ЛЕО (в ужасе). Вы англичанин! У вас английский выговор! На кого вы работаете? Я немедленно останавливаю машину!

Автомобиль заносит. Визжат тормоза. Сзади летят гудки клаксонов.

МАЙКЛ (отчаянно стараясь вывернуть руль). Нет! Ради бога, езжайте дальше! За нами почти наверняка следят.

ЛЕО. Следят? Следят? Но кто?

МАЙКЛ. Вам знакомы Хаббард и Браун?

ЛЕО. Да, знакомы.

МАЙКЛ. Хаббард наблюдал сегодня за вашим домом.

ЛЕО. Но Хаббард мой друг! А вы… Вы работаете на Европу. Вы нацист!

МАЙКЛ (стараясь перекричать музыку). Нет! Прошу вас, поверьте мне. Я не нацист. Послушайте, я кое-что знаю. Такое, что следует знать и вам. Если я не ошибаюсь, вы пытаетесь построить машину.

ЛЕО. Машину? Какую машину?

МАЙКЛ. Генератор искусственной квантовой сингулярности. Способный создать окно в прошлое. Вас терзает вина вашего отца. Завод, построенный им в Аушвице для производства «Воды Браунау». Возможно, вы хотите отправить что-то в прошлое. Быть может, что-то, способное разрушить фабрику. Или помешать рождению Рудольфа Глодера. Однако я знаю, что вам действительно следует сделать. Знаю ответ.(Оглядывается по сторонам.) Остановитесь вон там, у рынка.

Машина сворачивает на Университетскую площадь. Тем временем вступление к третьему действию «Лоэнгрина» сменяется следующим за ним «Свадебным маршем».

ЛЕО под визг тормозов останавливает машину у рынка «Уова». Рядом с рынком виднеется вывеска велосипедного магазина – «ВЕЛОРАМА».

Мне известен секрет «Воды Браунау». Известно, откуда она взялась. Я знаю, кто больше ста лет назад влил ее в цистерну. Поверьте мне. Я знаю.

ПРОХОЖИЙ (кричит). Эй!

ЛЕО подскакивает на сиденье. ПРОХОЖИЙ заглядывает в машину.

(Кричит, перекрывая музыку.) Поздравляю со свадьбой, братцы, но, может, увернете немного звук, а?

МАЙКЛ отмахивается от него.

МАЙКЛ (кричит в ухо ЛЕО). Озеро. Вест-Виндзор. Сегодня вечером. В восемь. Пожалуйста! Я друг. Поверьте. Только убедитесь в отсутствии слежки. За вами поедет мой друг. Он будет одет в красное.

ПРОХОЖИЙ просовывает руку в машину и убавляет громкость.

ПРОХОЖИЙ. Засранцы!

ПРОХОЖИЙ выпрямляется и, как то и подобает его имени и природе, проходит.

МАЙКЛ (вслед ему). Извини, друг. (К ЛЕО: поддельно нормальным тоном.) Ладно, спасибо, что подкинули, Честер. Очень приятно было познакомиться с вами. Надеюсь, все у вас пойдет путем. Вы бы, правда, посмотрели как-нибудь матч.

МАЙКЛ вылезает из машины, стаскивает с заднего сиденья велосипед, поворачивается к «Велораме».

ЛЕО сидит, незряче глядя перед собой.

Ну, всего, Честер. Я так ПОНИМАЮ, вам лучше поспешить, верно?

ЛЕО оборачивается, чтобы еще раз взглянуть на МАЙКЛА, глаза его полны сомнения и тревоги.

МАЙКЛ произносит одними губами: «Верьте мне», взмахивает на прощанье рукой и идет к магазину.

На заднем плане мы видим капот остановившегося за углом БОРДОВОГО СЕДАНА. Он не едет за ЛЕО. Когда МАЙКЛ входит в магазин, СЕДАН так и остается стоять на месте.

ЗАТЕМНЕНИЕ

Лучше бы стояла зима. Зимой в Принстоне, если верить Стиву, холодно. Случается, температура падает и ниже двадцати. Сейчас повсюду лежал бы снег со льдом, путь до Виндзора оказался бы трудным, скверным и опасным. Но хоть темно было бы. Благословенная, роскошная темнота, в которой я, крутя педали, мог бы видеть фары едущей за мной машины, и эта роскошь искупала бы любые телесные неудобства.

С другой стороны, думал я, в четвертый раз покидая дорогу и укрываясь вместе с велосипедом за деревом, в распоряжении Хаббарда с Брауном может иметься какая угодно аппаратура ночного видения, так что светло ли, темно ли – им это без разницы.

Я проторчал за деревом пятнадцать минут, прежде чем вытянуть велик назад, на шоссе, и снова двинуться на ю г.

Вест-Виндзор лежит всего-то в миле с хвостиком от Принстона, однако мы со Стивом решили отвести на дорогу четыре часа. Для пущей надежности.

Я заглянул за изгородь и наконец увидел то, что искал, – поворот налево, к озеру.

Где-то, по какой-то другой дороге ехал – во всяком случае, я молился об этом – Лео, совершая такое же вот опасливое путешествие, а за ним на расстоянии следовал Стив.

А может быть, Лео сидит сейчас за поблескивающим кленовым столом, под рамочкой с «Геттисбергской речью», и рассказывает Хаббарду с Брауном о странном утре, проведенном им в обществе загадочного англичанина, у которого точно такие же отпечатки пальцев, как у Майкла Д. Янга, и при этом ему известны вещи, коих Майклу Д. Янгу знать не положено.

Если так, они уже должны были взяться за Стива, тем более что последние три часа мой «ком-пуд» безмолвствовал. Ни сигналов тревоги, ни изменений в плане.

Теперь-то до меня дошло – с большим запозданием, – что было б куда разумнее договориться со Стивом, чтобы он позванивал мне каждый час, сообщая, что происходит, – тогда я хоть знал бы: все спокойно. Я обругал себя за несообразительность. Молчание «компуда» не говорило мне решительно ни о чем. Я прикинул, не позвонить ли самому, хотя бы для того, чтобы успокоить разгулявшееся воображение. Однако решил, что не стоит – составил план, так держись его. Вдруг Стив сейчас в таком месте, где неожиданное гудение зуммера способно выдать его, да еще и в самый неподходящий момент. В устройстве «компудов» я разбирался не настолько, чтобы знать, отключается ли в нем зуммер, прослеживаются ли вызовы. Не исключено, подумал я, что Стив как раз потому и не предложил поддерживать связь между нами – из опасений, что нас вычислят. Я же никакого понятия не имею – вдруг Хаббард и Браун сидят сейчас в фургончике со сканером и ждут лишь мгновения, когда заработают наши «компуды», чтобы выследить нас.

Хотелось бы знать, хорошо ли справляется с такими делами Лео? В Венеции он сумел удрать с конференции и добраться до американского консульства. Стало быть, кое-какой смекалки не лишен.

Я вспомнил то, что сказал ему о Стиве. «За вами поедет мой друг. Он будет одет в красное». Как только Лео доберется до озера, Стив присоединится к нему и приведет ко мне. Таков был план.

А что, если Хаббард или кто-то из его людей тоже, по кошмарному совпадению, облачится в красное?

Если, если, если. Мало ли какие «если» могут случиться. Не надо забивать себе этим голову. От меня требуется одно – следовать моей части плана и надеяться на лучшее.

Я весь взмок, и меня осаждали комары и мошкара, суетившиеся у озера, будто хулиганье на уличных углах. Теперь я шел, катя велик, по узкой тропке, огибавшей северную оконечность озера. До меня доносился гул машин – в миле к югу отсюда проходила Первая автострада; с середины озера несся плеск весел – там с поразительной прытью летела гребная восьмерка, а над спокойной водой отчетливо слышался лисий лай.