слишком часто разрушает жизненные планы людей и их представления о хорошей жизни. В частности, пожилым людям и тем, кто работал в определенном месте или в определенной фирме в течение многих лет, вероятно, труднее переключиться на другую карьеру. Переподготовка их стоит дорого, учитывая, что у них осталось относительно мало лет трудовой жизни. В результате смены профессии они много теряют и мало выигрывают (а необходимость переезда в другое место ухудшает их положение еще больше). Единственным относительно легким переходом был бы переход на другую роль в той же области и в аналогичном положении.

Именно поэтому в конце третьей главы мы предложили несколько радикальную идею о необходимости выплаты субсидий для сохранения некоторых рабочих мест. Когда внешняя торговля или новые технологии разрушают целый сектор экономики, заработная плата пожилых работников может быть частично или полностью субсидирована. Такая политика должна применяться только тогда, когда в упадке находится конкретная отрасль в определенной местности, и применяться лишь к пожилым работникам (старше 50 или 55 лет), которые имеют по меньшей мере десять (или восемь, или двенадцать) лет опыта работы на сопоставимой должности.

Инстинкт экономистов вызывает критическое отношение к подобной ситуации, в которой слишком многое остается на усмотрение правительства. Как правительство будет определять те отрасли, которые находятся в упадке?

Мы не сомневаемся, что будут ошибки и злоупотребления. Вместе с тем именно опасения возможных ошибок и злоупотреблений многие годы служили оправданием невмешательства, когда внешняя торговля отнимала у людей их жизнь, хотя и утверждалось, что она улучшит положение всех. Если мы хотим, чтобы внешняя торговля действительно служила интересам всех, нам необходимо дополнить свободу торговли механизмами выявления проигравших и компенсации их потерь. На самом деле специалисты в области международной торговли (включая тех, кто работает в правительстве) располагают данными о том, где быстро растет импорт или аутсорсинг; новые тарифы, введенные в Соединенных Штатах в 2018 году, были рассчитаны на основе именно таких данных. Но торговая война сопровождается риском нанесения ущерба многим людям в разных отраслях экономики, тогда как гораздо более адресная субсидия защитит наиболее уязвимые группы, не создавая новых форм дезорганизации. Аналогичная политика может вестись и для смягчения последствий технологического прогресса на основе определения тех секторов и регионов, где автоматизация идет быстрее всего, а также разработки необходимых мер вмешательства.

Ведущие специалисты в области экономики города, такие как Моретти, с подозрением относятся к региональной политике, поскольку опасаются, что эта политика просто приведет к перераспределению активности из одного региона в другой и, возможно, из наиболее продуктивных регионов в менее продуктивные регионы. Но если люди старше определенного возраста не могут или не хотят переезжать, то непонятно, есть ли у нас выбор. Сегодня по всем Соединенным Штатам разбросаны большие группы людей, которых экономическое развитие оставило в стороне, сотни городов отравлены гневом и наркоманией, где все, кто может себе это позволить, либо уехали, либо собираются уехать. Помочь людям в таких местах будет очень трудно. Таким образом, цель социальной политики должна состоять в том, чтобы помочь существующим бедственным районам, а также, что, возможно, более важно, и в том, чтобы избежать роста числа таких районов.

В каком-то смысле именно это делается в Европе в рамках Единой сельскохозяйственной политики Европейского союза. Экономисты ненавидят ее, так как она предоставляет фермерам, число которых постоянно сокращается, значительные выгоды путем выплачиваемых за счет всех остальных субсидий. Но они забывают, что благодаря этой политике, которая предотвращает закрытие многих ферм, сельская местность во многих европейских странах остается зеленой и полной жизни. В прошлом, когда фермеры могли увеличить свои доходы только за счет расширения производства, существовала тенденция к интенсификации сельского хозяйства, что порождало большие уродливые поля. Но с 2005–2006 годов объем помощи, предоставляемый фермерам, перестал увязываться с производством. Теперь он основан на защите окружающей среды и благополучии животных. В результате возможность выжить получили мелкие традиционные хозяйства, которые дают нам высококачественную продукцию и красивые ландшафты. Это то, что большинство европейцев, вероятно, считают достойным сохранения и, безусловно, способствует повышению качества их жизни и осознанию того, что значит быть европейцем. Станет ли ВВП Франции выше, если сельскохозяйственное производство будет более концентрированным, а фермерские дома будут заменены складами? Возможно. Станет ли благосостояние выше? Скорее всего, нет.

Аналогия между защитой промышленной занятости в Соединенных Штатах и защитой природы во Франции может показаться странной. Но красивые сельские пейзажи привлекают туристов и удерживают дома молодых людей, чтобы заботиться о своих стареющих родителях. Точно так же градообразующее предприятие может обеспечить наличие средней школы, нескольких спортивных команд, главной улицы с несколькими магазинами и чувства принадлежности к определенному месту. Все это тоже окружающая среда, то, чем мы все наслаждаемся, и общество должно быть готово платить за нее, так же как оно готово платить за деревья.

УМНОЕ КЕЙНСИАНСТВО: СУБСИДИРОВАНИЕ ОБЩИХ БЛАГ

В 2018 году в Демократической партии США стал набирать силу совершенно иной подход, основанный на субсидировании работы. В 2019 году кандидаты в президенты Кори Букер, Камала Харрис, Берни Сандерс и Элизабет Уоррен предложили ввести федеральную гарантию особого вида, которая обеспечивала бы всех желающих работать американцев правом на хорошее рабочее место (заработная плата 15 долларов в час, пенсионное и медицинское страхование, детский сад и 12 недель оплачиваемого отпуска по уходу за ребенком) на общественных работах, в сфере помощи на дому, обслуживании парков и так далее. «Зеленый новый курс», предложенный членами конгресса от демократической партии, включает федеральную гарантию занятости. Идея, конечно, не нова; в том же направлении был ориентирован Национальный закон о гарантиях занятости сельского населения в Индии, как, собственно, и первоначальный Новый курс[645].

Опыт Индии говорит о трудностях реализации подобной программы. Вероятно, в Соединенных Штатах создать и организовать достаточное число рабочих мест будет еще сложнее, учитывая, что очень немногие люди хотят рыть канавы или строить дороги, как это предлагается в Индии. Кроме того, работа должна быть полезной. Искусственное создание таких рабочих мест, которые предполагают выполнение очевидно бессмысленной работы, не способствует повышению самооценки работников. Если перед ними встанет выбор между притворной работой и оформлением инвалидности, то они могут предпочесть последнее. Наконец, учитывая необходимый масштаб программы, ее должны осуществлять частные компании, участвующие в торгах по государственным контрактам, которые известны тем, что поставляют продукцию низкого качества по высокой цене.

Более реалистичная стратегия может заключаться в том, чтобы правительство увеличило спрос на трудоемкие государственные услуги путем увеличения бюджета на эти услуги без необходимости их непосредственного предоставления. В этом случае необходимо учитывать одно важное соображение, особенно в развивающемся мире, – рабочие места нельзя создавать там, где люди работают недостаточно и получают слишком высокую заработную плату. Как мы уже видели, наличие таких рабочих мест замораживает рынок труда, потому что все выстраиваются в очередь, чтобы получить их. Это приводит