Сузи озадаченно смотрела на меня. Она ничего не знала об Эрскине и Анне. Это я держал от нее в секрете. Только это.

– Еще один момент, который нарушает стройность твоих выводов, – это возможность. Анна сказала, что ужинает с тобой в тот вечер, с тобой и твоим американским боссом или бывшим боссом, этой дешевкой Барни Уайссом. Он, кстати, хочет со мной встретиться. Желает стать партнером по паркинговому бизнесу в Китае. Я предлагал Анне вместо этого провести уик-энд со мной, где-нибудь в Шотландии. Но она предпочла тебя. Даже не польстилась на прогулку на вертолете. Так что я полетел в одиночестве. Это нетрудно проверить. Свидетелей масса.

– А как насчет торговли оружием? Согласитесь, это весомый повод.

– Ну что ж, если тебя интересует седая древность, не скажу, что страдаю из-за этого бессонницей. Кстати, это легко опровергнуть, никаких доказательств на бумаге не осталось. Люди, которые были вовлечены в сделку, либо совсем состарились, либо умерли. Ты должен понять, Кит, это – Гонконг. Все изменилось. Правила, нормы, все. А тогда это был пограничный город. Приезжаешь сюда с несколькими тысячами фунтов и лет через тридцать-сорок – дом, сад, прекрасный вид, есть что показать прелестной крестнице. – Он улыбнулся Сузи. – Не отрицаю, что все делалось в строгом соответствии с законом. А как иначе? Кто тогда слыхал про политкорректность? Плевать мы хотели на китаезов. Прости, Сузи, это не для твоих ушек, но это правда. Конечно, я сторговал коммунякам кое-какое железо. Продавал и русским, и иранцам, и китайцам. Зачастую сам не знал, куда идет это оружие, просто не спрашивал. Так что в одном ты прав: они бы завизжали как свиньи, если бы Анна опубликовала свое интервью. Но другого ты не знаешь: я бы за этот визг ни пенни не дал. Плевать я на него хотел. Вот так. Прости, что разрушил твою стройную версию. Ты, должно быть, немало над ней потрудился. Жаль только, что поставил не на ту лошадку. Я никогда не строил из себя святого, нет у меня такой привычки, но убивать симпатичных телок – не мой профиль. Так что это ты на меня не вали. Но если я в чем-то могу тебе помочь, обращайся. Машина, водитель, офис – может, захочешь снять. Бетти, моя секретарша, все знает. Нужно заказать столик в ресторане – только скажи Бетти. Кстати, твой счет в отеле. Он уже оплачен. Если будут проблемы, позвони Бетти. И не надо, не благодари меня, все в порядке. Рад был увидеть тебя. Вас обоих. Вы, наверное, придете на прием к Минни Васс, значит, встретимся. А теперь извините, мне надо показаться в офисе. Бумаги подписать. Но вы можете не торопиться. Ман Тай на месте, он обеспечит все, что вам понадобится. Купайтесь. Играйте в теннис. Когда захотите уехать, шофер у ворот. Теперь, когда он в курсе, что мы добрые приятели, он будет повежливее.

Эрскин тепло расцеловал Сузи в обе щеки, пожал мне руку и, прежде чем мы успели вымолвить хоть слово, быстро зашагал по лужайке в сторону дома.

* * *

Минни Васс приветствовала гостей у входа в Большой бальный зал, одетая Фавном Нижинского. Трико было расписано черно-коричневыми пятнами, а на голове красовались рожки.

Мы с Сузи вздохнули с досадой – мы оказались единственными гостями без маскарадных костюмов. Человек двести из тех, кто уже пришел, нарядились золотыми рабами из «Шехерезады» или сильфидами. Все всерьез выполнили инструкции Минни – одеться в духе «Русского балета».

– Спасибо, что пришли, – воскликнула она. – Проходите, чувствуйте себя как дома и общайтесь. Циркулируйте. Что-то мало народ циркулирует.

Обычно используемый для официальных собраний и конференций, зал благодаря Минни волшебно преобразился в фантазию в стилистике Бакста, оформлявшего знаменитые «Парижские сезоны» русского балета Дягилева. В одном углу вырос лес, залитый желтым солнечным светом, другой представлял собой гарем из сказок «Тысячи и одной ночи». Китайцы-официанты разносили блины с икрой, а из огромных медных самоваров разливали ледяную водку.

– Какого черта мы сюда приперлись? – шепнул я Сузи.

– Чтобы слегка развеяться. Поднять тебе настроение. Ты что-то помрачнел. Может, развеселишься малость.

Она, конечно, была права. Неохотно исключив Эрскина из списка подозреваемых, я погрузился в мрачные мысли. Понятное дело. За последние дни я уже почти на сто процентов уверился, что убийца именно он. Что же теперь делать? Каков итог? Только один – я стал на несколько тысяч беднее.

Гости все прибывали. Если было нечто абсурдное в том, что прием в честь русского балета устраивала англичанка под эгидой швейцарского управляющего гонконгским отелем, то, похоже, я был единственным, кого это удивляло. Сквозь толпу протискивалась группа фокусников из Московского цирка, за ними – танцующий медведь, Винсент Леон с фотографом.

Минни широко раскинула свою сеть. Дэвид Танг в облаке сигарного дыма беседовал с миллионером, владельцем универсальных магазинов, Диксоном Пуном. Модельер Анналина Лау пришла вместе со своим спонсором Си Си Вангом. Половина британцев из числа обосновавшихся здесь моих соотечественников явились поддержать Минни, а также множество европейцев и американцев. Яндо с тремя своими ассистентами – все в черных очках – кучковались с супермоделями в открытых платьях от Версаче. Эрскин приехал один, в собольей боярской шапке.

– Кит Престон! – произнес кто-то с французским акцентом.

Это был Пьер Ру. Какого черта он приперся в Гонконг?

– Привет, Пьер.

– Не ожидал встретить вас здесь, – оживленно произнес он. – А вас в Лондоне ищут. – А вы что тут делаете?

– Бизнес. Очень много интересных возможностей для журналов. При вас этот регион игнорировали, и напрасно.

– Возможно, Пьер. А как вообще, работа нравится?

Откровенно говоря, я совсем не хотел задавать ему этот вопрос, но вежливость обязывала.

– Очень много надо сделать, приступаем к нулевому циклу. Не хочу вас критиковать, но вы многое упустили в области маркетинга. Мы с Говардом обнаружили массу недостатков.

– Не сомневаюсь, что вы все поправите.

– Без вопросов, дайте только срок. Но на первых порах перемены болезненны. Ваша кадровая политика оставляет желать лучшего. Вот Микки Райс, к примеру, помните такого?

– И что с ним?

– Говард его уволил.

– Когда?

– В пятницу. Это было необходимо. Микки – не командный игрок.

Тут он угодил в точку. Признаться, это известие меня заинтриговало. Я-то считал, что под крылышком Фулгера и Гомбрича он в полном порядке. Видно, перемены не пошли ему на пользу.

– Так или иначе, – сказал я, – «Мушетт» вы не упустите?

– Барни Уайсс примет компанию от Фабриса в конце месяца. А там посмотрим. – Он придвинулся поближе ко мне и заговорщицки спросил: – Как полагаете, Жан-Марк Леной удержится? Скажите честно, Кит.

– А вы как думаете?

– Я? – Пьер пожал плечами. – К сожалению, боюсь, что он обречен. Его сбросят с корабля. Он умеет очаровать любого, этакий старомодный господин с приятными манерами, но он неспособен двигать компанию вперед.