В книге В. Щербины «А. С. Новиков-Прибой» есть такие слова: «…Не будет преувеличением, если мы скажем, что не одну тысячу советских людей привлекало и привлекает к морской профессии знакомство с произведениями Новикова-Прибоя».

Взяв эти слова в качестве эпиграфа к своей статье «Писатель с броненосца „Орёл“», один из самых известных советских подводников, вице-адмирал, Герой Советского Союза Григорий Иванович Щедрин в год столетия со дня рождения А. С. Новикова-Прибоя писал:

«Автор этих строк — один из тех, к кому непосредственно относится эпиграф, предваряющий эту статью. Произведения писателя помогли мне в ранней юности избрать службу на море своей профессией. И книги Новикова-Прибоя были и остаются моими самыми любимыми книгами.

Для себя Новикова-Прибоя я „открыл“ в середине двадцатых годов. Тогда я прочитал „Морские рассказы“. Поразила меня их связь с „земной“ жизнью. Герои рассказов служат на кораблях, плавают в далёких морях и океанах, а думают о своём, заброшенном где-то среди непроходимых лесов селе, обременены „береговыми“ заботами, волнующими всех людей. Это лишний раз подчёркивало, что моряки не обособленная каста, а плоть от плоти народа, его сыны, живущие одной с ним жизнью. Новиков-Прибой не уводит читателя от реальной обстановки в стране к созерцанию заморской экзотики и „особого“ морского мирка, чувствуется органическая связь писателя и его героев с народной почвой, преданность делу народа».

Другой моряк, капитан 1-го ранга П. Абламонов в своё время написал о том, какая традиция существует на военных кораблях, путь которых лежит через Цусимский пролив. И это тоже в определённой степени связано с именем Новикова-Прибоя. С его «Цусимой».

П. Абламонов рассказывает, что на корабле, на котором ему пришлось пройти по Цусимскому проливу, не было ни одного офицера или матроса, не прочитавшего роман Новикова-Прибоя.

«Перед моими глазами, — пишет он, — стоит ритуал отдания почестей героям Цусимского сражения. По сигналу „Большой сбор“ на корабле выстроился личный состав. Плечом к плечу стояли ветераны корабля, молодые матросы, старшины и офицеры. На юте корабля было тесно. Началась торжественная церемония.

С короткой взволнованной речью обратился к собравшимся командир корабля. Он говорил о беззаветной храбрости русских моряков, воскресил в памяти картины прошлого сражения, описанные в „Цусиме“.

По команде командира в память о погибших русских моряках медленно приспускается флаг. Матросы, старшины, офицеры, стоявшие в ровных шеренгах, обнажив головы, опускаются на одно колено…

Пролетели минуты прощания. Группа матросов осторожно приподнимает зелёные венки и, подойдя к срезу юта, медленно погружает их в пучину. На венках надпись: „Вечная слава героям-морякам русского флота“. Над ютом тихо плывёт песня, дружно подхваченная всем строем»:

Новиков-Прибой всегда был убеждён, что главное качество настоящего моряка — истово-сокровенная любовь к морю, любовь, которая никак не может быть благостной, ровной, прекраснодушной, потому что она вся — борьба и преодоление. Помните слова главного героя повести «Море зовёт»: «Будь я королём-самодержцем, я бы издал суровый закон: все, без различия пола, должны проплавать моряками года по два. И не было бы людей чахлых, слабых, с синенькими поджилками, надоедливых нытиков. Я не выношу дряблости человеческой души. Схватки с бурей в открытом море могут исправить кого угодно лучше всяких санаторий…»

«Я не выношу дряблости человеческой души». Как не хватает подобного максимализма большинству современных мальчишек, уже не мечтающих поголовно, как это было когда-то, стать космонавтами и моряками. А ведь сама такая мечта дорогого стоит: говорит о стремлении быть настоящим мужчиной — надёжным, сильным, отважным. В перестроечные и послеперестроечные времена вектор геройства в сознании подростков, увы, поменял своё направление. Хочется верить, что эта аномалия временна, что понятие «мужество», истинное, проверенное веками, вновь обретёт свою притягательность и силу.

«Я не выношу дряблости человеческой души». Эти слова, вложенные в уста героя повести «Море зовёт», могли бы стать эпиграфом к биографии самого Новикова-Прибоя, который выковал свой характер, покоряя, преодолевая, побеждая…

Его книги расходились миллионными тиражами — а серьёзная литературная критика рассматривала произведения Новикова-Прибоя больше как занимательное чтиво («Литературные журналы меня не жалуют», — вздыхал частенько Алексей Силыч), а не как самобытную, талантливую прозу, ставя в укор и излишнюю цветистость языка, и беллетристические штампы, и стилистические погрешности. Стоит признать, что стиль Новикова-Прибоя не безупречен. Но сам писатель поистине безупречен в своей искренности, честности, самозабвенной любви к человеку, литературе и морю. Поэтому и завоевал простой народ. Именно — простой. Новиков-Прибой писал про море не для литературных снобов (не то у него было происхождение), а для обыкновенных людей — тех, кто искал в книжках приключений и правды одновременно. А море и моряков на Руси всегда любили и продолжают любить даже в самых сухопутных захолустьях, потому что море — это романтика, отвага, мужество и честь. А ещё — надежда, вера, любовь…

Думается, что писательскую судьбу Алексея Силыча Новикова-Прибоя некоторым образом повторил Валентин Саввич Пикуль. Каждый из них в своё время одинаково хлебнул горя от высокомерия собратьев по перу и критиков, но это тысячу раз окупилось искренней любовью миллионов читателей. Причём их книгами не просто зачитывались — на их книгах воспитывались поколения.

Романтические герои Новикова-Прибоя и Пикуля — мужественны и бесстрашны, они умеют любить и ненавидеть, они знают, что такое долг, честь и достоинство, поэтому не могут не вызывать восхищения и желания им подражать в стремлении покорять любые обстоятельства, брать на себя ответственность и за судьбу ближнего своего, и за судьбу отечества.

Разве не потрясающее сочетание — яркий, занимательный, напряжённый сюжет и рождающиеся в процессе следования за ним высокие, красивые, благородные чувства? Всем ли пишущим дано умение создавать такие сюжеты и умение так ими распоряжаться? И не особый ли это дар, о котором стоит говорить чаще, чем это принято?

Главной книгой писателя стал роман-эпопея «Цусима», создание которого потребовало от автора не меньшего мужества, чем то, которое проявили русские моряки в сражении с японским флотом. Многолетняя история создания произведения, как мы убедились, сложна и драматична, полна ярких, острых коллизий.

Много споров вокруг «Цусимы» ведётся и в наше время. Достаточно войти в Интернет, чтобы обнаружить всякого рода толки и кривотолки по поводу романа Новикова-Прибоя. Говорится об ушате помоев, который автор вылил на русское морское офицерство (это цитируются слова из статьи С. Семанова «Русское офицерское сословие» — Литературная Россия. 1992. 7 февраля), говорится о том, что взгляд баталера на цусимскую трагедию не выдерживает критики именно потому, что книга писалась «всего лишь баталером» (тут на все лады перепевается один из эпизодов «Непридуманного» Л. Разгона) и т. д.