Адмирал был доволен собой… понятное дело, если кто что про него и думал – то оставил это при себе. В конце концов – он находился в таком положении, что суд над ним что явный, что тайный – был невозможен, потому что это был бы суд над самой Францией. На котором всплыла бы такая грязь, после которой Франция на многие годы потеряла бы авторитет одной из стран – лидеров Европейского сообщества, и от нее шарахались бы как от чумной. Адмирал прекрасно знал, что сделают политики – они просто сделают вид, что ничего не было, и будут поддерживать это до тех пор, пока это возможно. Так что, даже проиграв, он не проиграл…

В этот день он покатался на лыжах, пофлиртовал с двумя симпатичными румынками, но это ничем не закончилось. Затем он сел в машину и телохранитель – повез его в Алжир. Телохранитель был тот же самый, машина была та же самая, какая была на правительственной службе – адмирал Санторо предлагал выкупить свою служебную машину, но ему отказали проклятые бюрократы и он вынужден был купить точно такую же. Адмирал вообще не любил лишних изменений в жизни.

Пока они ехали в город, адмирал развернул газету – он по-прежнему не любил электронные подписки, предпочитая старую, добрую бумагу. Президент Франции подал в отставку, совсем скоро выборы, выбирать будут между тремя кандидатами. Голлист, социалист и нынешний премьер. Он был социалистом – но его исключили из соцпартии за то что он согласился возглавить правительство национального согласия, хотя соцпартия проиграла выборы. Теперь он пытался эксплуатировать образ «спасителя нации» от ядерного Холокоста, собирая под свое крыло и левых и правых. Очередной популист, пытающийся пролезть на самый верх…

И вранье… вранье… вранье.

Что во всем этом было правдой? О том, чтобы провернуть подобное – адмирал Санторо начал задумываться давно… в конце концов, кто что охраняет, тот то и имеет, верно? Но последним толчком стали именно русские с их золотом партии… его привлекла анонимность средств. Сейчас все просматривается… просчитывается… а тут…

Это и было его основной ошибкой. Адмирал проклинал себя за то, что он поверил русским… никогда нельзя верить русским… никогда… ни в чем… ни под каким видом. Русские никогда не исполняют свои обязательства, кинут при малейшей на то возможности. Кинули и его… хорошо, что жив остался. Эта история с золотом партии… ах, как его прокатили.

Найти бы этого Вову-солдата… киллера с печальным взглядом, как он его называл. Так просто он бы у него не сдох. Но Вову – солдата лучше не искать… хорошо, чтобы он не начал искать его теперь – когда Франция его не защищает…

Но он все равно заработал на всем этом. Немного на бирже наторговал… немного, но когда точно знаешь о резких движениях индекса – и на небольших деньгах можно заработать немало. Немного удалось взять в Париже во время большого обвала. Плюс то, что удалось накопить до всего этого. На жизнь хватит…

Адмирала Санторо жгло изнутри честолюбие. Он просто не мог оставаться в стороне – оттого он так жадно читал французскую прессу. Прикидывал, чем он может быть полезен каждому из кандидатов в случае его победы на выборах. Что он знает нужного.

В конце концов, история Франции грешна, и праведников в ней немного. Ей не раз и не два правили люди, у которых руки по локоть в крови, и еще чаще – люди с руками по локоть в грязи. Прощали и не таких.

Что сегодня стало с десятью смертными грехами. По крайней мере, половина из них сегодня стали добродетелями…

– Месье адмирал?

Он огляделся. Они стояли в порту, справа – высились шпили яхт, слева – горели огни города. Алжир ложится поздно из-за жары – как и все арабские страны.

– Езжай.

– Завтра как обычно?

– Да.

Телохранитель остался на месте – он всегда оставался на месте, пока адмирал не дойдет до своей яхты.

Яхту – адмирал Санторо купил совсем недавно. Почти тридцать метров длиной, она позволяла постоянно перемещаться, не задерживаться где-то надолго, при этом не оставляя следов в виде брони номеров в отелях или билетов на самолет. Яхта была выпуска прошлого года, автоматизирована настолько, что постоянного экипажа не требовалось. Но у нее был даже гараж с краном на две машины – полностью автономная посудина. И сделана не из пластика – а из старой доброй стали, в основе – корпус рыболовного траулера. Так что адмирал был вполне доволен своей покупкой и намеревался, в случае, если попытка вернуться во французскую политику на этих выборах будет неудачной – следующие пять лет исследовать Средиземное море, заходя то в один порт, то в другой…

Яхта – стояла в марине, яхтенной стоянке, на охраняемой территории, на борт были переброшены сходни, но адмирал на всякий случай принял кое-какие меры предосторожности, Поставил на входе примитивный счетчик на основе лазера – он должен был показать, сколько человек прошло мимо него. Сейчас он посмотрел, с удовлетворением отметил цифру «0» и шагнул на палубу, уверенный в том, что ему ничего не угрожает…

– Фабрис…

Человек в черном гидрокостюме появился из-за надстроек. В руке у него был Walther – модель М4, которая недавно была принята на вооружение германских боевых пловцов.

Адмирал быстро пришел в себя.

– Я никогда не верил в твою смерть…

Ангел усмехнулся

– Ты никогда ни во что не верил.

– И то, правда. Я закурю.

– Ради Бога…

Адмирал подчеркнуто без резких движений достал пачку сигарет, сунул одну в рот. Щелкнул зажигалкой

– Что тебе нужно? Не проще ли для всех оставаться мертвым?

– Я ненадолго в мир живых.

…

– Мой сын. Или дочь. Ребенок Морены. Он ведь не умер при родах, так?

– Допустим.

– Как его сейчас зовут?

– Ее.

…

– Зачем тебе это? Таким как ты – лучше обходиться без детей.

– Я сам это решу.

– Ну, хорошо. Что мне за это будет?

– Я просто уйду.

– Правда?

– Да. Хоть ты и поступил как подонок.

– В разведке – никто не поступает иначе

– Я это знаю. Потому и уйду. Но мне нужны имя и адрес.

Адмирал молчал несколько секунд

– Фрея. Ее назвали Фрея.

– Фрея – а как дальше?

– Фрея Вильпен. Ее отдали на усыновление в хорошую, порядочную семью в департаменте Вогез. Отец местный префект, мать – частнопрактикующий врач. Детей нет из-за болезни отца. Я приказал проверить их биографии, прежде чем отдавать им ребенка.

– Не сомневаюсь.

– Что дальше?

Ангел шагнул к борту

– Бог тебе судья…

С берега загремели выстрелы – один, второй, третий. Пули рванули куртку… Ангел полетел в воду…