Демон выжидательно уставился на меня, не шевелясь. Лишь рука с легкой нервозностью защепила манжет куртки и сжала его.

– Знаем мы эти штучки! Нераспечатанная, говоришь? Небось крапленая! – хмыкнул демон недоверчиво.– А ну дай сюда!

– Прошу,– я небрежно протянул артефакт противнику, внутренне напрягаясь (инструкция инструкцией и цена ценой, но в работе я картишки еще ни разу не проверял).– Можешь рассматривать под микроскопом – все чисто. Ну так что?

Ифиторель надрезал упаковку и щелкнул костяшками, заставляя карты развернуться в воздухе павлиньим хвостом и вновь сложиться аккуратной стопкой.– Действительно, новые. И вроде без подвохов. Только игру я выберу сам!

– Не возражаю! – с тщательно скрываемым облегчением выдохнул я.

– Сдает один из смертных! Не заинтересованных лично.

– Согласен. Во что играем?

Черные крылья радостно хлопнули.

– Вот тут ты и попался в ловушку! – торжествующе воскликнул демон, сияя расплывшимся в улыбке лицом.– Шабаганский ставень! И поверь, лучше бы ты согласился на кости или забег наперегонки! Только что ты лишил себя реальной возможности стать хозяином сокровищницы – я лучший игрок этого континента. Без дураков, из восьмидесяти партий лишь одна в минус. Что молчишь? Подсчитываешь шансы?

– Да что тут подсчитывать? – ответил я дрожащими губами.– Мы, полевые работники, ребята тупые, высшей математике не обученные. Зови своего нотариуса, пусть сдает.

Аарус открыл не сразу. До слуха Квайла долетали глухие смешки с покашливанием и визгливое девичье хихиканье. Наконец, замок щелкнул и дверь распахнулась. На пороге появился алхимик в диагональной пиратской повязке поверх утерянного стеклянного глаза, с голым торсом и смятым полотенцем вокруг бедер. Балдахин затрясся, и в проеме красных драпировок показался золотистый завитой локон и розовый нос.

Борясь с желанием покаянно опустить голову, Квайл задрал ее вверх и уставился на алхимика с отчаянной решимостью, подтолкнув вперед Кдрата.

– Это я. Но не один.

– Вижу,– меланхолично почесывая свежую царапину на виске (судя по всему, в отсутствие ученика взял новый заказ), буркнул алхимик.– Эк, как тебя разобрало… Цепи… наручники… Что, ученик, так спешил насолить мне и расстаться с девственностью, что не разобрал, на кого прыгаешь? Ну и как оно? Понравилось?

– У меня проблема. Медицинская.

– Естественно,– согласился Аарус.– Не такая уж редкая по нашим временам проблема, кстати. Садомазохистские отношения, насколько мне известно, не запрещены государством при условии совершеннолетия и согласия обоих партнеров. А вот церковь настоятельно не рекомендует. И что требуется от меня? Надеюсь, не присоединиться к вашей теплой паре?

– Аарус! Я серьезно! Неужели вы не видите, что это не человек!

– Конечно. Раб не человек, а полностью зависящее от прихотей хозяина жалкое существо.

– Пан Аарус! Посмотрите на его одежду! На грязь, на это… лицо!

– Прости. Виноват,– язвительно откликнулся алхимик.– Сразу не обратил внимания. Действительно, все не так примитивно, как мне показалось сначала. Еще Тапмир Копсский об этом писал, приводя в пример собственного двоюродного брата. Желание измазаться грязью в качестве любовной прелюдии обычно уходит корнями в детство пациента. Клумба во дворе дома, садик с цветочками и вечными лужами, вытекающими из нужника, и тому подобное. Если мать или няня после такой прогулки применяли к малышу физическое наказание, иначе говоря, шлепали грязнулю по попке, то этот рефлекс мог у него закрепиться и вызвать подсознательные ассоциации… впрочем, для тебя это слишком сложно. Что касается одежды, то ролевая игра, при которой раб наряжен в испачканную робу, приобретает новые интересные оттенки. А лицо… хм… своеобразное лицо, да. Что-то даже от обезьяны просматривается. В общем, молодец, ученик! Хозяин-садист с зоофильским уклоном и раб в роли подсобного слуги с комплексом грязнули – красивая пара. Тема для доклада на ученом совете как минимум. Одно не понимаю: при чем здесь я?

– Аарус! – взвыл студент.– Я не извращенец, клянусь! Разве вы не видите, что это гном?

Алхимик скрестил на груди руки и, наклонившись, внимательно изучил насупленное лицо Кдрата.

– Хмм! – изрек он в итоге с меланхоличной задумчивостью.– И правда, гном. Род гномов обыкновенных разумных, класс… если не ошибаюсь, садовники?

– Точно! – обрадовался Квайл.– Теперь вы понимаете?

– Наоборот. Теперь я понимаю еще меньше,– язвительно признался алхимик.– Где ты нашел это вымершее ископаемое, ученик? И куда подевал моего хомункулуса? Неужели тоже… И после этого ты еще утверждаешь, что не извращенец? Бедный, бедный Черри! Стать жертвой сумасшедшего маньяка…

– Аарус! – заорал Квайл.– Прекратите немедленно! Я нормален!

– Типичное заблуждение! – быстро вставил алхимик, отпрыгивая – студент разъярился до того, что попытался с наскока пихнуть его плечом.

– Аарус! Поверьте! Я люблю женщин! Хотите, докажу? Нет, давайте! Прямо при вас! Я же вижу: в кровати девушка, и она все равно за нами подсматривает!

– Зерана! – опомнился алхимик, сдерживая напор чересчур ретивого ученика.– Совсем забыл! Девочка моя, иди пока к себе от греха подальше. У меня важные гости. С отклонениями.

– Вижу,– не слишком огорченно промурлыкала девушка, сползая на пол и с явным интересом поглядывая на распаленного спором Квайла.– Это тот наглец, что сначала хотел отправить Найсу на кухню чистить картошку, а потом бросил, да?

Подобная трактовка его любовной трагедии была для Квайла внове.

– Это еще надо разобраться, кто кого бросил! – возмутился он, выступая вперед.– Аарус! Это подло вдвойне! Оказывается, в родном матросском заведении про меня распускают сплетни? А вы молчите и этим поддерживаете болтушек? Я требую немедленно позвать сюда Найсу и подтвердить ей, что я…

– Ну уж нет! – отшатнулся алхимик, потуже перевязывая на бедрах сползающее полотенце.– Я уже старый для таких игр! Иди, дитя мое бисексуальное, к пане Нова. Может, мыловарка простит и пригреет. Говорят, вдовы славятся широтой взглядов.

– Мы уже были,– подал голос «раб», провожая глазами почти обнаженную гостью алхимика, гордо покидающую комнату босиком с панталетами в руках. Вместо своей одежды красавица закуталась в простыню, сквозь прорехи которой случайно или намеренно проглядывали самые пикантные части девичьего тела.– У нее новый продавец мыла. Арапчонок. Настоящий.

– Мне не к кому идти,– сознался Квайл, краснея от не совсем дружеского объятия уходящей Зераны,– кроме вас. И я… я согласен на еще один опыт с пла… с нашим металлом. Только помогите.

Эти слова оказались поистине волшебными. Алхимик оживился:

– Так-так, значит, согласен. А ты уже…