— Что это значит?

— Озарения, предназначение которых ещё никто не понял.

— Существуют озарения, которые ещё неизвестны?

— Нет, — терпеливо пояснила учительница. — Просто эти озарения делают что-то, результаты чего никто не наблюдал. Ты можешь даже усвоить их узоры, но попросту не будешь знать, что с ними делать.

Я закивал:

— Ясненько. Это как озарение «Сердце Дивии», которое тоже делает неизвестно что?

— Нет. Как раз «Сердце Дивии» делает известно что: оно передаёт все врождённые грани обратно в Сердце Дивии. А неизведанные озарения тем и отличаются, что никто не знает, зачем они и к чему их применять.

— Поэтому у них нет даже названий?

— Ну да. А как назвать озарение, которое делает неизвестно что?

— И нет способа узнать, что они делают?

— Почему же. Есть. Для Первых Жителей все озарений были «Неизвестными Озарениями». Усвоение узоров и попытки применить их к предметам мира или друг к другу раскрыли предназначений этих озарений. Пробуя и ошибаясь, иногда — расплачиваясь за ошибку жизнями, Первые Жители узнали смысл исцеляющих озарений, предназначение управляющих и результаты атакующих.

— Я могу усвоить неизвестное озарение, а потом разобраться, что оно делает?

— Если сможешь. Но мало кто решается на это, ибо кому охота тратить грани на неизвестно что?

Мне было страшно интересно, но спать тоже хотелось. Я не удержался и широко зевнул.

Киа Дивиата спохватилась:

— Уже поздно. Тебе пора уходить.

Я согласился. Попрощавшись, вышел из зала.

Слететь вниз на «Крыльях Ветра» не рискнул, слишком истощены Линии. Поэтому зашагал по коридорам и лестницам.

* * *

В казарму я возвращался на акрабе извозчика. Была такая глубокая ночь, что я увидел синюю полоску рассвета. Завтра будет тяжёлый день…

Заметил особенность: если не выспаться, то Линии Духа и Тела начинали дрожать раньше обычного. И чем хуже ты отдохнул — тем быстрее.

Как оказалось, это было известной проблемой магии Двенадцати Тысяч Граней. Поэтому нас, воинов, настойчиво селили в казармах и требовали не менее девяти часов сна. Тех, кто по какой-то причине не мог заснуть, целители усыпляли незаметным Наведением Сна».

Молодых воинов не запирали в казарме после отбоя. Каждый волен лечь спать, когда считал нужным. И мог отказаться от усыпления. Но на следующей день усталость обязательно скажется на боевой эффективности.

Позднее возвращение — это мелкое нарушение. Мы ещё учились, самая старшая не спрашивала так строго, как старший спрашивали с настоящих воинов. Да и сама Маджа ещё училась и не умела поддерживать строгую дисциплину. Оттого и часто орала на нас, не зная иных методов убеждения. Но кто знает, вдруг она решит показательно наказать меня? Ведь многие в отряде возвращались позднее отбоя. И Маджа уже предупреждала, что скоро начнёт наказывать.

Ну и чёрт с ней. Разберусь.

От воспоминая о Нау, у меня приятно замирало в нижней части живота. Не будет преувеличением, если сказать, что это мой первый секс в этой жизни. И он один оказался лучше и сильнее по ощущения, чем все те жалкие потные соития, которые совершил в своей жизни Денис Лавров.

На месте для приземления возле казармы стоял какой-то незнакомый акраб. Он был невысоким, но широким. Размеров немалых, чуть больше старенького акраба нашего отряда. На крыше имелось полукруглое возвышение, придававшее ему сходство со скоростным катером олигарха. В центре возвышения воткнуто множество флагов. Все разного цвета, но с иероглифом рода Патунга.

Вдоль борта расположены трёхгранные штыри, похожие на корону Статуи Свободы. Такими штырями акрабы таранили другие акрабы. Воздушной битвы я никогда не видел, поэтому не знал, насколько эти штыри эффективны. Между штырями сияли мощные фонари, заливая площадку ярким светом. В борту открыты овальные ворота, из которых спускались деревянные сходни. Возле сходен стоял Экре Патунга и ещё два небесных воина.

Увидев, как я вышел из акраба извозчика, Экре поманил меня пальцем:

— Ты почему так поздно возвращаешься? Это непорядок.

— Прошу простить меня, светлый господин.

— Ты во что вырядился вообще? — спросил другой воин. — Это же бабские тряпки?

— И сандалии, как у танцора, — показал другой воин на мою обувь и презрительно сплюнул.

Экре переглянулся со своими воинами:

— Моя сестричка совсем не следит за послушанием своих воинов. Возвращаются поздно, словно у неё отряд ночных гуляк, а не солдат.

— И наряжаются, как бабы или танцоры-мужеложцы, — поддакнул воин.

— Иди отсюда, Самиран, — приказал Экре Патунга. — И знай, что я вношу порицание за нарушение порядка.

— И про одежду запиши, — напомнил воин. — Это же надо так вырядиться! Фу, смотреть тошно.

Мой знак воинской принадлежности тихонько заскрежетал, получая новые строчки в раздел «Порицания».

— Да, светлый господин, — вздохнул я и побрёл к казарме.

В обширной спальной комнате нашего отряда работал только один жуковидный светильник на потолке, отчего комната напоминала огромную тюремную камеру. Кто-то громогласно храпел на всю казарму. Кто-то тоненько сопел.

Стараясь не наступить на руки и ноги товарищей, разметавшиеся во сне, я пробрался к своему лежаку. На секунду задержался возле спящей Эхны Намеш. Её фигура красиво изгибалась под тонким одеялом. Вот так всегда: любишь одну девушку, а самый лучший секс в жизни случается с другой.

Скинув свою нелепую розовую тунику и изящные серебряные сандалии, я растянулся на лежаке.

Зевнул и тут же заснул.

* * *

Мне показалось, что только я склонил голову на цилиндрическую подушку, как проснулся от… пинка в грудь! Словно вернулись те времена, когда меня будила мама Самирана.

Но на этот раз били намного больнее. У меня даже что-то хрустнуло в груди.

Я разлепил глаза и вскочил на ноги. Одной рукой держался за грудь, вторую выставил перед собой, ожидая следующего удара.

— Ты мёртв, воин! Мёртв! — заорал на меня Экре Патунга. — Ты проснулся медленнее, чем пьянчуга после разгульной ночи!

Я испуганно огляделся. В спальне отряда царила суматоха. Ио Варека испуганно стоял на коленях у своего сундучка с оружием и пытался вытащить из него кинжалы, но те застряли в крышке.

Экре Патунга заметил его. Подбежал к парню и обрушил на его голову огромный кулак:

— Ты тоже умер, дохляк.

От его удара Ио реально свалился замертво.

Один из новичков попытался сбежать от небесного воина, но запутался ногами в одеяле и упал. А Экре Патунга со всей силы пнул его в живот: