Когда вас накрыло лавиной, у вас есть два выхода: встать на месте и попытаться помериться с ней силами или же сдаться и покатиться вместе со снежным шквалом, уповая, что доберетесь живыми до конца склона. Полагаю, вы уже догадались, что я избрала второй вариант. Наконец Кишан поднял голову, схватил меня за руки и закружил, оглашая горы громогласным победным гиканьем.

Когда он выдохся, я не сразу смогла отдышаться. Потом пропыхтела:

– В честь чего это?

– Просто счастлив, что выжил!

– Ладно, замечательно. Только в следующий раз, будь добр, держи свои губы подальше от меня.

Он усмехнулся.

– Не расстраивайся, Келс.

– Я не расстраиваюсь. Я… я пока не знаю, как к этому относиться. Все произошло так быстро, что я даже не успела отреагировать.

Он ухмыльнулся еще шире.

– В следующий раз я дам тебе время, слово тигра.

– В какой такой следующий раз?

Он слегка нахмурился.

– Да брось, не стоит делать из мухи слона! Это всего лишь естественная реакция на спасение от верной смерти. Как у солдата, который вернулся с войны и, едва сойдя с корабля на пристань, хватает первую попавшуюся девчонку и целует ее взасос!

– Очень возможно, – как можно суше ответила я, – но разница в том, что эта девчонка, как ты выразился, была на одном корабле с тобой. Когда мы вернемся домой, можешь хватать любую девушку, какая тебе приглянется, но от этой – руки прочь. Все ясно?

Он с вызовом скрестил руки на груди.

– В самом деле? А мне показалось, твои руки были совсем не прочь.

Вне себя от бешенства, я заорала на него:

– Если мои руки и касались тебя, то только для того, чтобы оттолкнуть, понял?

– Да говори что угодно, ты просто пытаешься успокоить свою совесть. Не хочешь признать, что тебе это понравилось.

– Та-аак, дай-ка подумать. О да, ты совершенно прав, Казанова! Мне в самом деле очень понравилось – когда это закончилось!

Но Кишан упрямо покачал головой.

– Ты все-таки ужасно упрямая. Неудивительно, что у Рена было столько проблем.

– Да как ты смеешь даже упоминать своего брата!

– Когда ты посмотришь в лицо фактам, Келс? Я тебе нравлюсь, это же ясно как день. И теперь ты провела со мной больше времени, чем с ним.

– Знаешь, вот сейчас ты мне совсем не нравишься! Послушай, давай закончим этот бесплодный спор и поскорее вернемся к воротам.

– Конечно. Но мы продолжим нашу дискуссию позже.

– Непременно. Как только Шангри-Ла покроется льдом.

Кишан взял рюкзак и ухмыльнулся.

– Я дождусь. Веди, билаута.

– Целующийся бандит, – процедила я.

Кишан коварно ухмыльнулся, вскинув бровь. В полном молчании мы несколько часов шагали без остановки. Вернее, Кишан несколько раз предпринимал попытки заговорить со мной, но я упрямо игнорировала его присутствие.

Проблема заключалась в том, что произошедшее между нами было… Кроче говоря, Кишан имел основания сказать то, что он сказал. Я в самом деле провела с ним больше времени, чем с Реном, не говоря уже о том, что мы несколько месяцев прожили под одной крышей. Мы вместе прошли через всю Шангри-Ла, мы провели бок о бок долгие недели, мы засыпали и просыпались вместе.

Ежедневное общение неизбежно сближает людей и даже… порождает более тесные отношения между ними. Просто Кишану оказалось легче принять это, чем мне. И неудивительно. После того как Кишан открыто признался мне в своих чувствах, ему стало легче проявлять их. Неприятность заключалась в том, что у меня все это вызывало гораздо меньше отпора, чем должно было. Целоваться с Кишаном оказалось совсем не то же самое, что делать это с Арти, Джейсоном или даже Ли. Целуя Ли, я полностью контролировала ситуацию. С Реном тоже все было по-другому. Рена я сравнила бы со сказочным водопадом в джунглях – живым, сверкающим, играющим на солнце. Таинственным раем, ждущим своего открывателя. Кишан был совсем другим. Он был бурной горной рекой шестой ступени сложности – быстрой, непредсказуемой и проходимой лишь для самых опытных экстремалов. Оба брата были потрясающими, волшебными, обворожительными и очень-очень притягательными, но целоваться с Кишаном было опасно.

Не так опасно, как с мужчинами-тритонами, те просто были чужими, и целовать их было неправильно. Если быть честной до конца, то целуя Кишана, я не чувствовала ничего неправильного. Более того, мне это нравилось, это было похоже на более страстную, более горячую и будоражащую версию поцелуев Рена. С Кишаном меня не покидало ощущение, будто я буквально поймала за хвост тигра и что мне в любую секунду угрожает опасность потерять почву под ногами и унестись с ним, куда глаза глядят. И это, заметьте, не казалось таким уж плохим вариантом. Неудивительно, что я не на шутку разволновалась.

«Наверное, я просто слишком долго нахожусь в разлуке со своим парнем, – думала я, пытаясь разобраться в своих чувствах. – Я безумно скучаю по своему тигру, а Кишан – наилучшая ему замена. Уверена, что дело только в этом». В этом было дело или не в этом, но я всю дорогу успокаивала себя этим выводом, чтобы не думать о худшем.

Как и Рен, Кишан обладал врожденным умением находить выход из неприятных ситуаций. Я даже не заметила, как он заставил меня забыть о том, что мы в ссоре.

– Бери спальник, Келс.

– Не надо. Смотри!

Я сняла с шеи Шарф и сказала:

– Пожалуйста, большую палатку, спальный мешок, две мягкие подушки и по комплекту чистой одежды для каждого из нас.

Шарф зашевелился и завертелся, нитки снова заструились из него. Они сплетались вместе, образуя толстые шнуры, которые вдруг выстрелили сразу в несколько сторон, обмотавшись вокруг крепких ветвей деревьев. Когда растяжки были установлены, Шарф соткал крышу, стены и пол палатки. Она держалась на двух веревках, намотанных на деревья. А клапаны не застегивались на молнию, а связывались вместе шнурками.

Я просунула голову внутрь.

– Залезай, Кишан!

Он следом за мной забрался в просторную палатку, и мы, усевшись рядышком, стали смотреть, как разноцветные нити ткут для нас толстый спальный мешок и две огромные подушки. На подушках уже лежала сложенная новая одежда. Пока я взбивала себе подушку, Кишан расстелил наш старый спальник рядом с моим.

– Как Шарф выбирает цвет? – спросил он.

– Наверное, по настроению, а может быть, в зависимости от запроса. По крайней мере, палатка, спальник и подушки выглядят именно так, как им положено. Хотя знаешь что? Сам Шарф меняет свой цвет в течение дня. Я заметила это, пока мы шли.

Кишан вышел наружу, чтобы переодеться, а я быстренько натянула чистую одежду и повесила рубашку и брюки, сотканные феями, на ветку дерева. Когда Кишан вернулся, я уже забралась в свой мягкий спальник и повернулась на бок, чтобы избежать разговора.