болезненно прикусив губы. Вторая рука с силой вцепилась в деревянный комод. Она не осознавала, что снова прижалась к нему, пока Рейлан не замер. Его руки на бедрах напряглись, чтобы успокоить ее.

– Если ты не остановишь это, – выдавил он сквозь хриплое дыхание, обдувавшее ее ключицу, – то я наплюю на то, где мы находимся и кто может нас услышать, и овладею тобой прямо сейчас. – Его губы переместились к впадинке под ухом, руки подхватили бедра, чтобы немного откинуть назад, когда она завела руки за спину. – И позволь сказать тебе… Комод этого не выдержит.

Фейт с трудом сглотнула. Услышав низкие нотки сдержанности в его голосе, в ней пробудилось дремлющее возбуждение. Слова возымели противоположный эффект, предупреждение превратилось в греховное приглашение. Фейт задрожала от предвкушения, ее ноги сами напряглись. Но она тут же стиснула зубы от приступа боли из-за верховой езды, хотя, когда Рейлан отстранился, она едва не запротестовала. Он ухмыльнулся, поскольку выражение ее лица, должно быть, говорило о многом. И генерал скользнул руками к ее коленям, где остановился и поднял голову, чтобы поймать ее взгляд.

– Можно? – спросил он, посмотрев на ее ноющие бедра. – Это должно помочь и немного снять напряжение к утру.

Фейт поняла, что он имеет в виду, и смогла лишь согласно кивнуть.

Рейлан положил обе руки на ее бедро и начал медленно массировать напряженные мышцы. Первые движения вызвали небольшой приступ боли, и она с шипением схватилась за комод. Рейлан поморщился от такой реакции, но, по мере того как продолжал умело работать ладонями и пальцами, боль уменьшилась и стала приятной. Настолько, что ей пришлось сдержаться и не сжать ноги.

Чтобы отвлечься, Фейт решила о чем-нибудь поговорить.

– Ливия и Кайлер?.. Я хочу сказать, они?..

– Вместе? – закончил он, изогнув бровь в легком изумлении.

Фейт покраснела от вывода, к которому пришла, когда пара поселилась вместе. Она кивнула, и Рейлан усмехнулся.

– Нет. Кай просто неистово защищает ее. Как и все мы, учитывая ее историю. – Он посмотрел в сторону и нахмурился, очевидно предаваясь мрачным воспоминаниям.

– Ее шрам? – спросила Фейт. Это ее не касалось, и она бы поняла, если бы он не стал развивать эту тему.

Но Рейлан кивнул.

– Думаю, она пережила гораздо больше, чем когда-либо расскажет кому-то из нас. До того, как мы спасли ее. Раны фейри заживают быстрее, чем у смертных, но мы не застрахованы от шрамов, если рана достаточно глубокая. То, что ты видишь на ее лице – это едва ли половина той травмы, которая изначально едва не унесла ее жизнь. – Рейлан переключил внимание на другую ногу, и Фейт снова пришлось сдержать шипение от боли. – И хотя я более чем уверен, что Ливия разобралась бы с любым, кто осмелился бы поднять на нее руку сейчас, не думаю, что страх когда-нибудь исчезнет.

Сердце Фейт сжалось от боли за командира фейри, но вместе с тем переполнялось гордостью и восхищением при мысли о том, что она преодолела. Поднялась над нападавшими и отпустила то, что они с ней сделали… Фейт могла только надеяться, что ей хватит для этого силы и стойкости.

Затем что-то в глубине души закричало, когда в голове вспыхнуло жуткое воспоминание: карта шрамов, которые покрывали тело Рейлана. Очевидно, раны были хуже, чем она могла себе представить, раз оставили вечные напоминания – чего и хотел его дядя. В ее глазах вспыхнули ярость и печаль от желания убить того, кого уже не было в живых.

Тихий голос Рейлана унял ее внутренние волнения.

– Кай делает то, что я не могу. Ведет себя так, словно они вместе, чтобы отпугнуть любого, кто хотя бы подумает приблизиться к ней пока он в отъезде. Или если рядом странная компания. Они создали такой естественный комфорт, и думаю, уже не замечают этого. Иногда подключается и Изая.

Фейт не могла не спросить осторожно:

– И они никогда не хотели воплотить это в реальность?

Рейлан снова повеселел:

– Ливия предпочитает общество женщин для романтических отношений. – Он метнул на нее взгляд, чтобы оценить ее удивление.

– О. – Фейт не сомневалась, что ее лицо стало таким же красным, как вставки на их костюмах. – Не стоило мне говорить об этом.

Закончив нежный массаж, оставивший в ногах ощущение покалывания и расслабленности, Рейлан положил руки на ее бедра и игриво сжал.

– Уверен, они были близки раньше. Хотя стараюсь не вспоминать то время.

Они обменялись взглядами, и Фейт не знала, почему почувствовала непреодолимое желание притянуть его к себе. Ухватившись за ворот рубашки, она приблизила его губы. Поцелуй был нежным. Первые секунды. Их губы и языки столкнулись в горячем порыве необъяснимой потребности.

Стать ближе. Быть здесь и сейчас. Как будто завтрашнего дня может не быть.

Она вспомнила об острых зубах, которые он еще не убрал, когда они прикусили ее нижнюю губу. Фейт удивленно охнула. Она положила руку ему на грудь, и Рейлан остановился. Этого было достаточно, и он отстранился, чтобы встретиться с ней взглядом. Его дыхание было неровным, как и у нее, но взгляд был прикован к этим зубам, которые она прежде видела всего раз. Фейт подняла руку к его лицу, и он замер, когда ладонь легла на его угловатую челюсть, позволяя ее большому пальцу медленно обвести и почувствовать кончики этих клыков. Фейт сделала слабый вдох, обнаружив, что они острее, чем она ожидала. И если бы надавила еще немного, то прорезала бы плоть.

– В первый раз, когда ты обнажил их… – Она перешла на шепот, с трудом сглотнув. – Ты хотел причинить мне вред? – Перед глазами вспыхнуло воспоминание, когда он прижал ее к деревянной двери покоев в Хай-Фэрроу, и она мельком увидела то, что отличало их гораздо больше, чем очертания ушей.

Тогда Фейт расценила это как угрозу, и, возможно, так оно и было, поскольку между ними было так много недоверия и неприязни.

Его челюсть дернулась от ее прикосновения, а взгляд голубых глаз стал суровым.

– Я никогда не хотел причинить тебе вред, Фейт. Никогда. – Фейт слегка поморщилась от чувства вины, но его взгляд смягчился. – Хоть в то время ты очень сильно испытывала мое терпение.

На ее губах появилась озорная улыбка.

– Это был первый раз, когда я едва не потерял контроль из-за тебя. Возможно, тогда я впервые по-настоящему осознал… – Рейлан остановился.

– Что? – настаивала она, сердце учащенно билось.

– Как сильно я тебя хотел, – закончил он, хотя, казалось, изменил первоначальный ответ. Как бы то ни было, в ее груди разлилось тепло.

– Боги, я возражал против возвращения в Хай-Фэрроу –