Кто?

Кто был тем подлецом?

В памяти пробегают лица, места, события. Мой приход в город, встреча, баррикады, а потом бред, сумасшествие. Кто сделал так, чтобы все так кончилось? Я уже говорил Элои. Все мертвы. Никто не выжил. Только Бальтазар Мерк и его друзья. Крехтинг-младший? Не может того быть!

Но это лишь возбуждает самые худшие подозрения. Один из нас. Союзник. Сумевший добиться доверия. И отправить всех на бойню, как только пришел подходящий момент.

Письма.

Письма магистру Томасу.

Шпион, действовавший еще до двадцать четвертого года.

В Германии.

Некто и никто. Каждый человек.

Франкенхаузен. Мюнстер.

Одна и та же стратегия. Одни и те же результаты.

Один и тот же человек.

Коэлет.

Письмо, отправленное в Неаполь из папской резиденции в Витербо, адресованное Джампьетро Караффе, датированное 1 мая 1541 года.

Мой достопочтеннейший господин.

Новости, которые Ваша Милость сообщили мне по поводу поражения императора в Алжире и разгрома его войск в Венгрии турками, наполняют мое сердце надеждой, что вскоре мы увидим Габсбурга рухнувшим под ударами его противников, и его неимоверная власть падет. Если добавить к этому известия из Франции относительно намерений Франциска I возобновить войну, то станет ясно, почему я считаю данный момент особо благоприятным для надежд Вашей Милости и Вашего преданного слуги. Никогда прежде император не испытывал стольких трудностей в управлении своими безграничными владениями; никогда прежде его долги у немецких банкиров не были столь громадными и столь далекими от выплаты.

Таким образом, неудивительно, что он пытается вновь объединить христианский мир под своими знаменами, делая уступки протестантским князьям в Германии, дабы они помогли ему противостоять наступлению Сулеймана на венгерских равнинах и на Балканах. Лютеране на данный момент укрепили свои позиции в Саксонии и в Бранденбурге, и император намерен сделать на это ставку, согласившись с тем, что Рим навсегда будет отстранен от этих княжеств.

И все же надежда для тех, кто намерен ослабить власть Карла V, состоит в том, что немецкие князья не поддаются на его лесть и считают его, как и считали, врагом до гроба, с которым можно подписать договор, но на которого нельзя делать ставку как на союзника. Симпатии Филиппа Гессенского совсем не являются для нас добрым предзнаменованием: император полностью закрыл глаза на двоеженство ландграфа лишь для того, чтобы вновь сделать его своим союзником, и этот последний малодушно позволил себя подкупить.

Но в действительности дело обстоит так. Заставить Римскую церковь и протестантских теологов сидеть за одним столом — в этом и заключается замысел Карла V, и он будет осуществлять его любыми средствами. Не осталось никаких сомнений, он готов идти в бой: после того как ему не удалось разбить лютеранских князей, он хочет стать паладином христианского мира, объединенного под знаменем нового крестового похода против турок, и он уверен, что это сделает его непобедимым. На это он намерен бросить все имеющиеся в его распоряжении средства.

К моему величайшему удовольствию, я узнал, что рейхстаг в Вормсе не принес результатов, столь страстно желаемых Карлом: лютеранские доктора по-прежнему с ненавистью смотрят на папский престол и на католические княжества.

Так как я лично знал Лютера и Меланхтона во время их восхождения к власти, могу добавить, что это люди слишком гордые и подозрительные, чтобы согласиться на примирение с Римом. И это играет нам на руку, в соответствии с планами Вашей Милости, одновременно препятствуя сближению между католиками и лютеранами, которое может оказаться для нас фатальным.

Тем не менее опасность может возникнуть скорее не за Альпами, а в самом лоне Святой Римской церкви.

Новое одеяние, в которое Ваша Милость позволила мне облачиться, чтобы я продолжил служить делу Божьему, и привилегированный наблюдательный пост, который я занял, позволяют мне получать информацию из первых рук и собирать элементы мозаики, которыми Ваша Милость научили меня не пренебрегать. И на сей раз необыкновенная прозорливость Вашей Милости оказалась очень полезной.

Можно, однако, со всей уверенностью утверждать, что именно здесь, в Витербо, в патримониуме[45]святого Петра, формируется настоящая партия, склонная к диалогу с лютеранами и способная оказать поддержку устремлениям императора. Ваша Милость назвали их спиритуалистами, ссылаясь на кардиналов, склонных, до некоторой степени, к опасной доктрине Лютера и нового женевского еретика, о котором все сейчас говорят, Жана Кальвина. Однако, хотя витербоская фракция сформировалась вокруг образованнейшего кардинала Пола, я должен сообщить своему господину, что круг входящих туда людей значительно расширился после его назначения управляющим папским патримониумом. И теперь включает в себя интеллектуалов, получивших прекрасное образование, как светское, так и духовное, собравшихся с половины мира и объединенных намерением открывать церковь все новым и новым требованиям коварного Лютера. Благодаря наивной готовности принять любого образованного человека, проявившего желание служить данному делу, усердному слуге Вашей Милости удалось проникнуть в этот круг, став его членом и добившись благосклонности самых блестящих его патриархов: они были очень довольны, заполучив в свои ряды немца, прекрасно знающего все умы и мысли, взращенные в германских университетах.

Однако, если мне будет дозволено изложить свои впечатления, я, без сомнения, могу сообщить, что вдохновителем этой конгрегации считаю английского кардинала Реджинальда Пола. Он снискал себе неувядаемую славу мученика за дело католической церкви, так как был вынужден покинуть Англию из-за схизмы Генриха VIII, и уже это само по себе ставит его ортодоксальность выше всяческих подозрений. Это человек культурный и утонченный, которого невозможно заподозрить в нечестности, искренне верящий в возможность диалога с протестантами ради возвращения их в лоно Святой Римской церкви.

Как я уже упоминал выше, совершенно неудивительно, что император видит в этом благочестивом человеке, слуге Божьем, защитника собственных интересов.

Пол пользуется также благосклонностью кардинала Болоньи Контарини, выбранного Его Святейшеством папой Павлом III для проведения новых переговоров с лютеранами в Регенсбурге после провала рейхстага в Вормсе. К ним мы можем добавить кардинала Мороне, епископа Модены, Гонзага из Мантуи, Джиберти из Вероны, Кортезе и Бадиа из папской курии. Все они придерживаются довольно гибкой линии в отношении протестантской доктрины, проповедуя применение убеждения к братьям, сбившимся с магистрального пути Рима, и являются последовательными противниками борьбы с ними с помощью силы.