Палмер открыл глаза. Его воспаленный мозг попробовал найти ответ в другом направлении. Он ведь снова исходил из готовой логики своего друга Рафферти. Это Джек выразил абсолютную уверенность в том, что Дитер специально ехал в Базель, чтобы выступить там в роли Палмера. Впрочем, эта уверенность, скорее, порождала проблемы, чем помогала их решить.

Куда более предпочтительной казалась версия, что Дитер Рам спешно направлялся в Швейцарию с одной целью — на какое-то время хоть где-нибудь скрыться, «залечь на дно». Более того, что, если известная группа профессионалов, которым совсем не хотелось, чтобы Палмер встретился со швейцарскими банкирами, ошибочно приняли Дитера за Палмера?

Шантажировать его? Да. Именно в этом и заключалась главная цель микрофильмов, подброшенных ему в упаковочной картонке его рубашки. Но убить?! При этой мысли у Палмера вдруг ужасно заныло под ложечкой.

Он попытался мысленно представить свою некогда довольно безобидную поездку в Швейцарию в качестве достаточно важной причины для того, чтобы желать его смерти. Интересно, такое возможно? Палмер пожал плечами. Та поездка в Бонн представлялась группе любителей весьма существенной, и они, хотя и крайне неумело, осуществили свой гамбит с подменой главного действующего лица. Значит, в Швейцарии ставки намного выше… во всяком случае, для команды профи.

Конечно же, ему было предельно понятно, что, явись он к швейцарским банкирам в качестве официального представителя министерства юстиции или налоговой инспекции, те ничего бы ему не сказали. Вообще ничего! Его грамотные целенаправленные вопросы немедленно бы возбудили у них сигналы тревоги и с грохотом захлопнули бы перед ним железобетонные шлюзы секретности.

Но он-то собирался встречаться с ними как лицо совершенно неофициальное. Просто хорошо им известный коллега-банкир, только и всего. Некоторые из них вели серьезные дела с его ЮБТК, они все являлись членами одного клуба… Таким образом, их неформальные обсуждения важнейших проблем финансового мира вполне могли дать ряд на редкость интересных зацепок. Из которых можно было сделать еще больше на редкость интересных выводов. И мафия, само собой разумеется, многое, очень многое дала бы за то, чтобы подобного рода «интересные» беседы вообще не состоялись, поскольку большая часть их квазилегитимного бизнеса в США финансировалась через их секретные анонимные счета именно в швейцарских банках.

Ну а если говорить более точно — прекрасно понимал Палмер, — его вряд ли можно было считать просто «каким-то банкиром». Он был одним из тех, кто лично знавал мафию еще с тех самых старых времен, когда она была на грани умирания, до ее чуть ли не волшебного возрождения в Сицилии в 1943 году. Он был одним из тех самых банкиров, кто не побоялся встать на пути бандитов, когда они попытались всеми правдами и неправдами внедрить один из подконтрольных им банков в структуру ЮБТК, крупнейшего коммерческого банка ведущей страны мира.

А может, это и был важнейший фактор все этой истории, фактор, которому он до сих пор почему-то не придавал особого значения. И который имел самое непосредственное отношение к его дорогому старому Нью-Йорк Сити! Равно как и к его столь неожиданной поездке туда.

И, тем не менее, даже если сложить все уже ранее перечисленные «за и против» в одну корзину, то все равно для убийства одного из ведущих финансистов западного мира ставки были не так уж и высоки. Но вот если добавить к ним и этот факт, то тогда убийство становилось для них единственным выходом из положения. Весьма весомым элементом во всей этой истории являлся тот факт, что единственным препятствием для воплощения в жизнь отчаянного стремления Эдди Хейгена и его бандитов получить в свое распоряжение такой солидный и респектабельный банк, как ЮБТК, стоял… Палмер, один только Палмер и никто другой кроме Палмера!

Значит, теперь у них не оставалось иного выхода, кроме как раз и навсегда его устранить. Физически! Значит, с Дитером Рамом произошла всего-навсего досадная накладка — их боевики ошибочно приняли его за самого Палмера, только и всего. «Хитроумные» ходы полковника Манна и ЦРУ, загадочное переплетение операции «Овердрафт» и бессмысленных заговоров Г.Б. сошлись все вместе в одной финальной оргии безрассудства и бесполезности, но… но они спасли Палмеру жизнь! Во всяком случае, на данный момент времени.

Вудс бросил на себя взгляд в зеркало и криво усмехнулся. Да черт с ним, с этим Джеком Рафферти и его готовыми решениями! Именно тут и следует искать правильный ответ! Дитер настолько здорово сыграл роль Палмера, что поплатился за это жизнью.

Но в таком случае, кто сейчас преследует его здесь, в Трире? Кто следовал за ним от телефонной будки?

Усмешка медленно сползла с его лица. Что, неужели снова к тому, откуда начали? Пока какая-то ясность появилась лишь в отношении смерти Рама Дитера и больше ничего. Ну и, конечно же, ему ничего не было известно о том, куда пропала Элеонора. Где она сейчас прячется? Он снова нервно зашагал по гостиной.

Прячется! Вот в чем дело. Раз они убили ее родителей, значит, она должна стать следующей. Поэтому-то и запряталась в какой-то норе. Но неужели у нее не было времени, чтобы оставить для него хоть какую-нибудь зацепку? Пусть даже самую маленькую…

Он остановился, задумался, затем подошел к своей открытой дорожной сумке, вытащил оттуда небольшую книжку в бумажном переплете — биографию Элеоноры Дузе. Фотография, сделанная тогда на bateau-mouche, была вложена в книжку самой девушкой. Да, она вернулась в Париж, намереваясь там затаиться и пересидеть опасность. Но они, похоже, выследили ее, и ей снова пришлось скрываться. И на этот раз Элеонора все-таки успела оставить крохотную зацепку.

Прежде всего, надо как можно быстрее вспомнить: между какими страницами она положила эту фотографию? Если ему не изменяла память, она лежала где-то ближе к концу книги…

Он старательно прошерстил всю книгу от начала до конца — ничего. Но ничего в письменном виде! Это было бы слишком просто и примитивно. Нет-нет, в данном случае надо искать что-то куда более тонкое. Но что? «Мы в Дузе». «Я в Дузе, я в имени моей тезки». В ее? В чем?..

Почувствовав в своих ногах противную дрожь, Палмер нашел в сумке пластиковый тюбик с капсулами «либриума», вынул одну, запил ее водой и, пытаясь расслабиться, прилег на софу. Рафферти будет здесь через несколько часов. Господи, скорее бы! Сейчас Палмеру как никогда хотелось с ним поговорить. Его выводы могли быть чересчур скоропалительными, их можно было считать полностью неверными или даже уводящими не в ту сторону, однако он всегда умел…

Палмер вдруг резко вскочил с софы. Затем медленно сел. Неужели Джек сознательно вводил его в заблуждение? Он что, тоже с ними? Но с кем с ними? С Манном? С ЦРУ? А может, он был частью теневого аппарата самого Г.Б.?

Ведь Рафферти сам открыто признал, что за группой Манна стояли деньги военной разведки США. Разве одно это автоматически не делало Джека членом команды неонацистов?

Палмер прикрыл глаза и постарался максимально расслабиться. А для этого надо было прежде всего думать о чем-то отвлеченном, простом и механическом. О вещах, которые он трогал в квартире ее родителей, а потом как можно чище вытирал. Никаких следов. Это точно, никаких сомнений. Ледяные подлокотники стула из нержавеющей стали. Тряпичная кукла под стулом…