Казалось, однако, странным, что на горизонте иных врагов не было, если не считать разрозненных, которые, подобно ему, наблюдали за ходом битвы. Он уже собрался вернуться и рассказать своим об увиденном, дать им приказ готовиться к новой схватке за изгородью, когда услышал голос:

– Ты лучник?

Томас не принял вопрос на свой счет и не обратил внимания, но потом осознал, что вопрос был задан по-французски. Он обернулся и увидел мужчину в черной ливрее с серебряными двустворчатыми раковинами на желтом поле. Тот смотрел прямо на Томаса.

– Я лучник, – подтвердил Бастард.

– Мне требуются конные лучники! – Мужчина был молод, но от него определенно веяло уверенностью и властностью. – Захвати оружие для ближнего боя!

– Я могу предоставить по меньшей мере шестьдесят лучников, – сообщил Томас.

– Поторопись!

Французы вливались через проем, издавая боевой клич. Как в прошлый раз, они ударили по линии англичан, и, как в прошлый раз, сталь встретилась со сталью.

– Крепче стой! – ревел кто-то по-английски. – Держать строй!

Трубы рвали небо своим ревом, барабаны грохотали, звучал боевой клич, а Томас гнал коня без оглядки и остановился, только добравшись до южного края линии, который еще не вступил в сражение.

– Карел! Бой будет, как и предыдущий! Просто сдерживай их! Сэм! Мне нужны все лучники на лошадях. Захватите секиры, мечи, палицы – все, чем можно убить. И поживее!

Томас гадал, кто был тот человек в черном джупоне и во что, черт побери, он ввязался. Его люди бежали к опушке леса, где Кин привязал лошадей.

– Кин! – крикнул Томас. – Дай мне алебарду!

Ирландец принес алебарду, а потом залез на своего коня.

– Я тоже еду. Куда мы направляемся?

– Понятия не имею.

– Таинственное путешествие, да? Мы делали так дома. Просто скачешь и смотришь, куда тебя принесет. Обычно приносило в пивную.

– Сомневаюсь, что это наша цель, – буркнул Томас, а потом возвысил голос: – За мной!

Он снова направился на север. Слева от него громыхала битва. Английский боевой порядок имел четыре шеренги в глубину, и он держался. Воины в задних рядах подпирали передних или просовывали копья между своими товарищами, а два всадника позади строя тыкали копьями во всякого противника с поднятым забралом. В проеме скопилась целая толпа французов, над ними развевались знамена, но большинство воинов оставались с другой стороны изгороди, ожидая, пока передние атакующие расчистят для них место.

– За мной! – крикнул воин в черном джупоне.

С ним было около шестидесяти латников, носивших его черно-желтые цвета, и Томас с лучниками направился за ним к лесу. В отряд вливались и другие лучники, все следовали за человеком в черном на север. Томас заметил скачущих бок о бок Робби и Роланда и пришпорил коня, чтобы поравняться с ними.

– В чем наша задача?

– Атаковать с тыла. – Робби ухмылялся.

– Кто начальник?

– Капталь де Бюш, – сообщил Роланд.

– Капталь?

– Гасконский титул. Он знаменитый воин.

Господи, подумал Томас, он должен быть и вправду великим воином. Насколько англичанин мог судить, у капталя было около двух сотен бойцов, и с ними он собирался напасть на французскую армию? К тому же большинство всадников были конными лучниками, а не обученными латниками. Но если капталь и испытывал некие сомнения, то не выдавал этого. Он вел воинов вниз по склону, держась под прикрытием леса, и заехал далеко за баталию графа Солсбери, оборонявшую правый фланг английской линии. Схватка тут была яростная. Большая часть позиции графа располагалась за пределами живой изгороди, а склон, ведущий к строю англичан, был пологим, поэтому французы огибали северный край изгороди и натыкались на латников и лучников. Часть французов угодила в канавы. Лучники дрались обычным оружием, вовсю используя тренированные луком мышцы, чтобы крушить закованных в доспехи бойцов. Томас бросил мимолетный взгляд на это сражение, затем скрылся в лесу. Под копытами коня Бастарда хрустели желуди. Люди пригибались под ветвями дубов и каштанов. Несколько всадников имели при себе длинные копья, с которыми непросто было управляться среди густых деревьев, но и ехал отряд не быстро. Требовалось приберечь силы лошадей, и капталь вел их на рысях, в уверенности, что враг не видит. Звуки битвы затихали по мере того, как воины продвигались на север.

Они въехали в долину, пересекли крошечную речушку и поднялись по дальнему склону, который представлял собой недавно сжатое поле со стерней. Лес заслонял обзор на севере и западе. Незадолго до того, как они добрались до северного леса, де Бюш направил коня влево и нырнул в дубраву, окольцовывающую холм. Когда Томас въехал под деревья, то заметил, что невысокие холмы к северу заполнены отступающими людьми. Почему? Французы потерпели поражение, о котором он не знал? Но, так или иначе, они отступали: многие сотни воинов уходили на север, тогда как на английском холме еще бушевало сражение.

Маленькая ящерка перебежала Томасу дорогу. Хороший это знак или дурной? Как бы ему хотелось, чтобы сейчас при нем оказалась высушенная собачья лапа, которую он долгое время носил на шее в качестве талисмана: лапа, принадлежавшая, как похвалялся Томас, святому Гинфорту – псу, причисленному к лику святых. Как могла стать святой собака? Вспомнив, что перед битвой он не исповедался и не получил отпущения грехов, Томас перекрестился. Если его убьют, подумалось ему, он попадет в ад. Бастард снова прикоснулся к месту, где прежде висела лапа, и натянул поводья. Все лошади уже остановились; они били копытами по земле и мотали головами.

– Знаменосец! – позвал капталь.

– Мессир?

– Английский флаг.

Знаменосец развернул белый стяг с жирным красным крестом святого Георгия.

– Оружие, господа, – произнес капталь с сильным английским акцентом.

Он широко улыбнулся, зубы его казались очень белыми на фоне загорелого лица, оттененного шлемом.

– А теперь разобьем их!

С этими словами он пришпорил коня и выехал из леса. Латники и лучники последовали за ним. Когда Томас выбрался на солнечный свет, перед ним вдруг предстала сгрудившаяся у живой изгороди французская армия, и он понял, что капталь провел их по широкой дуге, так что теперь они заходили французам в спину.

Латники с копьями держали их поднятыми. К длинным древкам был прикреплен черно-желтый прапорец с цветами капталя. Перед отрядом тянулась небольшая живая изгородь, но в ней имелись проходы, и всадники проскользнули через них, перестроились по другую сторону, и капталь пустил коня в короткий галоп. Мир Томаса наполнился грохотом копыт, дьявольским топотом, служившим контрапунктом барабанам французов. А те, похоже, не замечали налетающих с тыла всадников.

Теперь они неслись по лугу. Томас перевел лошадь в короткий галоп. Уже близко. Французы находились всего в двух перелетах стрелы, и сто шестьдесят всадников рассредоточились в линию. Вниз в неглубокую ложбину, потом вверх по склону, где лошади топтали поломанные виноградные лозы. Высоко реял стяг святого Георгия, копья опустились в боевое положение, шпоры пошли в ход, и кто-то крикнул: