Мирда прервала размышления Эйрин, вытащив из шкафа шерстяной плащ, который помогла ей накинуть на плечи. Потом надела свой плащ, и тут из-за боковых дверей послышался негромкий шум.

Эйрин бросила на Мирду удивленный взгляд.

– Что это?

Вновь прозвучал странный звук – теперь более отчетливый. Женщина стонала от боли. Наконец Эйрин все поняла.

– Королева!

Она шагнула к двери.

Прикосновение Мирды было мягким, как крылышко колибри, но оно остановило Эйрин.

– Королева устала, вот и все. В последнее время она плохо спала, слишком много проблем легло на ее плечи. Сегодня вечером она приготовила себе настойку, и ее сон не следует прерывать.

За дверью спальни воцарилась тишина; очевидно, Иволейна снова заснула.

– Она больна? – спросила Эйрин.

– Нет, сестра. Во всяком случае, не в привычном смысле этого слова.

В чем же тут дело? Эйрин стало страшно.

– А безопасно ли ей покидать Ар-Толор?

– Пойдем, – сказала Мирда, направляясь к двери. – Луна уже взошла. Пришло время возобновить твое обучение.

Мирда быстро шагала по коридорам замка, плащ, словно синие крылья, развевался у нее за спиной, и Эйрин пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать; разумеется, задавать вопросы в такой ситуации она не могла. И все же Эйрин решила, что задела больное место.

Бореас призвал Теравиана к своему двору, и протокол требовал присутствия опекуна принца. Кейлаван является старейшим союзником Толории; если бы Иволейна нарушила традицию, то нанесла бы Бореасу жестокое оскорбление. Поэтому королеве пришлось покинуть Ар-Толор. Но кому она поручила следить за порядком в своем королевстве? Конечно, Трессе, своей советнице, рыжая колдунья не приехала в Кейлавер. Кто еще остался в Ар-Толоре? Большинство колдуний Верховного Шабаша вернулись на родину сразу после окончания плетения Узора. Но не все. Сестра Лиэндра уехать не смогла, не следует забывать, что Брелегонд оказался в руках темных рыцарей.

Что она задумала, Эйрин? Чем занимается Лиэндра в Ар-Толоре в отсутствие королевы? Наверняка замышляет какую-нибудь гадость. Вероятно, именно из-за этого так встревожена Иволейна.

Эйрин чувствовала, что происходящее как-то связано с ее недавними размышлениями. Что сказала Мирда? Но прежде чем Эйрин успела вспомнить, Мирда открыла дверь, ведущую в верхний двор замка, и они вышли в сад. Несмотря на приближение зимы, воздух был напоен терпкими запахами зелени.

Эйрин следовала за Мирдой по выложенной камнем тропе. Сад кейлаверского замка жил своей жизнью, рука садовника уже давно не наводила здесь порядок. Деревья были так густо окружены зарослями кустарника, что Эйрин вспомнила Сумеречный лес, раскинувшийся к северу от замка, который обитатели Кейлавана предпочитали обходить стороной. Конечно, сад не был столь дремучим и древним. Тем не менее Эйрин показалось, что Трифкин Клюковка и его труппа бродячих актеров чувствовали бы себя здесь как дома.

Они остановились возле лабиринта из кустарника, в гроте, окруженном стройными деревьями валсиндар. В лунном свете их кора казалась такой же белой, как скульптура в центре грота. Эйрин много раз ее видела, но никогда – она сообразила только сейчас – в свете почти полной луны. Неожиданно она показалась Эйрин живой. Статуя состояла из двух фигур. Первая – могучий мужчина с прекрасным лицом. Мускулы перекатываются под каменной кожей, длинные волосы и борода спутались в завитки, казалось, в лицо ему дует сильный ветер. Мужчина боролся с мощным быком. Одна из его рук ухватилась за рог, заставив животное поднять голову вверх и открыть пасть в безмолвном крике. В другой он держал меч, вонзенный в горло быка. Из раны выливался поток темной жидкости: не кровь, а вода.

Эйрин посмотрела на Мирду. Почему колдунья привела ее сюда – к статуе Ватриса Быкоубийцы, бога таинственного культа воинов?

– О чем ты думаешь, когда смотришь на него? – спросила Мирда.

Эйрин поплотнее закуталась в плащ и внимательно посмотрела на статую. Она понимала, что Мирда хочет получить от нее искренний ответ.

– Он очень красив. И опасен. Красив, потому что ни мужчина, ни женщина не в силах ни в чем ему отказать. Они готовы отдать ему… свою верность, свое тело и кровь. И он опасен, потому что готов с радостью принять любую жертву, даже если ему предложат жизнь.

Мирда подошла поближе.

– Да, он опасен. Посмотри, с какой улыбкой он убивает быка, живое существо.

– Но в легендах говорится, что он спас погибающее королевство при помощи этого жертвоприношения. – На луну набежало лёгкое облачко, и Эйрин представила себе, что статуя шевелится в призрачном свете. – Кровь быка превратилась в великую реку, вернувшую жизнь в страдающую от засухи землю.

– Да, так гласят легенды. – Мирда медленно обошла статую по кругу, словно чего-то опасалась. – Но разве в легендах не говорится, почему плодородная земля превратилась в пустыню? Разве тебе не известно, что причиной тому стали долгие войны?

Эйрин покачала головой.

– Не знаю. Но даже если и так, убийство быка вернуло жизнь.

– В самом деле? – Мирда остановилась, и в ее глазах отразился звездный свет. – Ты и в самом деле веришь, что смерть может принести жизнь?

Как же здесь холодно! У Эйрин заболела голова; ей стало трудно думать.

– Я не уверена. Нет. Может быть. Конечно, смерть не принесет жизнь тому, кто умирает. Так Культ Ворона обманывает своих приверженцев – они утверждают, что смерть есть освобождение, награда, и что она лучше, чем сама жизнь. Но это извращение. Жизнь – это все. Она благословенна. Но верно и то, что какие-то существа должны умереть, чтобы жили другие. Косуля поглощает траву, а волк – косулю. Так было всегда.

– Косуля и волк – животные, – заметила Мирда. – У них нет выбора – они существуют, подчиняясь законам природы. Но Сайя дает женщинам дар, позволяющий выбирать. Многие колдуньи не едят плоть животных, они питаются только растениями.

Эйрин покачала головой.

– Растения живые. Я это чувствую даже сейчас, когда зима уже близка. Деревья засыпают, но жизнь течет у них внутри, как вода подо льдом замерзшей реки. Что бы мы ни делали, нам этого не избежать. Смерть есть часть жизни, другая сторона монеты. – Эйрин охватило возбуждение, и она начала ходить вокруг статуи, постепенно согреваясь. – Да, конечно. Дерево умирает, но его корни еще некоторое время продолжают расти. А потом и они умирают, чтобы обогатить собою землю. Проходит время – и вырастает новое дерево, питаясь почвой, удобренной его погибшим собратом. Это круг, подобный луне. От света к мраку – и снова к свету. Он никогда не заканчивается. Пока в почве остается зерно, существует надежда, что жизнь вернется.

Эйрин замолчала, смутившись под пристальным взглядом Мирды. Кто она такая, чтобы болтать всякие глупости? Что она понимает в жизни? Ведь наставница здесь сестра Мирда.