В марте флотилия помогла в рейде на Браилов отряду генерал-поручика Голицына. Утром 30 марта пять десятков судов под началом капитанов 1-го ранга Поскочина и Лаврова высадили у Браилова Днепровский гренадерский полк, а затем подавили огонь турецкой батареи на полуострове Концефан, после чего обрушили свой огонь уже на сам Браилов.

Пока гренадеры Голицына жгли склады и арсеналы, Поскочин с Лавровым между делом потопили три канонерские лодки и несколько бомбард.

Затем солдаты вернулись на суда и благополучно возвратились на левый берег Дуная. Выслушав доклад об итогах набега, де Рибас остался доволен:

– Мелочь, а приятно! Еще раз пощипали турок, и это для меня отрадно!

Оставшийся за Потемкина генерал-аншеф Репнин решил атаковать передовой турецкий корпус, стоявший у Мачина.

В ночь на 23 июня его флотилия снова производила переправу войск через Дунай в четырех верстах выше Галаца. Из-за сильного ветра и течения переправа длилась всю ночь, и весь следующий день Турецкая флотилия в числе пыталась атаковать наших, но получили достойный отпор. Не получилось туркам и свалиться на абордаж, чего они так страстно желали. Точный пушечный огонь не давал им сблизиться вплотную. Неся большие потери, турки бежали, оставив на отмелях шесть догорающих судов.

– Наши победы становятся такими постоянными, что в Петербурге к ним относятся, как к изменению погоды! – шутили на флотилии. – А ведь когда-то были рады потоплению какой-то лодки!

Тем временем, переправившись через Дунай, русская армия двинулась вперед. Пока правофланговый корпус отвлекал турок, левофланговый генерала Кутузова должен был нанести главный удар. Совершив 32-верстный ночной марш четырьмя колоннами, на рассвете 28 июня Репнин развернул полки в боевые порядки и атаковал турок. Турки обнаружили наших только перед самым лагерем. Юсуф-паша предпринял отчаянные попытки атаковать самому. Однако все контратаки турецких войск были отбиты.

Правофланговый корпус овладел укреплениями у города, центральный занял турецкий лагерь, а Кутузов своей кавалерией нанес завершающий удар по правому флангу турок, после чего они побежали. Кутузов преследовал неприятеля и вскоре овладел еще одним турецким лагерем за Мачинским озером. Паника в стане противника была столь велика, что бегущие увлекали за собой и всех тех, кто только еще подходил к полю боя. Ожесточенное сражение длилось шесть часов. Одновременно на Дунае флотилия де Рибаса атаковала турецкую и уничтожила шесть кораблей противника. Победа была полной. Турки потеряли до четырех тысяч только убитыми, победителям досталось и 35 орудий, наши потери – не более 600 человек убитых и раненых.

* * *

В начале 1791 года новым главнокомандующим Кавказским и Кубанским корпусами был назначен генерал-аншеф Иван Гудович. Судьба Гудовича была непроста. Некогда он состоял в адъютантах у императора Петра Третьего и оставался верен ему до последней минуты, за что долгое время находился в опале у захватившей престол Екатерины. Дорогу к чинам он теперь добывал не в дворцовых залах, а в походах и боях, причем добывал, прямо скажем, честно и вполне заслуженно.

…Прошлогоднее наступление турок под началом Батал-паши закончилось полным их разгромом. Теперь же перед Гудовичем стояла иная, не менее трудная задача – захват Анапы.

В отличие от генерала Бибикова, прошлогодний поход которого к крепости обернулся катастрофой, Гудович к новому походу готовился со всею обстоятельностью.

В ударный кулак он собирал все, что было только возможно. Добился присылки нескольких батальонов даже из Крыма. Всего было собрано до двух десятков батальонов пехоты, более пятидесяти эскадронов, свыше 3 тысяч казаков и больше полусотни орудий. Такой силы в здешних землях Россия еще никогда не собирала.

Серьезно подошел генерал-аншеф и к обеспечению своего корпуса всем необходимым от сухарей до штурмовых лестниц, которых в прошлый раз так и не оказалось под рукой.

20 июня Гудович подступил к Анапе.

Генерал-аншеф прекрасно понимал, что легкой победа не будет. Анапа являлась кавказским Измаилом и по своему стратегическому значению, и по своей мощи.

Расположенная на крутом мысу, Анапа имела семь бастионов, соединенных между собой высокими куртинами. Крепостные стены опоясывал широкий ров. Гарнизон насчитывал 10 тысяч турок и более 15 тысяч черкесов и татар. Артиллерия крепости насчитывала почти сотню пушек. Положение осложняло и то, что о долгой осаде думать не приходилось. Вот-вот к крепости должен был подойти флот Гуссейн-паши с большим десантом и новыми припасами. Если Гуссейн успеет, всякая осада будет бессмысленна. При этом еще одно (уже третье!) отступление от Анапы вызовет новые мятежи черкесов и татар.

До Анапы войска домаршировали без всяких осложнений, легко отгоняя мелкие шайки горцев. Обозрев крепость и увидев, что море подле крепости пустынно, Гудович вытер пот со лба и перекрестился:

– Слава тебе, Господи, Гуссейна мы, кажется, все же опередили!

30 июня началась бомбардировка Анапы. В результате обстрела в городе начались многочисленные пожары. В контрбатарейной борьбе наши одержали первую победу, сбив и заставив замолчать всю крепостную артиллерию. Это был уже несомненный успех! Затем, по существующему обычаю, Гудович послал в крепость парламентера с предложением о почетной сдаче. Сераскир анапский ответил на это гордым отказом.

– Что ж! – грустно покачал головой Гудович. – Теперь нам остается одно – штурм!

В полночь с 3 на 4 июля началась усиленная бомбардировка всеми осадными батареями. Под прикрытием пушек штурмовые колонны подошли вплотную к стенам Анапы и за полчаса до рассвета дружно бросились на неприятельские укрепления. Турки не ожидали нападения, надеясь, что все ограничится лишь канонадой, а потому заметили атакующих, лишь когда те начали спускаться в крепостной ров. И все же наших встретил град пуль и картечи. Сопротивлялись турки ожесточенно и храбро.

Несмотря на это, колонны под началом генералов Булгакова и Депрерадовича быстро взобрались на стены, а затем и ворвались в крепость. Но не все было так удачно. Колонна генерала барона Шица попала под сильный перекрестный огонь и была отброшена назад с тяжелыми потерями. Оставшиеся в живых офицеры во главе с Шицем заново собрали и построили солдат. Ударили барабаны, и колонна снова пошла на приступ, на этот раз уже успешный.

Сам Гудович внимательно следил за всеми перипетиями штурма и непрерывно слал на подмогу сражающимся резервы. В решающий же момент штурма бросил в атаку даже конницу. Тираспольский конноегеря, астраханский, владимирский и нижегородский драгуны аллюром пронеслись сквозь тучу ядер и пуль к уже захваченным крепостным воротам и, ворвавшись в крепость, быстро оттеснили турок в глубь улиц.

А в самый разгар, как и всегда бывало раньше, с гор неожиданно в спину штурмующим ударили коварные черкесы. Спасла предусмотрительность Гудовича. Зная о прошлых подобных случаях, он до последнего берег особый отряд генерал-майора Загряжского. Он-то и обратили горцев в бегство…