– Помогите!

– Кто тебе поможет, дура! – тихо рявкнул Татсо. – Сотник Айоро завтра уезжает в Хайдаро-сегу. Наш сегун назначил его командиром отряда и послезавтра отсылает на север. Ему будет не до поисков воспитанницы. Хотя бы и такой дорогой. А у госпожи Айоро есть человек, который поможет ей забыть глупую, тощую девчонку.

– Помогите, – прошептала Сайо, теряя сознание.

Барон достал веревку. И тут раздался тихий, леденящий душу вой. Глухой, словно из преисподней, он перекатывался в темноте, заканчиваясь злобным «иияууу». Побледневший Даиро поднял голову. Банг! Что-то звонко ударило его в лоб. Одной рукой барон схватился за голову, второй за рукоятку меча. Банг! Второй камень попал в плечо.

Из-за дерева выскочил темный силуэт с зажатой в руках дубинкой. Даиро одним прыжком оказался на ногах. Шипя от боли, он попытался выхватить меч. Неизвестный оказался быстрее. Шмяк. Удар по лицу бросил барона на землю. Татсо взвыл, стараясь достать оружие. Однако противник не дал ему времени опомниться.

Александра вытерла пот и наклонилась.

– Трепло! Пришел воровать девку. Так хватай и беги, а не болтай языком.

– Алекс! – раздался удивленный голос Сайо. Держась рукой за помятое горло, она села на траву, во все глаза глядя на своего спасителя.

– А ты кого ждала, госпожа? Дедушку с мешком подарков?

– Откуда ты взялся?

«Ххоспода! Что с них взять, – с грустью подумала Александра. – Нет чтобы спасибо сказать, сразу расспросы».

– Сторожу я, Сайо-ли. По приказу госпожи Махаро.

– Ты его убил? – девушка с трудом встала.

– А что, не надо было?

– Надо, – тихо произнесла госпожа, с трудом сдерживая кашель. – Только он благородный человек. Знатного рода.

Александра присела и ловко сняла с пальца кольцо с печатью.

– Уже нет.

– Его могут узнать!

– Это вряд ли, – возразила Алекс, глядя на разбитое в кровь лицо.

– Все равно, от тела нужно как-то избавиться, – сказала девушка, морщась от боли.

Александра потерла гладко выбритый подбородок.

– Тут в ста шагах на речке омуток есть. Я думаю, если привязать пару кирпичей, не выплывет.

Она пошарила за пазухой у бывшего барона и вытащила свернутый мешок.

– Вон они у стенки. Будь добра, Сайо-ли, принеси парочку. А я пока ему руки свяжу.

К удивлению Александры, госпожа отправилась шарить в темноту и скоро вернулась.

– Вот.

– Положи их в мешок. И, пожалуйста, госпожа, иди в дом.

– Тебе еще нужна какая-то помощь? – на прощание спросила девушка.

– Сам справлюсь, – махнула рукой Александра. – Будь осторожна. Судя по словам этой сволочи, там есть кто-то, кто тебя не очень любит, госпожа.

– Я постараюсь, – кивнула девушка, поворачиваясь, чтобы уйти.

– И придумай, как будешь завтра объяснять синяки на шее, Сайо-ли, – тихо проговорила ей вслед Алекс. Госпожа кивнула.

«Убийство – дело грязное», – вздохнула Александра, раздеваясь до пояса. Потом она натянула на себя снятое с трупа кимо и, перехватив связанные руки барона, открыла калитку. Узкий серп луны еле-еле освещал заваленные мусором берега речки.

«Отъелся эксплуататор», – пыхтела Алекс, волоча вдоль забора тяжелое тело. Добравшись до задней стены соседней усадьбы, она в изнеможении прислонила страшный груз к камням. Прошелестел травой Чертяка, так напугавший барона. От реки тянуло мерзким ароматом падали.

«Вполне подходящая компания для садиста и убийцы», – подумала Александра, продолжив путь вдоль ограды. Омут, который показал ему Фусан два дня назад, был совсем близко. Вот только берег там больно загажен.

Алекс сбросила труп на траву, сняла сандалии и надела сапоги Татсо. Устав нести на себе такого кабана, отсюда она потащила тело волоком. Под ногами мерзко чавкали отбросы, хрустели сухие ветки и какие-то черепки. Александра прикрыла тело рваной циновкой и огляделась. Тихо. Только где-то попискивают крысы да черными тенями мелькают бродячие собаки. Фусан рассказывал, что их здесь ловят и продают в кабаки и харчевни. Оказывается, среди местных жителей есть любители блюд из собачатины. Неудивительно, что здешние шарики столь пугливы и осторожны.

Первым в темные воды омута полетел меч. Булькнуло. Оставив тело, Александра направилась за кирпичами. Подойдя к стене, она сняла сапоги и обулась в сандалии, потом подняла кинжалом дерн и, сунув туда кольцо, вернула его в прежнее положение. Вряд ли в ближайшее время кто-то отыщет фамильную печать Татсо.

Кирпичи весили куда меньше барона. Сложив в мешок перепачканный кровью кимо, она привязала его к шее трупа. Тело прокатилось по крутому склону и ухнуло в воду, подняв небольшое облако брызг.

Возвращаясь в усадьбу Айоро, Александра забросила сапоги за речку. В темноте испуганно взвизгнула напуганная собачонка.

Алекс закрыла калитку и присела погладить котенка. Звереныш заурчал.

– Ну, Чертяка, – тихо проговорила она. – Пойдем уничтожать другие следы преступления.

Котенок фыркнул, вполне соглашаясь с предложением хозяина (хозяйки).

Сайо растолкала храпящую Симару.

– Ни о чем меня не спрашивай, – быстро проговорила она. – Мне надо спрятать это.

Девушка поднесла светильник к шее, и служанка вздрогнула, разглядев лиловые пятна синяков.

Женщина встала с лежанки и еще раз осмотрела госпожу.

– Пудрой не получится. Слишком большие.

– Что же делать? – беспомощно проговорила девушка.

– Пойдем к зеркалу, Сайо-ли, – предложила служанка.

Она зажгла еще один светильник.

– Да как ты жива осталась, госпожа!

– Не спрашивай, – повторила Сайо. Её вдруг стала бить мелкая дрожь. Обхватив себя за плечи, девушка невидящими глазами смотрела на свое отражение. – Но если меня такой увидят, быть беде.

– Тебе надо поставить компресс, моя госпожа, – вдруг предложила служанка. – Госпоже управительнице скажешь, что у тебя заболело горло.

– Правильно, Симара! – обрадовалась девушка. – Сделай мне компресс, чтобы эти ужасные синяки исчезли. А всем говори, что я простудилась!

– Как прикажешь, Сайо-ли, – поклонилась женщина. – Только тебе придется принять лекарство, чтобы Махаро-ли ничего не заподозрила.

– Делай как знаешь, – разрешила Сайо. – Я тебе доверяю.

Утром Симара сказала Махаро, что ее молодая госпожа заболела. Встревоженная управительница навестила девушку. Из глаз и из носа Сайо непрерывно текло, глаза покраснели, а горло было замотано шерстяным шарфом.

– Дорогая госпожа Махаро, – обратилась она к женщине сиплым, простуженным голосом. – Пошли кого-нибудь в школу, передай госпоже Миядзо, что я заболела.