«Люди буквально переделываются и растут на работе. […] Мы на нашей шахте имеем людей, которые пришли год тому назад не знающие буквально ничего и которые за это время не только успели стать квалифицированными рабочими, но уже сами успели воспитать и выучить немало других рабочих; люди, которые сейчас являются героями нашей стройки. Если взять такого товарища, как Холод, — что он из себя представлял раньше? Забитый, отсталый парень, приехавший в Москву с Донбасса, где сталкивался с работой на шахтах; здесь начал работать с третьего разряда. Сейчас т. Холод является в полном смысле слова изотовцем[183]нашей шахты, лучшим ударником, одним из лучших ударников всего строительства. […] Вот вам тип нового человека. Вместе с тем т. Холод неизмеримо вырос культурно и политически. Тов. Холод член партии, групорг, партийный организатор; т. Холод несменный член Бюро нашей партийной ячейки; он член Партийного комитета всего Метростроя. […] Т. Холод ведет непримиримую борьбу со всякими безобразиями, со всякими недостатками в работе. Тов. Холод везде бичует недостатки, он везде мобилизует, зовет рабочих на борьбу с этими недостатками, зовет рабочих на выполнение плана. Тов. Холод является членом редколлегии “Ударника Метростроя”, он активный рабкор; он является ударником, слушателем нашего политкружка. Этот товарищ прямо переродился за этот год, стал неузнаваемым».

Упомянутый бригадир Холод сам связывал свой подъем от некультурного пьяницы до партийного функционера с работой на строительстве метро:

«Когда я был выбран на 4-ю областную партийную конференцию, то я ярко почувствовал, что я, Холод, несколько лет назад спал под казенкой, а теперь вот сижу и разрешаю чуть ли не мировые вопросы, и я думал о том, каким я тогда был человеком и каким стал теперь и как сильно я вырос. […] Когда я пришел на метро, хотя я и был членом партии, но я был совершенно политически неграмотным, был очень отсталым, и весь рост моей культурности и партийности произошел именно на метро. Все лучшее, что есть у меня, я приобрел на метро».

Высказывания такого рода во множестве встречаются в стенограммах бесед с метростроевцами. Бригадир Замулдинов отмечал, что с момента поступления на Метрострой бросил играть в карты и стал лишь изредка пить водку[184]. Бригадир Бакулин с благодарностью рассказывал, что вырос до партийного организатора и члена Моссовета и получил возможность учиться в Коммунистическом университете им. Свердлова: «Учеба дала мне очень многое. В Свердловке я познакомился с географией, о которой я не имел никакого представления. Я стал разбирать на карте, где Украина, где Север, где Юг, Ленинград, Москва». Аналогичные слова благодарности произносили и некоторые работницы:

«Метрострой мне дал очень много в смысле роста. Придя из ФЗУ, я была как птенчик, выпавший из гнезда. Жизни совсем не знала. А тут, попавши в этот коллектив, я научилась не только над собой, но и над людьми работать».

«Я очень довольна, что попала на Метрострой. Мне это очень много дало в смысле общественной жизни, в смысле политического развития и особенно в смысле труда. Меня очень изменил Метрострой. Даже ребята-пионеры, с которыми я работала, меня не узнают — как-то солиднее я стала, чем была два года назад».

[…] «Для меня метро — большая школа жизни, оно меня научило, как подходить к каждому человеку».

Если «рост» рабочих является величиной субъективной и сомнительной, которую можно скорее отнести к представлениям об идеале, нежели к реальности, то о мерах по профессиональному обучению рабочих в нашем распоряжении имеются данные, поддающиеся проверке. Низкая техническая квалификация рабочих и руководящего состава была одной из основных проблем при строительстве метрополитена. «Всем известно, что мы взялись за столь ответственное и сложное в техническом отношении строительство, как сооружение метрополитена, не располагая в нужной мере технически подготовленными кадрами среди рабочих и инженерно-технического персонала», — отмечало руководство Метростроя в июне 1934 в своем отзыве по поводу низкого качества работ, выявленного Московским горкомом партии.

Только в ходе строительства удалось подготовить квалифицированных рабочих и технических специалистов или переучить их применительно к потребностям метро. Обучение рабочих и инженерно-технических работников (ИТР) началось в 1932 г., но в сравнительно эффективной форме налажено только во второй половине 1933 г.Прежде почти все обучение совершалось непосредственно на стройплощадке, по договорам с учебными комбинатами и институтами, а также на двух «пунктах обучения» Метростроя.

В отношении остро необходимых инженеров проблема заключалась в том, что их подготовка требовала времени. В 1932 г. Метрострой заключил договоры с различными институтами о подготовке инженеров, но большая часть окончивших курс поступала в распоряжение только в 1934-1935 гг. На 1932 г. был предусмотрен план обучения 635 ИТР. К концу года только 60 из них закончили полный курс подготовки, 138 продолжали учиться или посещали курсы. Сходная ситуация сложилась и с рабочими: вместо предусмотренных 5166 рабочих в течение 1932 г. прошли подготовку только 984,1143 в декабре еще продолжали обучение. Вследствие затяжки строительных работ план обучения в ноябре 1932 г. был сокращен на 2300 чел.

В августе 1932 г. Моссовет постановил в 1932/33 учебном году создать учебный комбинат по подготовке и повышению квалификации рабочих и ИТР для сооружения и эксплуатации метрополитена. Комбинат, впрочем, так и не был создан. В мае 1933 г. Метрострою были переданы строительное профессиональное училище (Стройуч) и фабрично-заводское училище (ФЗУ)[185] им. Мандельштама, которое готовило слесарей и механиков. Оба учебных заведения сначала не отвечали задачам подготовки необходимых для строительства метро специалистов, их следовало в первую очередь перепрофилировать.

Осенью 1933 г. в ФЗУ и строительном училище началось обучение квалифицированных рабочих, необходимых для Метростроя. ФЗУ выпускало слесарей и электромонтеров, строительное училище — плотников, штукатуров, бетонщиков, каменщиков, мраморщиков, плиточников и маляров. До 1 мая 1935 г. ФЗУ закончило 747 рабочих, еще 284 продолжали обучение. Строительное училище выпустило 862 рабочих, продолжали учиться еще 308 чел. Речь, таким образом, шла о величинах, которые составляли весьма незначительную долю общего трудового коллектива Метростроя. Большинство выпускников строительного училища к тому же по возрасту не могли быть допущены к подземным работам.