Зато Степан был в своей тарелке. Он не замечал окружавшего его беспорядка. Он к нему привык.

Теперь девушка понимала своего мужа еще больше. Она вспомнила, как он злился, когда она затевала уборку вместо того, чтобы идти с ним развлекаться. Парень просто не привык жить в чистоте.

Выдержав положенные по этикету пару часов, все разошлись по своим делам. Лиля вызвалась помочь с уборкой со стола. Бедлам на кухне ее уже не удивлял.

Выбрав старую тряпку для мытья посуды и макнув ее в пищевую соду, девушка принялась отдраивать грязные чашки, не ради хозяев, а ради себя. Не дай бог ей снова предложат из них испить чаю.

Лиля так отчистила старый чайный сервиз, что среди всеобщей грязи он стал таким же чужеродным, как и она сама.

— Чистюля значит? — услышала девушка за своей спиной, — столичная штучка брезгует нашей посудой.

Лиля обернулась. На нее смотрела своими злыми глазами Степанова мать.

— Почему брезгую, просто помогаю.

— А мы не просили. Это вы там в своей столице на каблуках да по мостовой, а мы здесь по грязи в кирзовых сапогах да на работу. Нам тут некогда порядки наводить. У нас тут то огород, то скотина, то хозяйство.

— То-то я и вижу какой у вас огород, да хозяйство. Трава по пояс и грязи по колено, — неожиданно для себя огрызнулась девушка в ответ.

— А ты меня не упрекай. Молодая еще. Посмотрела на нас и проваливай в свою Москву и на наше наследство рот не разевай. Наслышана о тебе.

— И что же вы знаете?

— Да ты черная вдова. Из всех своих мужиков силы высасываешь, а потом, когда помрут, их недвижимость забираешь.

— Не волнуйтесь, ваша недвижимость мне не к чему.

— Вот и славненько.

В кухню заглянул Степан, увидев беседующих жену и мать, сказал улыбнувшись:

— Болтаете, ну не буду мешать.

— Иди сыночек, — ласково ответила мамаша, — у нас все хорошо, не волнуйся.

Степан убежал по своим мужским делам, а мать снова повернулась к Лиле.

— О чем болтали с тобой Степке не говори. Пусть думает, что мы подружились. Но ко мне больше не приезжай. Не нужна ты тут. Чужая ты.

— Ну и пожалуйста, — огрызнулась девушка.

Такой агрессии в свой адрес она еще никогда не получала.

— И если Степана от меня начнешь отлучать, не прощу, — продолжила Степанова мать, — Порчу на тебя наведу и будешь ты косая и хромая. Поняла?

Лилька фыркнула.

— Не волнуйтесь. Если хочет, пусть ездит к вам. Вы ж родители ему, а я больше не приеду. Вы мне тоже чужие.

Развернулась и ушла.

Всю дорогу домой Лиля молчала. Когда Степан спросил у нее отчего она примолкла, Лиля ответила, что просто устала. Быт и отношение его родных она обсуждать не стала. Пусть будет так как будет, решила девушка и забыла про Степанову родню, как будто ее и не было.

* * *

31 декабря все было готово к встрече Нового 1994 года. Был накрыт стол, наряжена елка. За час до наступления праздника все приглашенные разместились за праздничным столом. Все девушки сидели парами. Исключение составляла только Женя.

Она спокойно отнеслась к появлению Пашки, который вошел в квартиру с Надей под ручку. Машка, увидев отца, больше от него уже не отходила, буквально, до тех пор, пока с улицы не прибежал запыхавшийся Мишка, Надин старший сын.

Он был весь в снегу, щеки его горели алым цветом. Он что-то громко рассказывал, снимая заснеженные валенки. За ним следом шел Сережка. Мишка всегда был для него примером для подражания. Услышав голос своего кумира в прихожую кинулась и Машка.

— Мишка, привет. Ты чего такой заснеженный-то, — сказала деловито девочка, — Давай-ка я возьму веник и стрясу с тебя снег, а то вся одежда намокнет.

Машка побежала на кухню за орудием борьбы со снегом.

— Маш, да не нужно, — пытался остановить ее мальчик, но Маша его не послушалась.

После того, как вся уличная одежда была развешана по батареям, они уединились в Сережкиной комнате. Был слышен заливистый смех Машки и тоненький голосок Ники. Но самым главным в этой компании был Мишка и все признавали его превосходство.

— Надь, какой Мишка твой уже стал большим, — заметила Тома, подкачивая рядом стоящую коляску со спящей Милой.

— Конечно. Он у меня в этом году в школу пошел, вот для всех он теперь и является лидером.

— Ну и как у вас школа? Мне кажется, Мишка должен быть отличником? Он у тебя такой умненький, рассудительный. — продолжила разговор Тома.

— Ага, отличник, — ответила с усмешкой Надя, — да у них с учительницей война. Не сошлись характерами, а мне одни проблемы.

— Как это? — поинтересовалась Женька. Она обожала Надиного первенца и всегда стояла на страже его интересов. — разве учитель должен показывать свой характер перед школьниками.

— Не знаю, Жень, но в школе у нас полная катастрофа. Каждый день одни замечания и жалобы. Ольга Викторовна, Мишкина училка, обязательно, раз в неделю мне названивает и сообщает, что мой сын натворил, как-будто он какой-то бандит. Аж зло берет.

— Надь, но всему же должно быть какое-то объяснение.

— Жень, ну какое объяснение? Ну вот посуди сама. Приблизительно пару недель назад у них была физкультура. Всем было велено идти переодеваться на физ-ру. Все и пошли, кроме моего. Мой, как всегда, отличился. Пошел, но позже всех, чем вызвал недовольство Ольги Викторовны. Ну вот, что с ним не так? Он что нашу учительницу-то доводит

— Миш! — громко крикнула Женька, — иди-ка к нам сюда!

Из двери детской комнаты появилась удивленная мордаха Мишки.

— Чего, теть Жень?

— Иди, иди. Расскажи-ка нам всем, почему, когда все идут на физкультуру переодеваться, ты, молодой человек не торопишься, а идешь самый последний?

— А, вы про это? — сказал, озираясь на мать мальчик, — так меня мамка за это уже наказывала.

— Наказывала? — удивилась Женька, — ну и мамка у тебя, безобразница. А ты без наказания, просто объясни нам, что там у тебя за проблема?

— Ну так, тетя Женя, чего толкаться-то. Я подождал, когда все рассосутся и пошел переодеваться. Но теперь, когда мамка на меня заругалась, я толплюсь со всеми.

Женька грозно посмотрела на Надю.

— Видишь, Надь, всему есть логическое объяснение, а ты сразу наказывать.

— А неделю назад, Миш, когда у вас были труды? — напомнила сыну Надя.

— Ну да, мы клеили домик.

— Почему ты его выкинул и отказался клеить другой?

— Мам, он у меня не получился, и чтобы ребята надо мной не смеялись, я его смял и выкинул. До