— Ты даже не догадываешься, сколько раз Джек звонил мне с одним-единственным вопросом: почему, по моему мнению, ты исчезла, — сообщила мне она.

— Грейс… — предостерегающе произнес Джек.

— Что? — отозвалась она, широко распахнув глаза и изображая саму невинность. — Ведь это правда, разве не так? Моя любимая версия была такой: ты глубоко законспирированный агент спецслужб и поэтому не имеешь права вступать в какие бы то ни было отношения. — Я улыбнулась. — Да, да, он действительно так думал, — заверила меня Грейс.

Перед тем как попрощаться, она крепко меня обняла и прижала к себе, как старую подругу.

— Я рада, что ты вернулась, — произнесла она, как будто уже знала меня в прошлом. — Я надеюсь, ты больше никуда не исчезнешь.

Сегодня она снова стала для меня палочкой-выручалочкой, потому что Джек был в прескверном настроении. Честно говоря, я впервые видела его в таком состоянии. Пока мы собирались на встречу с Грейс и Рупертом, он чувствовал себя прекрасно и в темно-синей тройке с красным галстуком был хорош, как бог. Я надела простое красное платье в тон его галстуку, хотя произошло это совершенно случайно, поскольку выбирали одежду мы одновременно.

По пути в ресторан мы, как всегда, смеялись и шутили, и все было хорошо, пока не подали основное блюдо. Как только оно оказалось на столе, настроение Джека резко переменилось. Его лицо, обычно открытое и дружелюбное, стало замкнутым. Он мрачно смотрел в свою тарелку и, казалось, внутренне скрежетал зубами. На тарелке лежала жареная ягнятина, которую он очень любит. К тому же мясо не было ни недожарено, ни пережарено, а картофель и салат и вовсе выглядели чрезвычайно аппетитно. Вино нам подали замечательное, хотя Джек не пил, поскольку был за рулем. Я не понимала, в чем причина происшедшей с ним перемены. Я протянула руку и коснулась его бедра, тем самым спрашивая его, что с ним случилось. Он демонстративно от меня отодвинулся, что значило: не прикасайся ко мне!

Я не понимала, что я сделала не так и что с ним произошло. Мне стало не по себе. Подавив тошноту, я уставилась в свою тарелку. Я ожидала, что вот-вот в тарелку с макаронами и томатным соусом закапают мои слезы. Подняв глаза, я встретилась взглядом с Грейс и, поняв, что она заметила произошедшее, в смущении отвернулась.

— Слушай, Бритчем, в чем дело? — спросила она.

Джек поднял голову от тарелки и метнул в нее злобный взгляд.

— Как хорошо, что взглядом нельзя убить! — передернув плечиками, заметила она.

— Заткнись, Грейс, — рявкнул он.

— Тебе тоже приятного аппетита, — отозвалась она.

Обстановка за столом накалялась, и я знала, что все дело во мне, хотя и не понимала, что изменилось за последнее время.

— Знаете что, — неожиданно, но очень решительно произнесла Грейс, — если Джек немедленно не приободрится, я предлагаю украсть у него бумажник и оставить его здесь. Пусть идет на кухню и моет посуду, чтобы рассчитаться за наш весьма недешевый обед.

— Я не думаю, что Джек станет сопротивляться, — подхватил Руперт. — Он классно моет посуду, верно, приятель?

— Да что вы вообще знаете о мытье посуды? — отозвался Джек, внезапно снова становясь самим собой. — Вы ведь понятия не имеете, что такое тяжелая работа.

— А вот тут ты ошибаешься, — возразил Руперт. — Я супервайзер, а это тяжкий труд.

Руперт и Джек принялись перебрасываться шуточками, а я отодвинула стул, встала и, высоко подняв голову, направилась к дамской комнате. Я несколько раз обошла пустое помещение, не глядя на свое отражение в зеркалах и глубоко дыша, чтобы успокоиться. Но как я ни старалась, слезы предательски подступали к глазам.

Через пару минут в туалет вошла Грейс. Она подошла ко мне и крепко обняла. Я благодарно обняла ее в ответ.

— Вот увидишь, все будет хорошо, — прошептала она.

Мы стояли, обнявшись, посреди туалета, и я думала о том, как мне рядом с ней хорошо. Я старалась не заплакать, потому что не хотела до конца обеда сидеть с красными глазами и камнем на душе. Обнимая Грейс, я чувствовала, как моя душа освобождается от этой тяжести.

— Иногда Джек бывает настоящей задницей, — сказала она, продолжая прижимать меня к себе и поглаживая мою спину, — но он тебя очень любит.

Я кивнула.

— Надо его проучить. — Грейс хихикнула. — Давай напьемся! Пусть знает, как обижать девушек!

— Давай, — согласилась я и вместе с ней вернулась в зал, где восседал мой угрюмый жених.

Разумеется, немного позже я узнала, в чем заключалась проблема. Не успели мы переступить порог своего дома, как Джек обернулся ко мне.

— В Брайтоне остался хотя бы один мужчина, с которым ты не спала?

Услышав то, что он сказал, и то, как злобно он это произнес, я попятилась.

— Что? — прошептала я. — Зачем ты так?

— Сегодня в ресторане был мужчина, которого ты когда-то сопровождала. Я угадал?

Да, один из посетителей действительно был моим клиентом, но я не понимала, как Джек об этом узнал, и поэтому промолчала.

— Ты спрашиваешь себя, как я узнал? — поинтересовался он, правильно поняв мое молчание. — Когда ты видишь кого-то из них, ты меняешься в лице. Неудивительно, что ты не любишь рестораны. В таких местах ты их обычно и встречаешь. Только что ты была нормальной, и вдруг твои глаза стекленеют, а лицо каменеет, как будто ты начинаешь припоминать все подробности.

— Я вовсе этого не делаю, — сказала я.

Я и не догадывалась, что это столь очевидно и кто-то кроме меня и упомянутого клиента знает о том, что между нами произошло.

— А что ты делаешь? — Джек буквально выплюнул эти слова, и его лицо исказила злобная ухмылка.

— Я пытаюсь сделать вид, что ничего этого не было. Я пытаюсь стереть из своей памяти его лицо и все, что я о нем знаю, чтобы при виде его больше никогда не испытать шок.

— А сколько их у тебя было? — спросил он.

— Я думала, что мы больше не будем об этом говорить, — ответила я.

— Я тоже так думал, но иногда мне не удается с собой совладать. У нас с тобой есть эта огромная тайна, и обычно меня это практически не беспокоит. Но в то же время я боюсь куда-то с тобой ходить, потому что мы то и дело встречаем кого-то из них и на твоем лице появляется это выражение. Как только я понимаю, что перед нами очередной клиент, я вижу перед собой экран, на котором идет фильм с вашим участием. — Он постучал пальцем по лбу. — Я представляю тебя с ним, и я… — Он замолчал, и его глаза расширились от ужаса, постепенно распространявшегося на все лицо, по мере того как его сознанием овладевал новый кошмар.