— Но какой у нее мог быть мотив, чтобы расправиться с Салли?

— Быть может, девушка знала больше, чем говорила кому-либо, включая и вас. Так, она дала вам понять, что является в своем роде алиби Джуниора. Но это лишь ничем не подтвержденные слова, поскольку она заявила об этом после смерти Джуниора. Последний же, ясное дело, не может теперь ни согласиться с ними, ни опровергнуть их. А что, если погибшая не была с ним в ночь ограбления? Что, если помогала в это время какому-то человеку пробраться в дом? Наконец, что, если она сама совершила это ограбление?

— Если так, зачем ей вообще было сочинять историю о своей интимной близости с Джуниором? — поинтересовался Уильямс.

Вместо Бейли на этот вопрос ответил Кинг:

— А затем, что она таким образом создавала себе алиби в деле об ограблении.

— Именно, — сказал Бейли и с торжеством посмотрел на Уильямса.

— А что? Неплохая версия, Чип, — произнес детектив.

— Благодарю. У меня бывают-таки озарения. — Он сел в машину, завел мотор и выехал с парковочной площадки.

Эдди пришел в себя и начал осознавать окружающее около трех часов дня.

Уильямс, Бейли, Кинг и Мишель собрались в его палате. Бэттл смотрел на них с больничной койки. Волосы его торчали в разные стороны, щеки отливали пергаментной желтизной, а пальцы едва заметно подрагивали. Рядом с ним сидела Ремми. Она держала его за руку и влажным полотенцем отирала лоб.

— Не пугай меня так больше, сынок.

— Не сказал бы, что это была моя идея, — произнес Эдди бесконечно усталым голосом.

— Что вы вообще помните из вчерашнего вечера? — осведомился Кинг.

— Мы с Доротеей обедали, разговаривая за едой, как это нетрудно предположить, о недавних событиях. Касались и юридических проблем, так как я незадолго до этого встречался с адвокатом.

— А почему она не поехала к адвокату вместе с вами? — быстро спросила Мишель.

— Я предлагал, но она отказалась. Как это ни странно звучит, жена, я уверен, считала, что если игнорировать это дело, оно исчезнет словно само собой. Потом, когда мы покончили с едой, я отправился к себе в студию — хотел за работой забыть обо всем этом кошмаре. — Прежде чем продолжить, он исподтишка посмотрел на Максвелл. — Около полуночи я вернулся в дом и отправился в спальню. Доротея еще не ложилась и находилась, если так можно выразиться, в весьма возбужденном состоянии. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду? — со смущением добавил он.

Ремми фыркнула.

— Трудно поверить в такое, учитывая нынешние обстоятельства, но я давно уже оставила попытки понять твою жену.

— Я тоже принимал в этом участие, — резко сказал он, парируя реплику матери, и снова исподтишка посмотрел на Мишель. — Полагаю, это у нее из-за стресса, хотя со стороны и впрямь может показаться, что Доротея неудачно выбрала время для такого рода утех.

— А что произошло после этого? — произнес Кинг.

— Я заснул. По крайней мере мне так показалось. А очнулся уже здесь, в госпитале. Что со мной произошло?

— Доктор сказал, что вы находились под воздействием сульфата морфина, — ответил Уильямс. — Этот препарат гарантирует отключение от действительности на восемь-девять часов; возможно, больше.

— Но зачем меня нужно было отключать? Чего ради?

Кинг посмотрел на шефа.

— Вы ему не сказали?

— Не сказали что?! — воскликнул Эдди.

Уильямс перевел взгляд на больного.

— Сегодня примерно в пять тридцать утра была убита Салли Вэйнрайт.

Бэттл сел на кровати так быстро и резко, что торчавшая из руки игла от капельницы едва не выскочила из вены.

— Что! — крикнул он. — Салли?

— Эдди! — вскричала мать, обхватывая его за плечи и вновь укладывая на постель. — Ты причинишь себе вред!

— Господи! А как там Доротея? С ней все нормально?

— Она в порядке, — быстро ответил Уильямс. — В полном порядке.

— В данное время, — пробормотал Бейли.

Больной откинулся на подушки и стиснул руку матери.

— Салли убили в постели, когда она спала?

В разговор вступил Кинг:

— Нет, в конюшне.

— Но почему ее?

Тодд со значением посмотрел на Кинга.

Детектив объяснил:

— Она сообщила важную информацию, снимавшую с Джуниора подозрения в ограблении вашей матери.

Эти слова больше всех удивили Ремми.

— Я давно уже пришла к выводу, что Джуниор не участвовал в ограблении. Но как могла Салли это доказать?

— Она действительно доказала это, но мы пока считаем нецелесообразным обнародовать, как именно.

— Неужели то, что Вэйнрайт сказала, возводит вину за содеянное на кого-то другого? — взволнованно спросил Эдди.

— Нет, — коротко ответил Кинг.

— Тогда почему ее убили?

— У меня нет ответа на этот вопрос. К сожалению, у следствия нет пока ответов и на многие другие вопросы.

В разговор вступил Бейли:

— Но мы совершенно точно знаем, Эдди, что вчера вечером вам ввели большую дозу наркотического препарата. Установлено также, что, пока вы находились в бессознательном состоянии, кто-то проник в конюшню и убил Салли. Похоже, этот человек знал внутренний распорядок домовладения Бэттлов — в частности, то, что труп в столь ранний утренний час будет находиться в конюшне.

В палате установилось напряженное молчание, продолжавшееся до тех пор, пока его не нарушил возмущенный голос Эдди:

— Вы что же — предполагаете, что это моя жена?!

Бейли резко перебил его:

— Ничего такого я не предполагаю. Просто констатирую факт. Впрочем, Доротея в любом случае попадает под подозрение.

Бэттл покачал головой:

— Этого не может быть. Она такая респектабельная деловая женщина…

— Ты забываешь, что у нее проблемы с наркотиками. Это не говоря о том, что она уже находится под подозрением по делу об убийстве Кайла Монтгомери! — бросила Ремми.

— Заткнись, мама!

Эта реплика прозвучала словно выстрел из пистолета. Миссис Бэттл медленно убрала руку, которой сочувственно сжимала пальцы сына.

Эдди продолжал гнуть свое. Ткнув пальцем в Бейли, он крикнул:

— Если вы хотя бы на минуту могли предположить, что Доротея ввела мне наркотики, а потом пошла на конюшню и убила Салли, значит, вы гоняетесь за химерами и зря тратите время, в то время как настоящий преступник разгуливает на свободе.

— Мы обязаны рассматривать все возможности, — спокойно ответил агент.