Двое переглянулись, после чего бывший командующий спецназом жандармерии мягко сказал

– Месье президент, вероятно, ваш предшественник…

– Что?! Да он с бабами своими разобраться не мог!

Двое старались не смотреть друг на друга… каждый из них знал о перипетиях личной жизни действующего президента Республики… любого нормального человека от них стошнило бы. Но приходилось об этом молчать… хотя именно в этих устах фраза «с бабами своими разобраться не мог» звучала особенно тошнотворно.

Хотя это и было правдой. В личной жизни его предшественника был полный кавардак – он жил с женщиной, которая родила ему четырех детей, и потом стала его главным соперником на президентских выборах. Из семьи его увела амбициозная журналистка, с которой он стал жить официально. Но при этом – он изменял ей при первой возможности… охрана поговаривала, что он носил презерватив в кармане пиджака, был готов на секс на любых условиях. От своей журналистки – он бегал к молодой и довольно известной актрисе, перемещаясь по Парижу инкогнито на мотороллере в сопровождении одного охранника. Скандалы в Елисейском дворце обсуждал весь Париж… однажды его журналистка в гневе переколотила столовый сервиз восемнадцатого века, другой раз он не мог несколько дней появляться на публике, потому что получил по голове графином. Нет, такие скандалы были и до него… у одного из его предшественников была незаконная дочь, которую охраняли спецслужбы Франции за государственный счет, другой чуть ли не оргии во дворце устраивал, в которых по слухам принимала участие и министр юстиции его правительства, которую до сих пор не могли забыть103. Французы могли понять и простить это – но не когда их президента бьют по голове графином. Свои полномочия он осуществлял один срок, выборы позорно проиграл. К концу срока – популярность его была такой низкой, что он предпочел не позориться и не пошел на перевыборы.

И поверить в то, что такой человек дал согласие на формирование в республике нелегально действующих спецслужб, о которых нет даже президентского декрета…

– Это правда, месье президент… – подал голос глава ЧВК

Президент сморщился… как будто увидел на тарелке нечто несъедобное

– Как… как это могло произойти? Как только в голову кому-то пришло…

– Вспомните пятнадцатый год, месье. Теракты в Париже… сначала Шарли Эбдо… потом стадион. Бойня в Батаклане. Погибло почти сто пятьдесят человек… ублюдки просто стреляли во все что движется. На стадионе – был ваш предшественник, на выходе его поджидали смертники и автоматчики… это просто чудо, что они вынуждены были начать раньше. Ваш предшественник просто испугался… хватал всех за руки и просил что-то сделать…

– Замечательно.

– Ну и… адмирал Санторо заявил, что он знает, что делать.

– И что, его никто не контролировал?

– Это было условием.

– Поверить не могу…

Глава государства сел на свое место

– Он что, ненормальный? Он не понимает, что за все, что он сделал, придется отвечать. Черт, он нас…

– Думаю, ему плевать, месье президент.

– Плевать?! Ему плевать?!

…

– Как он вообще стал адмиралом?

Глава ЧВК хмыкнул

– Он из пье-нуа, черноногих. Пробивался… служил своей стране. Думаю, он из тех, кто не задает вопросов. За то его и ценили.

Президент нервно стукал ручкой по столу

– Что теперь делать? Кто знает об этом?

– Практически никто. Информация на уровне полиции блокирована…

– Кто были эти люди… я имею в виду тех, кого навербовал Санторо? Для налета на биржу. Откуда они взялись?!

– Грузинские наемники, месье президент. Таких все больше и больше. Стоят недорого, прошли Афганистан.

– Сколько их?

…

– То есть, мы не знаем.

– Думаю, человек пятьдесят.

– Пятьдесят!

– Скорее всего, больше

– Поверить не могу…

– А ты поверь – вдруг зло подумал командующий GIGN – самое бы время поверить, потому что страна ко всем е… ным чертям уже катится. На улицах родного лица уже не встретить, арабы и негры. Париж засрали так, что… палаточные лагеря в городе, ссут прямо на улице, воняет как в хлеву, по улицам не пройти. Какие в ж… туристы, сейчас и горожане то из города выселяются… скоро тут один большой Карачи будет. Люди боятся на улицу выйти, грабежей и разбоев столько, что полиция регистрирует только те, где есть серьезно пострадавшие. Там где пострадавшие туристы – вообще не регистрирует. Все окна в решетках, до третьего этажа уже – как в тюрьме живем. На пляс де Сталинград – полицейские давно уже не суются, там настоящий турко-арабский мегаполис. Придумали новую моду – принимают в полицию людей той же национальности, что и преступники в квартале… понятно, они без проблем договорятся. Как только где лагерь беженцев разместят – в округе сразу цена на жилье в два раза падает. А с другой стороны – все больше и больше людей, особенно в провинции покупают стволы и организуют группы самообороны. О чем еще говорить, если его тесть купил снайперскую винтовку Мосина сорок первого года выпуска и теперь ходит учиться стрелять104. В стране скоро гражданская война начнется пополам с геноцидом, а ты все ходишь и по ляжкам ляпаешь, и квохчешь как курица – поверить не могу, поверить не могу. Власть в руках геронтофила и за одним педераста… нет ну твою же мать…

Власть, называется…

– Где сейчас Санторо?

– Здесь, в Париже. Пока он не арестован. Пригласить?

– О, нет. Я этого подонка видеть не хочу!

…

– Лоран, разберись со всем. Я хочу, чтобы этот ублюдок назвал имена всех, с кем работает. Кто ему помогал в этой гнусной истории. После чего – мы должны их обезвредить.

– Как, месье президент?

– Как угодно!

…

– Припугни их, чтобы рта не открывали. Дидье.