Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он видит то, что хочет, и берет это точно так же, как его отец. Я знал, что не должен был позволять ему видеться с тобой, пока он не женился на твоей сестре.
— Почему ты сказал ему, что я не гожусь для брака?
— Потому что он не заслуживает тебя! — папа хлопнул ладонью по столу. — Оскар понимал, какая ты. Он стал бы тебе хорошим мужем.
Я с горечью рассмеялась.
— Какая я? Ты думаешь, я сделана из стекла, папа? Ты даже не знаешь, какая я, потому что не провел ни одного дня, чтобы узнать меня с тех пор, как мне исполнилось десять.
Он покачал головой.
У меня перехватило горло.
— Во-первых, тебя неправильно информировали о том, каким человеком был Оскар. Взгляни на него немного глубже и подумай на мгновение, что ты почти продал меня ему. А во-вторых, несмотря на все твои сомнения насчет Нико — я знаю его недолго, и все же он знает меня лучше, чем кто-либо другой. Он мой муж, папа… и он стал что-то значить для меня, нравится тебе это или нет. — я сглотнула. — Если ты хоть немного заботишься обо мне, ты будешь вежлив с ним.
После минутного молчания я повернулась, чтобы уйти, но остановилась, услышав его голос.
— Даже если ты иногда этого не видишь, я люблю тебя, Елена, и хочу для тебя самого лучшего. Ты придешь ко мне, если он когда-нибудь будет плохо с тобой обращаться.
Я кивнула, хотя знала, что до этого никогда не дойдет.
Впервые в жизни я почувствовала себя свободной. Проклинать, если захочу, хранить улыбки для тех, кто их заслужил, быть плохой в чем-то, влюбляться.
Нико не относился ко мне как к стеклу. Он разбил вдребезги отражение пустой жизни, смотрящей на меня.
Он научил меня парить.
Глава 51
«Женщина должна быть розовой и приятной для мужчины».
ЕЛЕНА
— София Анис! — выругалась мама, когда полуодетый танцор-мужчина залез на женщину на сцене, которая повернулась к зрителям, прижав руку ко рту и ахнула. — Я думала, это семейное шоу.
София рассмеялась, отбросив волосы за плечо.
— Елена выходит замуж! Кто хочет смотреть семейное шоу?
Мама назначила Софию ответственной за выбор клуба и выступления, и она ожидала чего-то большего?
— Мне нравится! — воскликнула Джианна. — Я так давно не была на бурлеск шоу.
Когда мы приехали, Джианна стояла у входа в клуб и болтала с вышибалой так, словно знала его всю свою жизнь. Оказалось, что она познакомилась с ним за три минуты до этого. Бедняга, вероятно, думал, что сегодня ночью у него будет секс, когда на самом деле Джианна была игривой для всех — ну, кроме агента ФБР, во всяком случае.
Наш столик был полон, но без Адрианы и бабушки он казался пустым. У моей сестры была сильная утренняя тошнота. Бабушка сказала, что она «больна, как собака», и что ей досталось за то, что она забеременела вне брака. Она также сказала, что должна остаться дома и убедиться, что с Адрианой все будет в порядке, но на самом деле, я думала, что это просто предлог, чтобы она могла лечь спать в восемь вечера.
Огни сверкали, мои щеки были теплыми, а в груди легко, будто она была полна счастья, готовая вырваться наружу. Я встала и объявила:
— Мне нужно в туалет.
— Ну, иди тогда, — сказала мама. — Тебе не обязательно говорить об этом всей комнате.
Я рассмеялась.
Мама закатила глаза.
— Мама миа.
Доминик пристально посмотрел на меня с того места, где стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. В своем костюме он выглядел бодрым и таким же задумчивым, как обычно.
— Я пойду с тобой! — Джианна поднялась на ноги.
На ней были розовые бархатные туфли-балетки, которым я не могла не позавидовать.
— Нет, нет, нет! — сказала София. — Ты уже не можешь сломать печать![44] Ночь только началась!
— Что ты знаешь про «сломать печать», Мисс Девятнадцатилетняя? — пробормотала мама, когда мы с Джианной направились в дамскую комнату.
— Это, знаете ли, миф. Сломать печать. — Джианна взяла меня под руку. — Очевидно, все у нас в голове.
— В любом случае я не имею понятия, — призналась я. — Я не большой любитель выпить.
— В самом деле? Полагаю, вы с Тузом идеально подходите друг другу, не так ли?
Мои брови сошлись на переносице.
— Но Нико всегда пьет.
— Да, — засмеялась она, толкая меня в плечо. — Но никогда чрезмерно. В последний раз я видела его пьяным шесть лет назад, и уверена, что это был только еще один стимул для трезвости.
— Почему?
— Э-э, хорошо… — она вздохнула. — Возможно, это то, что Туз должен тебе сказать.
— Ты спала с моим мужем, не так ли? — в моем нетрезвом состоянии агрессивный вопрос сорвался с губ.
С неё слетел неловкий смешок.
— Ну, это же в открытом воздухе, не так ли? Это было однажды, и мы оба были настолько пьяны, что никто из нас даже не помнит об этом.
Возможно, это было потому, что я немного выпила, или, может, потому, что я уже предположила, что это правда, но я не была так расстроена. Я знала, что Нико далеко не девственник, и все равно не была уверена, что хочу такого. Он уже не будет тем человеком, каким был сейчас.
Мы занимались своими делами в туалете, а потом стояли бок о бок у раковины и мыли руки.
— Значит, ты замужем, да? — спросила я.
Она со вздохом закатила глаза.
— Не напоминай мне об этом.
— Мне жаль слышать, что это не брак по любви.
Она наклонилась к зеркалу, накладывая свежий слой вишнево-красной помады.
— Не стоит. Это был мой выбор.
— Серьезно?
— Ага, — сорвалось с ее губ, когда она прижала их друг к другу, равномерно распределяя помаду. — Я вышла замуж за Антонио, когда мне было двадцать. Он умер три года спустя. После того как у меня возникли небольшие проблемы с законом, Нико предоставил мне выбор: вернуться домой в Чикаго или снова выйти замуж.
Она протянула мне губную помаду, и у меня на языке вертелся отказ, но… почему, черт возьми, нет? Елена Абелли никогда не носила ничего более смелого, но теперь я была Еленой Руссо. Я взяла ее у нее и начала красить.
— Значит, ты приняла решение выйти замуж?
— Да. — она схватила меня за левую руку, чтобы
