Чарли отключила сотовый. Они все заодно? Странно, ведь Милуорд не давала повода так думать. Она ни словом не обмолвилась о том, что послала своих людей в Виллерс. О том, что в школу направляется столичная полиция, говорила только Клэр Дрейзи. Чарли решила не отступать от плана, даже если это будет стоить ей службы. В Гарстед-коттедже Рут Басси и Мэри Трелиз – так ведь сказала Дрейзи? – значит, туда нужно ехать.

Чарли включила магнитолу Кейт. Крики и бурные аплодисменты почти заглушали электронную музыку – похоже, на диске был живой концерт. Потом заговорил мужчина. Он не представился, но по стопроцентно учительскому голосу Чарли догадалась: это директор школы, в которой учатся сыновья Кейт. Так это школьный концерт! Директор благодарил музыкальный клуб за исполнение композиции «Десять зеленых бутылок».

Название вызвало какие-то ассоциации. «Шесть зеленых бутылок» – так называлась картина Эйдена, выставленная в галерее «Тик-так». Неужели... нет, это же безумие! От волнения Чарли забывала рулить, и полкорпуса ее машины оказалось в соседнем ряду. Наконец кусочки головоломки сложились в картинку, и она, выключив магнитолу и игнорируя гневные гудки водителей, вернулась в свой ряд.

В доме Мэри она видела четыре картины. На одной мужчина, женщина и мальчик сидели за столом, заставленным пустыми винными бутылками. Зелеными... Бутылки Чарли, конечно, не считала, но почти не сомневалась: их шесть. На другой перед зеркалом сидела женщина, та же, что на картине с бутылками и... на фотографиях из папки Кэрри Гатти. Вот почему ее лицо показалось знакомым! Чарли видела его на картинах Мэри. Первая Мэри Трелиз погибла в 1982 году. Женщина у зеркала... Другая проданная в «Тик-таке» картина называлась «Всех милее».

Еще одну картину Чарли знала по рассказам Рут Басси – на первом этаже висел портрет мальчика, пишущего на стене «Джой дивижн». Это наверняка «Рутина терзает», тоже работа с выставки, а название – первая строчка супершлягера «Любовь разрывает на части» группы «Джой дивижн». Чарли тысячу раз его слышала. «Рутина терзает, любовь разрывает на части...» – мурлыкала она, размышляя над цепочкой странных событий.

По официальным данным, в 1982 году Лен Смит убил Мэри Трелиз, свою сожительницу. В 2000 году первая выставка Эйдена в галерее «Тик-так» имела шумный успех, однако после нее Эйден вдруг решил бросить живопись. Чарли вспомнила картину «Спрос и предложение» из каталога Йен Гарнер: женщина стоит на лестнице и смотрит вниз на молодого парня. В лица Чарли не всматривалась, но сейчас искренне верила, что видела ту пару на картинах Мэри – первую Мэри Трелиз и... юного Эйдена. Мрачный толстяк почти наверняка – Лен Смит, а смуглые бровастые парень с девушкой – старшие брат и сестра Эйдена. Если вдуматься, сходство между ними есть...

Мэри скопировала картины с выставки Эйдена Сида! «Нет, они не мои», – сказала она, но чуть позднее заявила «Это моя работа». Теперь Чарли поняла, в чем дело. Мэри воссоздала сцены с картин Сида, хотя по стилю и настроению ее работы получились совершенно иными: в оригинале они были подчеркнуто реалистичными. Чарли торжествующе хлопнула по рулю, сообразив, почему копии – именно так следовало назвать работы Трелиз – остались без рам. Сол Хансард и впоследствии Йен Гарнер, которые обслуживали Мэри, видели работы Эйдена и мгновенно бы их узнали.

Но зачем, зачем копировать чужие картины?

Голова работала в турборежиме, и Чарли закурила очередную сигарету. Покупателей девять: Аббертон, Бландфорд, Гондри, Дарвилл, Марджерисон, Родуэлл, Уиндес, Хиткот, Элстоу. Адреса фальшивые, сами люди не существуют, даже Рут Марджерисон из Гарстед-коттеджа, который принадлежит Виллерсу. Мэри Трелиз – выпускница Виллерса.

И Марта... Марта Вайерс тоже там училась.

По спине Чарли поползли ледяные мурашки. Брр, как неприятно! Кто это замутил? Что за человек, что за характер? Неужели картины Эйдена инкогнито скупила Мэри? Все, кроме тех, что приобрели Сесили Вайерс, Сол Хансард и Кэрри Гатти... Но как минимум двое из той троицы вскоре перепродали картины Морису Бландфорду.

В общем, история получалась до нереальности нелепая. Итак, в 1982 году Мэри Трелиз убили в доме номер пятнадцать по Мегсон-Кресент. В 2008 году, через двадцать шесть лет, в том же самом доме поселилась другая женщина с тем же именем – оторопь брала уже от этого.

А что произошло между этими датами? Какая история?

На собеседовании молодая женщина сталкивается с мужчиной и влюбляется с первого взгляда. Пишет о нем роман. Потом они встречаются на фотосессии для проекта «Таймс». Женщина наверняка решает, что их опять свела судьба! Вскоре она появляется на закрытом показе, предваряющем первую выставку любимого, и видит картину под названием «Убийство Мэри Трелиз». Сперва женщина не уделяет картине особого внимания, но время идет, и безответная любовь перерастает в одержимость. Женщина нанимает частного детектива, который сообщает: отчим художника сидит в тюрьме за убийство некоей Мэри Трелиз. Разумеется, женщина вспоминает картину, на которой убийцей представал другой человек. Этот факт был не очевиден – графически насилие не изображено, – а скрыт, да так искусно, что женщина считает себя единственной догадавшейся.

Для знающих толк в подобных историях не секрет: главными героями, которые в одиночку добираются до сути вещей, могут стать только лучшие из лучших. Это прекрасно для самомнения, но больную психику не вылечит. После неудавшегося самоубийства женщина написала автопортрет, изобразив себя мертвой, с петлей на шее. Она видела себя такой или считала, что лишь такого вида заслуживает?

Чарли вспомнила Рут Басси. Бедняжка отчаянно хотела полюбить себя: купила книгу, делала упражнения, но так и не повесила на стену ни одной своей фотографии. Сама Чарли последние два года на свои фотографии старалась не смотреть и фотографироваться пореже. Как же сильно нужно ненавидеть себя настоящую, прошлую и любую будущую, чтобы изобразить сломленной и изуродованной смертью?

«Это лишь моя фантазия? – недоумевала Чарли. – Нет, я не придумала женщину, которая ненавидит себя, несмотря на огромные деньги, возможность нанимать частных детективов, покупать произведения искусства и все что пожелает. Несмотря на настоящий талант и высоты, которых достигла бы, если бы жила не прошлым, а будущим. Но она не может, и в этом ее трагедия. Она героиня истории о прошлом и панически боится ее окончания. Поэтому и плетет козни, скрывает правду, искусно бросает подозрительные намеки, заставляя играть с собой в прятки. Ей нужно, чтобы игра затянулась, ведь когда прятки закончатся, у нее не останется ничего».

«Эйден Сид твердо уверен, что убил вас».

«Нет, не меня».

Она умеет создавать интригу и придумывать имена несуществующих людей. Как бы она ни звалась, чем бы ни занимала свое время, она останется мастером слова и искусной рассказчицей.

Мартой Вайерс.

* * *

– Насколько я понимаю, детектив-констебль Даннинг приедет лично и привезет ордер.

– По обоим пунктам «да», – ответил Саймон.

Он не баловал Ричарда Беделла, заместителя директора школы Виллерс, искренностью и не пытался опровергнуть его предположение о том, что они с Даннингом работают сообща. Замдиректора был в джинсах, толстовке и мокасинах и, самое удивительное, моложе Саймона, которому приходилось напоминать себе, что он разговаривает не со старшеклассником, по чистой случайности оказавшимся в кабинете отца. Размером кабинет не уступал актовому залу обычной школы. Саймон никак не мог устроиться на вычурном диванчике глубокого сливового цвета и едва не кричал: иначе Беделлу, который сидел с противоположной стороны бежевого ковра, застилавшего паркетный пол, было не услышать.