Он откашлялся и спросил:

– Вы получили от меня похоронные венки?

– Да. Майклу они понравились бы. Он любил вас, Томми.

– Полагаю, вам его сильно недостает.

– О да! Мора резко поднялась с места, дав тем самым понять, что разговор окончен, и протянула Томми руку, которую он мягко пожал.

– Ну, я буду держать с вами связь.

– О'кей.

Джосс улыбнулся Море на прощание, и она заставила себя ответить ему улыбкой. После их ухода Мора закурила и достала из ящика конторки фотографию, сделанную Лесли. На ней были изображены Мора и Майкл, смеющиеся, с бокалами в руках. Фотография оказалась очень удачной, и Мора отдала ее увеличить. Сейчас, глядя на красивое лицо Майкла, она мучительно чувствовала, как ей недостает его!

* * *

Сара Райан сидела на кухне за чашкой горячего чая, от которого шел пар. На столе перед ней были разбросаны бумаги из папки, найденной в спальне, где спал Джоффри. Он, должно быть, спрятал их там незадолго до смерти. Сама судьба привела Сару к этим бумагам. В них характерным для Джоффри крупным, четким почерком были изложены сведения о Майкле и Море, которые он собирал годами. Когда Сара прочла бумаги, в ней стала закипать ярость. Теперь-то она знала, почему Джоффри мертв. Она уже похоронила четверых сыновей, в том числе и Антони, почти ребенка. Что делать с этими бумагами? Отнести в полицию и раз навсегда покончить с этим? Но тогда всех ее сыновей будут считать преступниками. И живых, и мертвых.

Несколько дней назад она узнала о том, что Рой теперь стал у Моры "номером два". Ей рассказала обо всем Джэнайн. Сара не понимала, что значит "номер два", но, в конце концов, это не имело значения. Сара вздохнула. Если передать эти бумаги в полицию, вся семья окажется за решеткой.

Сара отнесла бумаги наверх, в спальню, а потом спрятала их у себя в платяном шкафу. Пусть полежат. А там видно будет. Надо все хорошенько обдумать.

Сара выглянула из окна и увидела, что по улице идет Маргарет с матерью. Будь Мора такой, как ее подруга, Сара считала бы себя счастливой. Забеременей она не от этого чертова полицейского – Терри Пезерика, а от кого-нибудь другого, все было бы в порядке. И тут Сару осенило: вот кому она отнесет бумаги, если когда-нибудь решится на это! – На губах ее появилась гадкая ухмылка. – В таком случае они останутся как бы в семье. Только перед ним Сара может раскрыть всю подноготную собственной дочери.

Сара молитвенно сложила руки и прошептала: "О, Иисусе, пребывающий на небеси, в царстве добра и света, помоги мне принять верное решение!"

В одном Сара могла быть совершенно уверена: Мора способна на все, способна даже причинить вред собственной матери, если ее к тому вынуждают обстоятельства...

* * *

Джэнайн и Рой пили кофе. Годы не очень-то были добры к Джэнайн. Она выглядела много старше своих сорока восьми лет, и лицо ее вечно было нахмуренным. В кухню влетел Бенни-Антони.

– Привет, папа! – Он удивился, застав отца дома.

– Привет, сынок! – ласково откликнулся Рой. – А почему ты не в школе?

– Учителя бастуют.

– Ступай-ка наверх и сделай что-нибудь из домашних заданий, – вмешалась в разговор Джэнайн. – Отец занят.

Бенни сразу как-то сник.

– Ну, мама! – заскулил он. – Я ведь так редко вижусь с папой.

– Делай, что тебе велено! – завизжала мать.

– Ну, что ты орешь, Джэнайн? Утихомирься! – стал урезонивать ее Рой.

Она вскочила со стула.

– Давай, давай! Кричи на меня, да еще при Бенни! Пусть станет таким же скотом, как ты сам и твоя вонючая сестрица!

– Ты, Джэнайн, прямо как заезженная пластинка. Изо дня в день перелопачиваешь одно и то же дерьмо.

Джэнайн встала перед ним с перекошенным от ненависти лицом.

– В него ты не вонзишь своих когтей! – Она указала на Бенни, наблюдавшего за ссорой родителей. – О нет! Ни ты, ни эта шлюха, твоя сестра. Хватит, что она Карлу настроила против меня. Но если вы возьметесь за Бенни, не жить вам на свете! – Она снова перешла на визг.

– Да уймись же ты, наконец, сука ты сонная. Ребенка напугаешь!

Джэнайн захохотала:

– Я пугаю ребенка? Я? И это говорит папаша, который работает на известную в Лондоне содержательницу публичных домов и убийцу! Просто смешно! Спишь ты с ней, что ли? Говорят, Мики спал.

Рой вскочил и наотмашь ударил ее. Она рухнула на пол, схватившись за покрасневшую щеку. Таким Джэнайн никогда не видела мужа, и ей стало страшно.

– Ах ты, сука вонючая! Заткни свою помойку и не смей больше оскорблять меня и мою семью! Слышишь? И как только я терпел тебя все эти годы, черт побери! Рожа вечно унылая, сама грязная, непромытая! Теперь ты допрыгалась. Я ухожу. И парня забираю с собой. Кисни здесь одна. А что до нашей Карлы, так ты сама хотела избавиться от нее, дорогая. Подкинула ее моей мамаше. Вышвырнула из дому, как мусор. А теперь говоришь, что кто-то Карлу настраивал. Не знаю, с чего ты взяла. От моей матери Карла ушла, потому что мать – точь-в-точь как ты. На людей смотрит, будто на свою собственность. А Карла не желает быть собственностью. И я тоже не стану этого больше терпеть.

Джэнайн с трудом поднялась на ноги.

– Я не отдам тебе сына. Запомни это! Пойду в полицию... клянусь тебе, Рой. Я донесу на тебя!

Он с отвращением посмотрел на нее.

– И ты могла бы так поступить? Могла бы нас всех заложить, да? – Рой говорил очень спокойно.

– Да, могла бы. Ты не сделаешь из моего сына Райана. Даже за миллион лет. Я прежде похороню тебя.

Рой взял свой кейс и подошел к окну.

– Не бойся. Через несколько дней я приду с тобой повидаться.

Бенни с плачем бросился к отцу:

– Ну пожалуйста, папочка, не уходи! Не оставляй меня здесь с мамой и с Наной Райан. Я ненавижу их... Ненавижу!

Рой привлек к себе мальчика и взглянул на жену.

– Видишь, сука, что ты натворила! Видишь, что натворила!

Джэнайн ошарашенно смотрела на сына, будто у него выросла еще одна голова. Затем попыталась его оторвать от отца.

– Нет, папа. Пожалуйста, не оставляй меня с нею! Я пойду с тобой. Пожалуйста, папа!

Джэнайн вцепилась в сына и тащила его к себе. Тогда Рой повернулся и изо всех сил ударил ее по лицу.

– Убери свои проклятые руки! – заорал он.

Джэнайн отлетела назад и, чтобы не упасть, ухватилась за край стола. Из носа у нее лила кровь, глаз, она чувствовала, начал заплывать.

– Сынок! – Рой встряхнул бившегося в истерике сына. – Сынок, успокойся, я никуда не пойду. Обещаю тебе. Я остаюсь.

Джэнайн было открыла рот, но Рой ткнул в нее пальцем.