В явь вернуться ты готов!

Последние слова уже пропелись гораздо борее, в ритме марша, и Баюн с трудом открыл глаза.

— Катенька, радость моя! Неужели ты вернулась? — он приподнял голову, потряс ею, прогоняя остатки сонной одури и сообразил, что очень замерз. Просто зуб на зуб не попадает.

— Да ты колотишься весь. Скорее давай на печку, только ты мне скажи, как остальных разбудить? Пока эти милые обитательницы Зыби не побежали меня разыскивать. — Катерина нервно оглядывалась.

— Так же. Спой им то, что мне сейчас. И давай в избу, как только ты дверь за собой закроешь, и все мы будем внутри, они нас не увидят. Изба для них будет выглядеть, как деревянный шарик в сугробе. О! Ивашка? Замечательно! Да ещё с моим старым сонным гребенем! Катя, ты великолепна! — Баюн прыжком добрался до Ивашки, завернул его в ковер, как рулет скатал, и став с тигра величиной, легко заволок его в избу, пока Катерина будила Волка.

— Катерина!!! — Волк ошалело мотал головой и озирался.

— Ты сильно громко не восклицай. Там уже погоня за Катей мчится. Так что снегом окресности присыпь, замети следы и в избу, срочно! — Кот выглянул из двери и строго поманил к себе Катерину. — А ты скоренько внутрь!

Волк вернулся через пару минут. Он замел следы, подняв небольшую порошу, и добавив к ней снег, сброшенный с деревьев. Дверь избушки закрылась, пропустив его внутрь, и для наружнего наблюдателя избушка просто исчезла.

— Да где же они? Не привидилось же нам? — две женщины помоложе, три старушки, уже виденные Катериной, и еще несколько молодых девушек, ходили в полном недоумении. Следы заканчивались у поляны, избы не было, никаких признаков девочки, Кота Баюна, или страшенного Бурого Волка, который так отчаянно пытался их остановить и не дать увести уставшую девочку тоже не было. И мальчишка Ивашка пропал!

— Ничего не понимаю! — деревенская глава Макария Ивановна, самая опытная и среди всех нянюшек деревни Зыбь, внимательно осматривала окресности. — Отпускать девочку нельзя! И гребень куда-то подевался, а нам без него никак!

— А, может, Баюн забрал? — осторожно спросила её помощница, кругленькая, благообразная старушка.

— Да как он смог бы? У него в шерсти зубец от гребня оставлен был. Он бы сам не проснулся. Не иначе сама девочка сумела освободиться, и их освободить. А может, ей мальчишка помог.

Они долго думали, топтались и препирались в двух шагах от тех, кого разыскивали, но, найти их, разумеется, не могли, и, наконец, решив поискать гребень в избе, мало ли затерялся, пока девочка убегала, удалились.

— Даааа, позор на мою лохматую голову! — вздохнул Баюн тоскливо. — Второй раз усыпляют за короткий срок. И кого? Меня!!! Кота Баюна! Повелителя снов!

— Повелитель снов! Ты бы заканчивал подвывать! — Волк насмешливо поднял верхнюю губу. — Подумаешь, меня вот тоже подкосило.

— Сравнил! Тебя и простая колыбельная подкосит! А меня-то!!??! — Баюн лег на лавку и обхватил лапами голову в знак отчаяния.

— Котинька, а как получилось, что у них гребень оказался? — Катерина, разбудившая уже всех в избушке, села на пол рядом с лавкой и начала гладить Баюна.

— Я несчастный растяпа! — начал Баюн.

— Это всем известно! — невозмутимо перебил его Волк, аккуратно убрав морду от просвистевшей мимо когтистой лапы.

— Молчи уже! Это ты меня тогда убеждал, что я потерял гребень! Я хорошо помню!

— Ничего подобного! Я про твой гребень ни слова не говорил! — Волк помотал головой. — Это тебе не я, а Горбунок говорил, и то, только потому, что ты в Дубе перекопал всё уже до основания, до корней дорылся. А мы в Катеринин мир должны были идти, и не до гребня нам тогда было.

— А! Я знал, что везде, где этот недомерок лошадиный проскачет, всё не ладится! Если бы не он, я бы вспомнил, что гребень был в ларце с умельцами! И оттуда исчез! И вовремя бы отобрал бы его у этих баб полоумных! А так они меня самого не усыпили и чуть не заморозили вконец!

Катерина с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Кот так старательно искал виноватых! Он уже не валялся на лавке, а ходил на задних лапах по горнице мимо недоумевающих мальчишек, и княжича, старательно перешагивая каждый раз через свернутый ковер с Ивашкой внутри.

— Я что-то пропустил. — печально констатировал Ратко. — Последнее, что я помню, это как вот он, Ивашка этот самый был в сугробе, а мы собирались его оттуда забрать и убираться из этих мест. А сейчас он почему-то уже тут, и почему-то в ковер завернут и спит, как медведь в берлоге, несмотря на то, что по нему Баюн уже раз восемь прошел, нет, уже девять!

— Да и двадцать раз по нему пройтись мало будет! Он бабкам из Зыби про Катерину рассказал, что мол, девочку тут сильно обижают, и в неволе держат. Они и поспешили девочку спасать. И спасли! Напели ей. Она тут же уснула. Волк кинулся её спасать, да куда там! Свесился с летницы как бурая половая тряпка и дрых!

— А сам-то? Можно подумать сам выглядел лучше. — прорычал оскорбленный таким сравнением Бурый.

— Да куда там лучше! Они мне в шерсть мой же гребень воткнули! А это сонный гребень! Даже Кащей уснет, если в волосы ему воткнуть, конечно, если он примет вид с волосами.

— Ну, когда я тебя нашла, в шерсти у тебя один зубец был, а гребень они в деревню унесли. И меня причесать собирались. — объяснила Катя.

— Причесать? Вот же мерзкие бабы! Понятно, как они девочек удерживали. После этого гребня, воспоминания становятся далекими, неясными. И пока хоть раз в неделю волосы таким гребнем причесывают, память и не возвращается. Я-то думал, что они так петь научились. Удивлялся ещё, когда мне про Зыбь отец Елисея рассказывал. А они…

— А нечего сказочные предметы раскидывать. — Волк отодвинулся подальше. — И не кидайся на меня! Сам виноват.

— Виноват. — вздохнул Кот. — Чего уж тут. Тогда мне и не до того было, но виноват.

— Ладно тебе, нашли мы гребень. И ты же не сам им гребень отдал. Они украли, получается. Туман наступал, ты про это думал. Не переживай так. — Катя наглаживала расстроенного Баюна и нахмурившись глянула на Волка, чтобы тот дальше Баюна не огорчал. Волк закатил глаза, показывая, что он думает о беспечных сказочных котах, но больше уже ничего Баюну не говорил.

А Катерина продолжала: — Ты же сам только что сказал, что пока гребнем пользовались, память не восстанавливалась, а теперь-то гребень у тебя, и те девочки и девушки, кто не хотел оставаться, смогут вспомнить кто они и откуда и вернуться домой. Только хорошо бы с тетушками и бабушками тамошними поговорить…

Тут уж взвыли все! И Баюн и Волк и Ратко, который до поры в разговор не лез, а просто слушал, и Степан с Киром, и даже молчаливый Сивка!

— Даже думать не смей к ним подходить! Гребень-то у Кота, но кое-что они и без гребня умеют. И не мало! Надумают ещё тебя опять от нас спасать, или выторговывать на гребень. Не вздумай! Баюн вон со мной съездит. На меня они не очень действуют. Кота в любом случае вынесу. К тому же они его обокрали, ему и отношения выяснять! — заявил Сивка.