— Боишься Олловейна?

— Нет. — Он произнес это несколько нерешительно, удивленный тем, что видящая задала этот вопрос.

Она взяла его за руку и вгляделась в сплетение линий. Всего на миг. Затем покачала головой.

— Здесь я не могу прочесть твою судьбу. Когда-то ты был полководцем. И твое тело когда-то принадлежало мастеру меча королевы. Идем со мной!

Она подошла к углублению в дальнем конце острова. Там в ряд стояло семь кожаных мешков. Она выбрала третий и развязала шнурок.

— Засунь руки в мешок, Фальрах. Что бы ни происходило!

Хватай обеими руками. Вытащи то, что схватишь, и брось на пол передо мной.

Фальрах поступил так, как ему было велено. Мешок был полон остроконечных металлических вещей. Эльф порезался.

— Нельзя выпускать. Бери то, что схватил первым. Это важно!

Он снова порезался. Фальрах подавил желание бросить предмет и извлек его из мешка. Металл со звоном грохнулся.

То были обломки клинка. Некоторые шириной в три пальца, другие — всего лишь крошечные осколки. На большинстве виднелась свежая кровь. Эльф недоверчиво оглядел свои ладони. Их покрывала целая сеть порезов. Кровь капала на пол.

Фирац склонилась над узором из обломков и размытой крови.

— Ты не мог бы отойти немного в сторону? Если капнешь кровью, это испортит оракул.

Фальрах повиновался, не отводя взгляда от раненой руки.

— Что это?

Раздраженно махнув ему, газала дала понять, что не хочет, чтобы ей мешали. Она внимательно разглядывала картину, раскачиваясь взад и вперед и негромко напевая себе под нос.

Фальрах вытащил из ладони маленький обломок металла и бросил его на пол. Раны не были глубоки, но две сильно кровоточили. Эльф сжал края ран и посмотрел на газалу.

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем она поднялась и взглянула на него.

— Ты больше, чем кажешься, Фальрах.

Ему пришлось взять себя в руки, чтобы не проявить разочарования. Ничего не поясняющая фраза! Это могла сказать ему любая уличная провидица в любом городе.

— Олловейн вернется. Но он не будет былым мастером меча. И тебе решать, каким он будет. Ты можешь остановить его. Сейчас, в эту ночь. И я могла бы помочь тебе в этом.

То, что она говорила, было настолько далеко от ярмарочных предсказаний, что Фальрах просто обалдело пялился на провидицу.

— Как же я могу его остановить? — наконец выдавил он из себя.

— Олловейн мертв. Убит. Его воспоминания, все, что составляло его жизнь, ушло. Но кое-что осталось. Представь себе это как большой пустой сосуд, жаждущий, чтобы его наполнили. Он принимает в себя все, что ты слышишь об Олловейне. Как он жил, что он делал. Когда он будет наполнен в достаточной мере, из этого возродится сознание. Поэтому никогда и никому не позволяй рассказывать тебе о жизненном пути белого рыцаря. Таким образом он мог бы вернуться. Но все это обман. Вернется не истинный Олловейн. Это будет Олловейн, который живет в воспоминаниях тех, кто с ним встречался, и, хуже того, Олловейн из историй, которые о нем рассказывают. Если ты скажешь ему, что в детстве у него была черная собака и расскажешь парочку анекдотов об этом, он тут же поверит в нее. Это станет его прошлым, хоть такого никогда и не было. Как я уже говорила, Олловейн — это пустой сосуд, который хочет быть полным. И этому сосуду совершенно не важно, чем ты его наполняешь. Он не умеет различать истину и ложь. Я думаю, что самые первые истории, которые в него войдут, будут иметь самое большое значение.

Они заложат фундамент, на котором будет строиться его личность.

Фальраху было трудно понять все это.

— Значит, он мертв.

— Все, что составляло его. Но тело, в котором проснулась твоя душа и воспоминания о твоей жизни, хочет его вернуть.

Вот только нет ничего, что можно было бы вернуть. Поэтому будет создан новый Олловейн. Но он не будет таким, каким был когда-то.

— Но его душа… — Эльф бессильно поднял руки.

— Его душа и воспоминания о его жизни — не одно и то же.

У вас обоих одна и та же душа. Но у вас две разные жизни.

И его жизнь была стерта. В древности существовал город под названием Тильданас. Там собрались все волшебники, которые посвятили себя темным, извращенным тропам магии.

Они также создали сонные диски, диски из глины, на которых при рассмотрении появлялись все более плотные ряды знаков.

Некоторые мудрецы говорят, что их первоначальной целью было сохранять воспоминания смертных. Но диски можно использовать и как оружие. Тот, кто будет рассматривать их, не зная об их сути, лишится личности и даже не заметит этого. Я думаю, что Олловейн стал жертвой этого заклинания в измененной форме.

— А есть противоположное заклинание?

Газала с сомнением посмотрела на Фальраха.

— Может быть. Если найти сонный диск или тот предмет, который принял в себя воспоминания Олловейна, возможно, ему можно было бы вернуть воспоминания. Но вероятность этого очень мала. Тильданас давным-давно затонул в море. Некоторые говорят, что то была работа девантаров, поскольку они боялись создаваемой там магии. Знание считается утерянным.

Однако некоторые сонные диски сохранились в библиотеке Искендрии. Только уже никто не знает, как их создать.

Фальрах рассматривал свои израненные руки. Олловейн вернется. А это значит, что он умрет во второй раз. И, похоже, он ничего не может с этим поделать.

— Я могу освободить тебя от Олловейна, — снова произнесла Фирац.

Фальрах спросил себя, не посвятила ли и она свою жизнь темным сторонам магии. Интересно, какие тайны могла она обнаружить в этой долине, где так долго была пленницей?

Повсюду встречались свидетельства древнего колдовства драконов. Может быть, газала научилась их заклинаниям?

— Это все равно что убить Олловейна второй раз.

Он отвел взгляд от своих ладоней. Но зато сам он будет жить, подумалось эльфу. И он был уверен, что сможет во второй раз завоевать сердце Эмерелль.

— Нет, это не так, — резко возразила газала. — Олловейн мертв! Это факт. И пока не найдены сонные диски или чтолибо другое, содержащее его воспоминания, его не вернуть.

То, что возникнет в тебе, — это не Олловейн! Ты должен постараться понять это. Ты не убьешь его! Не нужно отягощать себя такими мыслями. Но то, что желает наполниться воспоминаниями об Олловейне, вытеснит твою личность. И не будет задаваться вопросами морали. Ты — настоящий Фальрах! И тебя убьет искусственное существо, которое считает себя Олловейном, если ты не станешь сопротивляться, пока еще есть время!

Фальрах колебался. Посмотрел на осколки металла у своих ног.

— Что это было в мешке?