— И она, видите ли, решила взбеситься! Ставить мне условия вздумала! Мне! Я ее царь и Бог! Всегда был, есть и буду! А решив ослушаться меня, она лишь получила по заслугам. И с тобой я тогда хотел поразвлечься, ей в отместку! Чтобы знала, что будет происходить за ее непослушание каждый раз!

Не удержавшись, я всхлипываю, зажимая рот руками. Слушать все это гадко, мерзко, просто невыносимо! Я чувствую, как медленно умираю изнутри. Как все мои органы перестают функционировать и отмирают, гниют, разлагаются.

— Но и тут она успела. Сука, сорвала мне такое развлечение, — он засмеялся, как чертов псих, вывернув язык наружу, — А потом эта гадина совершила самое отвратительное, подлое и бесчеловечное преступление на которое только способна пойти жена! Она засадила меня за решетку! Меня! — его смех сошел на нет, а ему на смену пришел истошный звериный вой, — Я как гребаный уголовник, гнил за решеткой, пока вы жили припеваючи и в хуй не дули!

Я молчу. Содрогаясь от беззвучных рыданий. Он, тяжело дыша, с силой сжимает руль.

— Но самое худшее в этой ситуации было то, что она забрала у меня самое дорогое. Она забрала у меня СЕБЯ! Я ЛЮБИЛ ЕЕ! БОГОТВОРИЛ! Я ВСЕ ДЛЯ НЕЕ ДЕЛАЛ, А ОНА! ОНА ОСТАВИЛА МЕНЯ!

Он снова замолкает. Пыхтит и рычит, как чертов зверь, загнанный в клетку.

— Но я всегда возвращаю долги, ты же знаешь. И я забрал у нее самое ценное, что было у нее, — он медленно поворачивает лицо на меня, окатив омерзительно липким взглядом, — Я забрал у нее ТЕБЯ.

Зажмуриваюсь, с силой прикусывая губу с еще не зажившей после удара раной. Сердце больно колит в груди. Я обнимаю себя руками и не в силах больше сдерживаться начинаю рыдать.

— Ну что ты Рози, не плачь. Я буду заботиться о тебе. Буду любить тебя и оберегать. Ты ведь хранила себя для папочки, правда? — он плотоядно облизывается, гшлядя на меня. — Я ведь помню, какая ты сладкая на вкус, а сейчас ты повзрослела, расцвела, стала так похожа на маму. Ты будешь моей новой любимой девочкой, согласна, малышка?

Внутри меня засочилась жгучая, безотчетная ярость. Вмиг стирая всю боль и страх перед этим монстром. Я впитывала все эти эмоции как губка, наполняясь энергией на борьбу с ползучей тварью. Мама в порядке. Она жива. А значит мне терять нечего.

Я разворачиваюсь к нему, и, расплываясь в широкой едкой улыбке, со щекочущим удовольствием выплевываю:

— Нет, папочка. Я трахаюсь с 15 лет. Во мне побывало столько членов, что ими можно выложить надпись Hollywood в реальную величину!

Его лицо вмиг становится багровым. Вены на шее вздуваются, а глаза выкатываются из глазниц, наливаясь кровью. Он поворачивается ко мне и орет, хватая меня за волосы:

— Гребаная шлюха! Тварь! Такая же, как она! Ненавижу! Убьюююююю!

Когда перед моими глазами уже начинают мелькать искры от нехватки воздуха, он резко отбрасывает меня, освободив глотку от своего захвата, и снова тянется к пистолету. Сделав пару спасительных глотков кислорода, я, не мешкая, бросаюсь на него, и хватаю за руку, пытаясь, отобрать оружие.

Он с силой швыряет меня на сиденье и, достав пушку, опускает предохранитель. Счет идет на секунды. Выбора у меня нет. Я должна выбраться отсюда. Так или иначе.

Снова кидаюсь на него с кулаками, хватаю за кофту, царапаю глаза, дергаю волосы. Он начинает вилять рулем, отбиваясь от меня одной рукой, и орет как, чертов психопат. Внезапно машину заносит, мы срываемся с дороги и на полной скорости несемся в направлении какой-то лесополосы. Но наша борьба не прекращается ни на секунду, я не могу сдаться, я должна бороться!

Как вдруг…

Оглушающий выстрел.

Резкая боль.

А после визг шин и сокрушительный удар.

И любимое лицо, с синими глазами, которое я буду помнить всегда…

И снова глухая темнота затянула меня в свои сети.

Глава 59

Джейк

После слов Саманты о том, что Аврору забрал родной отец у меня в голове произошел взрыв атомной бомбы. Мозг отказывался воспринимать и адекватно анализировать эту информацию. В ту ночь, когда Ава поделилась со мной своей историей и тем, что ей пришлось пережить по вине этого ублюдка, я был в нечеловеческом гневе. Факт его смерти хоть и дал мимолетное ощущение облегчения, но лютая ненависть к этой твари все равно поселилась в моей душе.

Но сейчас.

Информация о том, что он жив, не просто возродила лютую ярость во мне, но и пробудила мою звериную сущность. Откровенную жажду убивать. Я хочу своими руками переломать все кости этому отродью, выпустить всю кровь, вырвать его руки, отрезать вонючий отросток между ног и скормить собакам по кускам. Никогда в своей жизни, я не ощущал ничего подобного. Но это ощущение сейчас совершенно не пугало, а наоборот придавало сил для того, чтобы оставаться в здравом уме.

После разговора с Сэм у их дома, я хотел ехать и искать Аврору где угодно блять, хоть на краю света, но Сэм стало плохо и мне пришлось отвезти ее к себе домой. Подоспевшая пожарная машина начала тушить обугленное здание, но это было бессмысленно ведь на его месте уже осталось одно сплошное пепелище.

По дороге к моему дому, я выяснил, что Саманта и Мэтт уже сообщили в полицию о похищении, и за ними выехало несколько нарядов полиции, вертолеты и спецназ. В каком направлении он увез Аврору, никто не знал. Известно было лишь то, что они находятся в машине, которую я подарил Авроре. Она довольно приметная и возможно по ней их смогут быстрее отследить. Но вся проблема заключается в том, что сейчас чертова непроглядная ночная тьма, из-за которой ярко-изумрудная машина стала казаться такой же черной, как и миллионы других по всему штату.

Зайдя в дом, мы укладываем Сэм на диван, я достаю из аптечки матери успокоительное и, вручив его вместе со стаканом воды, дожидаюсь, пока она все выпьет. А затем начинаю свой допрос.

— Итак, объясни мне, какого черта твой «мертвый муж» похитил Аврору? Как это, блять, вообще возможно?!

Я стараюсь контролировать эмоции, но израненный зверь внутри меня хочет выть и крушить все вокруг. Сэм аккуратно привстает, облокотившись о спинку дивана, и поджав колени к груди, обхватывает их дрожащими руками.

— Правда в том, что я самая худшая мать, которую только можно себе представить, — ее плечи начинают дрожать, а из глаз