Никодимус, внутренне похолодев, почувствовал, как он мелок и глуп со своей тоской по женщине, которой даже коснуться никогда не сможет. Ревность к Сайрусу померкла, показавшись жалкой и ничтожной перед лицом смерти, которую сеяли эти громадины.

Франческа тоже потрясенно рассматривала грозные махины, а потом взглянула на Никодимуса, и тот, вопреки обыкновению, не отвернулся. «Что это?» – передала она ему.

«Первый рас вижу, но судя по тому что расказывал Сайрус, это авионосцы».

Франческа, прочитав, перевела взгляд на корабль. «Переносят боевых змеев?»

«Тысячами. Змеев можно вы пускать, даже когда корабль в полете. Чаше всего их на травливают на воздушный флот противника, но бывает, и на сухо путную армею, и даже на город».

«Осада Эррама?»

Никодимус кивнул. «Поли теисты сбросили всех змеев на гуше всего населенный монотеистами квортал. Конструкты зарезоли тысячи горожан при том первом налете, а потом еще десять дней кружжили по городу, кидаясь на любово кто высовывал ноз из укрытия».

Франческа, сглотнув, посмотрела на авианосец.

«Королевская пика» тем временем зависла над башенным мостом, на котором уже суетилось несколько иерофантов в зеленых мантиях. Сайрус с Иземом кинули швартовы, и наземная команда принялась крепить канат к гигантскому кнехту.

«А что это за блестящие металлические пластины?» – передала Франческа очередной вопрос.

«Кокти, – угрюмо ответил Никодимус. – Которыми змеи раз рывают вражыские паруса или самих врагов».

«Неужели власти готовы натравить их на Авил? На собственных подданных?»

Взгляд Никодимуса был красноречивее слов.

«Да, глупый вопрос», – с тяжким вздохом согласилась Франческа.

От бушующих ветров маяк в Холодном Шлюзе не спасало даже расположение в глубине узкого речного устья. Подкупив смотрителей, Лотанну с Вивиан пробрались на самый верх не особенно изящной, но крепкой трехэтажной башни.

Лотанну стоял, плотно обхватив себя руками – щеки и кисти горели от холода, а Вивиан, кажется, все было нипочем.

– Сколько теперь ждать ответа?

Вивиан только что отправила колаборис на ретрансляционную станцию в луррикарском саду ветров.

– Четверть часа.

На авильскую и карскую станции колаборисы обычно поступали с Эразмусова шпиля – корреспонденция между двумя городами осуществлялась исключительно при посредничестве Звездной академии. Насколько знал Лотанну, пересылать колаборис напрямую на такое дальнее расстояние еще не пытался никто – но если кому-то и удастся, то разве что Вивиан.

– Может быть, послать еще одно? – задумалась она. – Вдруг я промахнулась…

Море вдруг рассекла солнечная дорожка, и на маяк накатила золотая текстовая волна. От хлынувших в сознание фраз у Лотанну закружилась голова, и он, охнув, ухватился за стену. Когда ноги перестали подкашиваться, он оглянулся на Вивиан – что, если она не успела перехватить заклинание?

Вивиан спокойно скользила молочно-белыми глазами по золотистому свитку.

– У Луррикары шторм, – проговорила она рассеянно. – Оба авианосца пришлось поставить в док. Прогнозируют, что будет бушевать до утра, но как только ветер уляжется, они поднимут флот и начнут наступление.

– А нам пока что делать?

Вивиан протянула ему руку, и Лотанну осторожно повел седовласую волшебницу к спуску.

– А нам – лечь на дно и остерегаться Саванного Скитальца.

«Королевская пика» летела над расплавленным золотом закатных волн к темным секвойным лесам.

Франческа поерзала в люльке из мантии, накрепко вплетенной в крыло корабля. Никодимус висел где-то позади – приходилось то и дело одергивать себя, чтобы не оглядываться. И не смотреть вперед на Сайруса. Наломала дров, теперь мечись между двух огней… Ей хотелось всего лишь поддержки, участия, подсказки, как свыкнуться с неожиданным увечьем, а не любви и страстей. Впредь нужно быть осторожнее в словах и поступках.

Постепенно злость улеглась, и Франческа, прибегнув к испытанному целительскому приему, нацепила маску невозмутимости. Грозные корабли на Луррикаре вовремя напомнили о том, что поставлено на карту. Плотно смежив веки, Франческа старательно настраивала себя на хладнокровие и собранность, когда крыло «Пики» над ней вдруг пришло в движение.

Франческа открыла глаза. Расправляясь во всю ширь, корабль разворачивался носом к морю: Изем встраивал «Пику» в воздушный поток, чтобы тот отнес ее прямехонько на сушу. Внизу, как показал быстрый взгляд, протянулось длинное устье, теряющееся где-то в лесу. В сезон дождей и некоторое время спустя бегущая с гор река несла свои бурные воды прямо в море, мимо возвышающейся на уступе крепости под названием Холодный Шлюз. Прямоугольный городок площадью около двух квадратных миль окружали песчаниковые стены, от восточных ворот которых начиналась дорога на Авил.

Когда «Пика» зависла над доками, Сайрус подобрался по крылу к Франческе – ему предстояло лично доставить их с Никодимусом вниз.

Несколькими отточенными движениями Сайрус отцепил ее мантию от крыла, и Франческа повисла на шелковых стропах. Прокричав что-то неразборчивое, он переполз назад, отцеплять Никодимуса. Когда тот, хоть и запеленутый в несколько слоев ткани, закачался на стропах почти рядом с ней, Франческа невольно вздрогнула, вспомнив о язве, появившейся от его прикосновения на руке кобольда.

И тут они ухнули в бездну. Франческа закричала, но в бедра и подмышки почти сразу же врезались крепкие стропы. Над ней парил Сайрус, раскинувший над собой широкий тканевый купол. Каким-то чудом ему удалось соорудить трехместный прыгошют.

Уверенно и мягко он посадил громоздкую конструкцию на причал. Ботинки Франчески легко коснулись причальных досок, словно она не с неба свалилась, а с лошади спрыгнула. На подгибающихся ногах она отошла в сторону – стропы змея уже расплелись с ее черной мантией. Никодимус размотал кокон, защищавший корабельный текст от какографии, и передал Сайрусу пышный шелковый ком.

А потом, обдав их потоком ветра, прыгошют выпустил реактивную струю, отправляя пилота назад, на корабль. Сайрус помахал Франческе на лету. Застыв с поднятой рукой, она смотрела, как шелковый корпус вбирает иерофанта в себя.

Распустив крылья, «Пика» снялась с места, подняв небольшой вихрь, от которого закачались яхты в гавани. Миг спустя воздушный корабль уже мчался стрелой к саду ветров.

Франческа окинула взглядом прыгающие на волнах суденышки – в основном любимые остроземскими и лорнскими моряками изящные двухмачтовики и один разлапистый катамаран, приплывший, должно быть, с самого иксонского архипелага.

Уловив справа какое-то движение, Франческа повернулась – ее взору предстал полностью одетый Никодимус. Она видела его полуголым предводителем кобольдов, видела спеленутым младенцем, но таким наблюдала впервые – штаны, свободная рубаха и длинный жилет, все из белого шелка «Королевской пики». Убрав длинные черные волосы в хвост, он стал окончательно похож на богатого остроземца.