– Денег хватило только на то, чтобы расфасовать сырье по контейнерам. Потом, спустя пару лет, деньги выделила новая держава. На них строили спецсклад, такой, как по требованиям положено, с охраной и сигнализацией, но финансирование прекратили и хранилище так и недоделали. И все это говно в результате осталось в подвалах здания института в самом центре Киева, опасное до жути, только теперь аккуратно разложенное и без охраны… – закончил рассказ Истомин.

– И откуда он об этом знает? – спросил Сергеев на русском и, поймав брошенный искоса взгляд Али-Бабы, сообразил, что русский тот понимает лучше, чем хочет показать. – Ты сказал, что ли?

– Я от него узнал. – Костя покачал головой. – Нет, Миша, я до недавнего времени и понятия об этом не имел. У него свои источники, он их, как понимаешь, не оглашает.

– Ищут бесхозный материал, – сказал Михаил. – Такой, чтобы потом концов не найти днем с огнем. Эта дрянь токсична настолько, что и представить себе трудно. А уж в смеси с изотопами и кило пластида – просто кошмар для всего живого. Бериллия полно в мире, Костя, есть рудники, есть обогатительные фабрики, есть специальные производства. А он ищет бесхозный… Для чего он нашему другу, как ты думаешь?

Истомин достал из пачки очередную сигарету и прикурил, не сводя взгляда с Сергеева. Али-Баба по-прежнему сидел напротив, спокойный и загадочно ухмыляющийся, как египетский сфинкс.

– И знать не хочу, – ответил Константин Олегович. – Не мое собачье дело. Тебе-то какая разница? Главное, что у тебя уже все случилось, Миша, хуже уже не будет. В твоем зверинце появятся лекарства и оборудование, а то, что где-то, за тысячи километров от места, где ты живешь, что-то рванет – так и хер с ним. Когда у тебя долбануло – сильно помогли? Ах, какое несчастье! Ах, бедные люди! Ах, какой кошмар! И все… Сколько времени понадобилось, чтобы вас забыли? Полгода не прошло, так?

Сергеев не ответил. Отвечать было нечего и волноваться было нечего, но противный металлический вкус во рту почему-то появился. Он всегда появлялся на языке у Михаила, когда он попадал в критическую ситуацию, противный такой вкус, с омерзительной кислинкой, словно попробовал на язык батарейку, как в детстве. Только батарейка на этот раз была очень большая – вкус получился чрезвычайно насыщенный.

– Удивительно, до чего ты человеколюбив, Сергеев! Просто наперекор всему. Ты приехал сюда искать контакты с Конторой? Зачем? Чтобы спасать людей? Вывозить кого-то из этой вашей резервации с нашей помощью? Таскать туда лекарства? Ты же был готов нам душу продать! Так получи все это скопом, а душу оставь себе… Чего ты добиваешься? К лику святых тебя все равно не причислят, можешь не суетиться. А вот шлепнуть при переходе границы могут, и не сомневайся. Так что тебе за понт расспрашивать меня или его о том, что и куда пойдет? Зачем ему бериллиевый порошок и с чем он его собирается смешать? Тебе что нужно – лекарства или расспросить?

Лицо у Истомина было самое что ни на есть спокойное, но вот глаза… Глаза выдавали целую бурю эмоций. Был Константин Олегович замешан в игры Али-Бабы по самые помидоры. Имел Константин Олегович от этих игр целую тучу денег. И в борьбе за эти денежные знаки не было у Константина Олеговича ни врагов, ни друзей – только соперники.

– Не надо ссориться, – сказал Али-Баба, перестав дурачиться, на неплохом русском, с мягким, совершенно не мешающим восприятию акцентом и тут же опять перешел на английский. – Хочу вас заверить, Михаил, что нужный мне материал не будет использован на вашей территории. И на вашей тоже, Костя. А где он будет использован, вам, простите, знать и не полагается. Сначала я хотел бы получить образцы… В отдельной герметичной упаковке, я вам ее предоставлю – что-то вроде термоса, небольшая металлическая трубка, закрывающаяся наглухо. Вес триста пятьдесят граммов. После заполнения – не более пятнадцати килограммов. Но я полный засыпать не рекомендую – и нести тяжело, и мне столько и не надо.

– Я еще ни на что не соглашался, – мрачно сказал Сергеев.

– Да? – осведомился Али-Баба со сдержанной иронией. – Честно? А я и не заметил… Вам нужна гуманитарная помощь?

– Это не гуманитарная помощь. За гуманитарную помощь не платят.

– Неужели? Хочу сказать, что такого не видел никогда и нигде. Бесплатного сыра не бывает! За нее тоже платят, Михаил. Может быть, и не те, кто ее получает, тут бывает по-разному. Но кто-то платит обязательно, и не сомневайтесь. И очень хорошую цену. У гуманитарной помощи, простите за цинизм, свой рынок. И то, что я предлагаю вам, – оплаченная вами гуманитарная помощь для Ничьей Земли. У вас роль мецената. У меня – темных сил, служащих во благо. Смешно. Но невесело. Так, я продолжу, с вашего позволения? Этот термос с образцом материала вам и выносить из Зоны не придется. Мы встретимся, положим, в Запорожье, я сделаю экспресс-анализ прямо на месте, и мы условимся о том, как я смогу получить груз. Вертолетный десант тоже вполне возможен. У меня большие, – он улыбнулся и провел ладонью по бороде, сверху вниз, ну вылитый мулла во время молитвы, – возможности, поверьте. Одновременно я начинаю затаскивать в Зону то, что вы подобрали. Завозить еще до того, заметьте, как вы оплатите мои услуги…

– Вы мне настолько доверяете? – удивился Сергеев искренне. – Просто лестно слушать! А если я, избави бог, помру ненароком? Знаете, у нас там иногда такое случается… Что тогда?

– Вам невыгодно меня обманывать, – сказал Али-Баба серьезно. – Я для вас – находка. Ваш лотерейный билет на выживание. Наверное, о том, что такое счастье возможно, вы и не подозревали. Все до предела прагматично. Вы не обманываете меня, я честен с вами. Очень простые правила. Была такая ооновская программа «Нефть в обмен на продовольствие». Так вот, наша с вами программа будет называться «Бериллий в обмен на лекарства». Будьте реалистом, Михаил. А если вы ненароком умрете… Что ж, это мои риски. Не одному вам рисковать, в конце концов.

Сергеев снова посмотрел на Истомина, потом перевел взгляд на Али-Бабу. Террорист и глава Регионального управления некогда всемогущей Конторы. Доблестный защитник интересов Российской империи и человек, за которым гоняются профессиональные ликвидаторы, как минимум, десяти спецслужб, сидели с ним за одним столиком. К такому оксюморону надо было еще привыкнуть – хотя ничто под луной не ново. Многие из разведок имели своих боевых псов – кто для устрашения, а кто для решения вполне конкретных политических задач. Помимо составления хитроумных планов надо же кому-то и ледорубом махать, когда прикажут. Да и что такое террорист? Террорист – это тот же самый народный герой, только по другую сторону забора.

– Дальше? – сказал Сергеев.

– Что именно? – спросил Али-Баба.

– Вы проверяете образец. Это то, что вам нужно. Что происходит дальше?

– Ах да… Теперь понятно. Для вас, Михаил, ровным счетом ничего. Если образец соответствует моим ожиданиям, я даю вам маленький спутниковый маяк. Он работает в пакетном режиме, чтобы станции слежения его не засекли. Вы устанавливаете этот маяк рядом с грузом, например на крыше здания, и немедленно удаляетесь. Ваша миссия выполнена. С моей стороны было бы негуманно заставить вас перетаскивать груз на себе.