мечты сбылись. Еще Мэри Луиза прислала свой новый адрес. Джесс почувствовала, что немного завидует сестре.

— Ну вот, теперь она счастлива и не докучает нам, — сказала она бабушке.

— Или пишет, что счастлива. Мэри Луиза никогда не признается нам, что у нее что-то не ладится, особенно после того, как она столько трудов положила на то, чтобы сбежать из дома. А у нас в последнее время все так спокойно. Даже домашняя работа стала легче.

— Думаю, я поэтому так плохо себя чувствовала на прошлой неделе. Когда мы воевали с Флетчером, приходилось так много и напряженно работать! А теперь все встало на свои места. Мэтт взвалил на себя почти всю работу. Он почти заставил меня поверить, что ранчо управляется само собой. Ребята ни на что не жалуются, ничего не просят, даже те, с бывшего ранчо Флетчера.

Бабушка рассмеялась.

— Джесси, ты что, считаешь, что мир и спокойствие уже надоели тебе? Девочка моя, тебе надо, чтобы возбуждение и радость были у тебя внутри.

— Легко сказать, ба, гораздо труднее сделать. Иногда я чувствую себя такой одинокой. Все время работа, работа, работа. А если не работа, то планы, какая работа будет следующей. Я хочу, чтобы у меня тоже, как у Мэри Луизы, были развлечения. Не такие, как у нее, но…

— А почему бы нам не устроить праздник? Это всем нам пойдет на пользу.

Джесс плюхнулась в кресло и облегченно вздохнула.

— Это будет слишком рано после смерти папы, ба. Слишком неуважительно. Кроме того, я хочу, чтобы люди относились ко мне серьезно. Я хочу доказать всем, что могу управлять ранчо.

Марта подошла к внучке и погладила волосы Джесс своей морщинистой рукой.

— Ты вовсе не сын Джеда. Ты женщина, и у тебя есть право вести себя как женщина. Не пытайся быть слишком твердохарактерной, чтобы доказать свою силу. Джесси, ты уже сильная, и все это знают. Будь сама собой.

— Ба, я уже не знаю, кто я и что я. Я столько лет была отцу сыном, а как только стала превращаться в женщину, эта роль снова вернулась ко мне.

— Нет, Джесси, тебе вовсе не надо снова играть эту роль.

— Нет, ба, надо. Если я разоденусь, как модница, и буду вести себя, как Мэри Луиза, у меня возникнут проблемы со всеми, с кем я буду вести дела и с сезонными пастухами. Они не будут с уважением относиться к расфуфыренной и легкомысленной женщине.

— Детка, да они почти все давно тебя знают. Ты им нравишься, они в курсе того, что ты помогала моему сыну вести хозяйство. И никакие платья, никакие прически не изменят их мнения.

— Если бы ты была в Сан-Антонио со мной и Мэттом, когда я надела то свое новое вечернее платье, сделала прическу, ты бы так не говорила. Мужчины в тот вечер видели во мне не делового партнера, а женщину, которую надо обольщать и похищать. Как я смогу разговаривать о бизнесе с мужчиной, который будет разглядывать меня с головы до ног? Как я смогу повести его в загон для скота, если он будет думать о том, как бы меня саму отвести в постель? Всю мою жизнь у мужчин есть преимущества в том, что я умею делать лучше всего. Раньше это был папа, теперь Мэтт. Мне придется доказывать всем, что это я хозяйка ранчо Бокс Эль.

Удрученное настроение еще не покинуло Джесси, когда на следующий день она принялась помогать бабушке стирать и делать другую домашнюю работу. Каждый понедельник она с тоской отмечала для себя, сколько недель прошло после отъезда Наварро. В этот понедельник таких недель стало уже пять. Глядя на то, как бегут одна за другой недели, Джесс осознала, что ее жизнь неизбежно превращается в каждодневную рутину: утренние хлопоты, завтрак, снова дела по хозяйству, обед, работа, ужин, сон.

Несколько месяцев Наварро будоражил ее, пробуждал ее чувства, работал рядом с ней, помогал победить страшного врага. Он дал ей надежду на любовь и замужество. Теперь все это исчезло навсегда. Джесс тосковала по нему, по его прикосновениям, жаждала увидеть его улыбку, дотронуться до него, ощутить вкус его губ, прижаться к нему своим изнывающим без любви телом, чтобы вновь познать радость и блаженство. Джесс так хотела разделить с ним все, что имела, всю свою жизнь, но надежда на это покидала ее все больше с каждым днем.

Несколько месяцев она прожила в напряжении, в ожидании опасности, под угрозой очередной жестокой выходки Флетчера и даже под угрозой смерти. Каждый день Джесс должна была проявлять свое мужество. А теперь ее жизнь стала однообразной и текла, как вода. День за днем. Джесс радовалась, что все беды ушли в прошлое, но вместе с ними ушли двое мужчин, которых она любила больше всего на свете. А теперь, когда Мэтью Кордель, обладающий большим опытом, и преданные ей работники взяли на себя большинство забот, Джесс потеряла всякий интерес к жизни.

* * *

В конце следующей недели наконец-то произошло нечто, разнообразившее рутинную жизнь. Мигель сообщил, что на бывшем ранчо Флетчера поспели почти все овощи и пора заняться их консервированием. Рано утром в четверг Мэтт помог Джесс и Марте собрать все необходимое и отвез их на новое ранчо.

Джесс распорядилась раскрыть все окна и двери в доме, чтобы жаркий июльский воздух как следует проветрил помещение. Дрова были заготовлены заранее, воды тоже наносили достаточно. Джесс с бабушкой разложили на кухне все необходимое для консервирования.

В это время работники начали подносить им корзины с кукурузой, бобами, помидорами, бамией, картофелем и другими овощами, которые нужно было помыть, почистить и заготовить на зиму. На улице кое-кто из работников уже чистил овощи, так как эта довольно утомительная работа требовала помощи. Все облизывали губы в предвкушении того, как они будут лакомиться вкусными овощными закусками и консервированными супами следующей зимой.

Мэтт вошел в кухню в тот момент, когда Джесс только закончила мешать в большой кастрюле овощной суп. Он подошел к девушке и принялся массировать поясницу.

— Ты отправила бабушку подремать, а ребятам велела отдохнуть, — сказал он. — Почему бы тебе самой тоже не сделать перерыв? Джесси, ты выглядишь усталой.

— Мэтт, мне надо сделать эту работу. Я не хочу, чтобы бабушка переутомлялась.

— Джесси, ты тоже можешь переутомиться. Если ты не перестанешь подгонять себя, как ты это делаешь сейчас, ты долго не выдержишь. У тебя полно помощников, эту работу можно не заканчивать сегодня и даже завтра. Подойди сюда, я займусь твоей спиной. — Мэтт помассировал ей талию, делая вращательные движения большими пальцами рук. — Джесси, ты словно натянутая струна. Расслабься. Дай я попробую снять боль в спине.

Джесс закрыла глаза и наслаждалась его умелыми, расслабляющими прикосновениями. Мэтт делал массаж сильными, энергичными, но в то же время удивительно нежными и ласковыми движениями. Через некоторое время его руки поднялись к ее шее.

— Подними косу, — сказал он.