Во второй половине дня Куперу удалось разыскать в архивах Дерби материалы досудебного разбирательства по делу смерти пятерых летчиков и даже получить по факсу их копии. Естественно, что в документах было указано, что Клемент Вах, Дик Эббот и другие умерли внезапной смертью. Дознаватель Королевских ВВС предоставил в то время технические доказательства того, что «Ланкастер» далеко отклонился от проложенного курса и при низкой облачности летел над возвышенностью, что и оказалось для него фатальным. Правда, прозвучало предположение, что свою роль сыграл и человеческий фактор. То ли штурман сообщил пилоту неправильный курс, то ли пилот проигнорировал сообщение штурмана. Наверняка этого никто не знал, кроме тех, кто находился непосредственно в самолете. Но штурман погиб при аварии, а пилот исчез.

В результате собственного расследования Королевские ВВС возложили всю ответственность за аварию на пилота, что было вполне естественно. Пилот всегда виноват, независимо от его должности и звания. И никому и в голову не пришло спросить выжившего бортинженера о том, что произошло на борту самолета в последние мгновения. А ведь у него была отличная позиция, с которой он мог видеть, была ли это ошибка в вычислении курса или неспособность пилота действовать в критической ситуации. Хотя в этом случае не надо было забывать о том, что бортинженером был Зигмунд Лукаш, а штурманом – его кузен Клемент.

Сотрудник архива переслал Бену еще и копию отчета Комиссии по расследованию воздушных происшествий министерства Авиации[151]. Под отчетом стояла аббревиатура ОК (Отдел катастроф), написанная черными чернилами. В отчете детально описывались обломки самолета после аварии и сообщалось, что расследование не выявило никаких технических неисправностей. Отчет также затрагивал погодные условия, послужной список пилота и историю самого самолета. Все эти документы были для детектива совершенно бесполезными. Они ничего не рассказали ему о живых людях, находившихся на борту.

И тем не менее кто-то знал историю сержанта Дика Эббота. Элисон Моррисси как-то упомянула, что ей удалось выяснить: у одного из членов экипажа – так же, как и у пилота – был новорожденный ребенок. И был это не кто иной, как Дик Эббот. Но откуда Моррисси получила эту информацию?

Купер позвонил по уже знакомому телефонному номеру в Идендейле.

– Сержант Дик Эббот, хвостовой стрелок, – повторил Фрэнк Бэйн. – Он был из Глазго и до призыва работал на сталелитейном заводе.

– Он был женат и у него был ребенок? – уточнил констебль.

– Совершенно верно. Только два члена экипажа «Милого Дядюшки Виктора» имели детей – Эббот и Мактиг. Эббот сам был еще почти ребенком – всего восемнадцать лет. Не знаю, может быть, его пузом загнали в угол…

– А вам не удалось разыскать его семью?

– Эббота? Я обращался в историческое общество эскадрильи. Они попытались связаться с его женой, но оказалось, что она вышла замуж повторно и иммигрировала. Дальше этого я не пошел.

– Понятно. Вы, наверное, знаете о людях, которые собирают обломки с места авиационных катастроф. Я слышал, что их еще называют стервятниками…

– Конечно. Я многое о них знаю. Многие люди считают, что это надругательство над святынями, так как эти обломки – это мемориалы людям, которые погибли в тех катастрофах.

– Наверное, родственникам это сильно не нравится.

– Естественно.

– Например, Элисон Моррисси.

– Элисон? В этом я не уверен, – сказал Бэйн.

– Что вы имеете в виду?

– У меня такое впечатление, что она постоянно что-то скрывает, – вздохнул журналист. – Вы меня понимаете? Она мне все рассказала. И о своей матери, и о дедушке, Дэнни Мактиге. У меня есть полная картина. Но иногда мне кажется, что она рассказывает мне гораздо больше, чем я должен знать… Такое впечатление, что она делает это для того, чтобы я не задавал ей лишних вопросов. Она вообще не любит отвечать на вопросы, хотя, видит бог, сама очень любит их задавать.

– Она вам платит? – поинтересовался Купер.

Он почувствовал, что Фрэнк заколебался, прежде чем ответить.

– Она оплачивает мои расходы, – признался наконец журналист. – А почему вы спрашиваете?

– Мне кажется, что вы очень много для нее делаете, и в то же время говорите, что совсем ее не знаете и не доверяете ей. Кстати, то, что вы привезли ее сегодня утром к Айронтонгу, было довольно глупо. Из-за этого у меня возникли проблемы.

– Мне очень жаль, но она может быть очень убедительной, когда ей что-то надо.

– Знаю. Я это тоже заметил.

***

Диана Фрай вошла в помещение в тот момент, когда Бен разговаривал с Бэйном. Купер не был уверен, что она услышала, как он упоминает имя Элисон Моррисси, но то, как сержант стала играть со своим шарфом, растягивая и перекручивая его в руках, подсказало ему, что она слышала все.

Фрай подошла к его столу и взяла в руки пачку факсов. Она держала их на весу и ждала, когда он закончит говорить.

– И что же это за факсы? – поинтересовалась она. – Есть что-нибудь интересное?

– Да нет, ничего важного, – отозвался ее коллега, но, прежде чем он забрал у нее бумаги, Диана начала читать верхний лист.

– А кто этот Кеннет Риз? – спросила она. – Я должна знать это имя?

– Нет.

– Не слишком привлекательная внешность, правда? Да и живет он, кажется, в Канаде…

– Он – отчим Элисон Моррисси, – заскрипел зубами Купер.

– Бен, ты хочешь сказать, что подробности о ее семье тебе присылают на рабочий факс?

– Это связано с пилотом Дэнни Мактигом.

– Ах вот даже как! И ты в этом уверен?

– Мне пришло в голову, что он мог вернуться в Канаду и сменить фамилию.

– Но ты в этом даже не уверен?

– Сменить личность не так уж сложно. И дезертиры часто это делали.

– И, как я понимаю, ты считаешь, что этот Риз в действительности – не кто иной, как Мактиг с новыми документами, вторично женившийся на своей собственной жене, после того как закончился приличествующий моменту траур по нему самому?.. Откуда, ради всего святого, у тебя такие идеи, Бен?

– В любом случае он совершенно не похож на Мактига, – ответил Купер. – И вообще Кеннет Риз – строительный инженер из Ньюкасла. Он рыжий, и в нем роста пять футов и восемь дюймов. Видишь, я все проверил.

– Я все поняла. Ты прочитал об этом в романе. Я тоже однажды читала роман.

– А я думал, что ты не любительница романов, Диана.

– Я тогда болела. Но это не помогло мне вылечиться.

– Понятно. Все выглядит так, что Мактиг так и не вернулся к своей жене и ребенку. И меня это беспокоит, потому что он все уши прожужжал экипажу о своей семье в Канаде и о том, что не может дождаться, когда их увидит. Так что из семьи он не дезертировал бы ни при каких условиях. Он бы обязательно как-то с ними связался и дал им знать, что, по крайней мере, жив.