Пальцы Пьетро нащупали динамит. Запал плевался, обжигая ему кожу, но боли он не чувствовал. Покрепче ухватив взрывчатку, он, не поднимаясь с пола, вывернулся из-под сиденья, ухватился другой рукой за опору снизу и швырнул динамит и то, что оставалось от запала, мимо Джанни наружу, потом освободившейся рукой ухватил друга за ногу и помог втащить его в вертолет. Другой рабочий захлопнул дверцу, и оба они, Пьетро и Джанни, кучей повалились на пол.

– Уводи машину, Скот, – слабым голосом произнес Жан-Люк.

Вертолет заложил вираж и оставил северный склон в шестидесяти метрах внизу. Какое-то мгновение гребень лежал под ними чистый, сверкающий, неподвижный. Потом раздался мощный взрыв, которого в вертолете никто не услышал и не ощутил. Снег взметнулся вверх и начал оседать. Потом по горам прокатился могучий рев, весь северный склон пополз вниз, лавина обрушилась в долину, срезая все на своем пути, как косой шириной в четверть мили, и остановилась внизу.

Вертолет развернулся.

– Господи, смотри! – воскликнул Скот, показывая рукой вперед. Козырек исчез. Над вышкой «Беллиссима» поднимался лишь чистый пологий склон, вся площадка осталась нетронутой, за исключением трейлера и бака с буровым раствором, которые унесла с собой первая лавина.

– Пьетро! – восхищенно воскликнул Жан-Люк. – Ты… – Он оборвал себя на полуслове. Пьетро и Джанни все еще сидели на полу, приходя в себя. Наушники Пьетро исчезли. – Скот, так они через свои иллюминаторы ничего не увидят. Подберись поближе и повернись, чтобы им было видно!

Жан-Люк в огромном возбуждении пробрался назад в пассажирский отсек и принялся молотить Пьетро по спине, поздравляя его. Сначала все лишь тупо смотрели на него, а потом, разобрав сквозь рев двигателей, что он им кричал, забыли свои страхи и бросились к иллюминаторам. И когда увидели, насколько идеально взрыв устранил нависшую над буровой опасность, разразились приветственными криками. Джанни вдохновенно обнял Пьетро, клянясь ему в вечной дружбе, благословляя его за то, что он спас ему жизнь, спас их всех, спас их рабочие места.

– Niente, саго[38], – великодушно отвечал Пьетро. – Я же родом из Аосты.

Жан-Люк встал над носилками и мягко потряс Марио Гинеппу за плечо.

– Марио! У Пьетро получилось! Отлично все получилось. «Беллиссима» в полной безопасности…

Гинеппа ему не ответил. Он был уже мертв.

Северный склон горы Сабалан. 10.00. Ночь была отчаянно холодной под безоблачным небом, усыпанным звездами и увенчанным яркой луной, и капитан Росс с двумя своими гуркхами осторожно пробирались под гребнем горы, следуя за проводником и человеком из ЦРУ. Солдаты замаскировались – белые комбинезоны поверх боевого обмундирования, – они были в перчатках и надели вниз утепленное белье, и все равно холод терзал их. Они находились на высоте двух тысяч четырехсот метров, продвигаясь с подветренной стороны к своей цели по другую сторону гребня, до которой оставалось около полумили. Над ними на высоту четырех тысяч восьмисот метров вздымался огромный конус погасшего вулкана.

– Месги, остановимся и передохнем, – сказал проводнику по-турецки человек из ЦРУ. Оба они были одеты в грубые одежды горцев.

– Если пожелаете, ara, пусть так и будет. – Проводник свернул с тропы и прошел по снегу к небольшой пещере, которую ни один из остальных даже не заметил. Он был старым и скрюченным, как древнее оливковое дерево, волосатым и худым, его одежда больше походила на лохмотья, и все же после почти двух дней подъема в горах он оставался из них самым сильным.

– Хорошо, – сказал человек из ЦРУ. Он повернулся к Россу: – Спрячемся здесь, пока не будем готовы.

Росс сбросил с плеча свой карабин, сел и с благодарностью оперся рюкзаком о землю: икры, бедра и спина мучительно ныли.

– Я превратился в одну сплошную болячку, – с отвращением проговорил он, – а ведь я вроде бы должен быть в хорошей физической форме.

– Вы в хорошей форме, сахиб, – с широкой улыбкой сказал сержант-гуркха по имени Тензинг. – В следующий отпуск пойдем с вами на Эверест, а?

– Держи карман шире, – ответил Росс по-английски, и три солдата хором рассмеялись.

Человек из ЦРУ задумчиво произнес:

– Наверное, это что-то – стоять на вершине этого сукина сына.

Росс увидел, как он всматривается в ночь и в тысячи метров горы под ними. Когда они впервые встретились в условленном месте недалеко от Бендер-э-Пехлеви два дня назад, Росс точно принял бы его за монгола, непальца или тибетца, если бы его не просветили заранее, потому что человек из ЦРУ был темноволосым, с желтоватой кожей, по-азиатски раскосыми глазами и одевался как кочевник.

– Вашим контактом в ЦРУ является Роузмонт, Вьен Роузмонт, он наполовину вьетнамец, наполовину американец, – сообщил ему полковник ЦРУ во время инструктажа. – Ему двадцать шесть, здесь уже год, говорит на фарси и турецком, в ЦРУ пошел по стопам родителей, и вы можете доверить ему свою жизнь.

– Похоже, именно это мне и придется сделать, сэр, так или иначе, вам не кажется?

– А? А, конечно. Да, видимо, так и есть. Вы встретитесь с ним южнее Бендер-э-Пехлеви, вот координаты места встречи. У него будет лодка. Вы пойдете на ней вдоль берега, пока не окажетесь чуть южнее советской границы, дальше – рюкзак за плечи и пешком.

– Проводником будет он?

– Нет. Он… э-э… он просто знает про «Мекку» – это наше кодовое название радиолокационной станции. Найти проводника – то его проблема, но не беспокойтесь, он его найдет. Если он не окажется на месте, ждите его всю ночь субботы. Если он не появится к рассвету, значит, он провалился, и вы сворачиваете операцию. О'кей?

– Да. А что за слухи ходят о восстании в Восточном Азербайджане?

– Насколько нам известно, произошли столкновения в Тебризе и в западной части. В Ардебиле все спокойно. Роузмонт расскажет вам подробнее. Мы… э-э… знаем, что Советы сосредоточились на границе и готовы вступить в Иран, если азербайджанцы вышвырнут сторонников Бахтияра. Все зависит от азербайджанских лидеров. Одного из них зовут Абдолла-хан. Если у вас возникнут проблемы, обратитесь к нему. Он один из наших – ему можно верить.

– Хорошо. А этот пилот, капитан Петтикин? Предположим, он не согласится нас взять.

– Уговорите его. Любым способом. Эта операция одобрена на самом верху, и вашими ребятами, и нашими, вот только на бумагу положить мы ничего не можем. Верно, Боб?

Второй человек, присутствовавший на инструктаже, некий Роберт Армстронг, которого Росс раньше тоже никогда не видел, согласно кивнул: – Да.

– А иранцы? Они дали свое разрешение?

– Это вопрос… э-э… национальной безопасности – и вашей, и нашей. И их безопасности тоже, только они… они сейчас очень заняты. Бахтияр, ну, он… может так получиться, что он долго не продержится.