Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мария Людвиговна пыталась уложить его в больницу, а ему было некогда: наметил поездку на Урал. Вот вернусь, сказал, тогда посмотрим.
В начале января заехал навестить Алексея Силыча сын боцмана Воеводина — Константин. Позднее Константин Максимович вспоминал, каким увидел писателя — сильно осунувшимся, с ввалившимися невесёлыми глазами. Уже понимая серьёзность своей болезни, чувствуя неотвратимость смерти (теперь он всё чаще философски рассуждал об этом), Алексей Силыч всё равно строил планы, надеясь успеть завершить и «Капитана 1-го ранга», и «Двух друзей». Собирался встречаться с читателями. А главное, надеялся дожить до Победы, верил, что до неё — рукой подать.
11 января 1944 года газета «Уральский рабочий» писала: «Вчера в Свердловск приехал Новиков-Прибой. Писатель выступит с чтением своих произведений в рабочих клубах города, побывает в районах области».
В феврале Алексей Силыч вернулся в Москву.
В Свердловске ему подарили набор эмалированных кастрюль, а в Перми — щенка какой-то особой северной породы.
Алексей Силыч не уставал восторгаться живым подарком, заявляя, что этот пёс не просто смышлёный, а совершенно гениальный.
— Всё понимает! Всё! — восклицал довольный Силыч. И с упоением рассказывал, как они пойдут с новым другом Задором на охоту.
Приближался март — тот месяц, который, как вспоминают его друзья, «будоражил его морскую, охотничью кровь».
Трепля Задора за лохматый загривок, Алексей Силыч мечтательно говорил:
— Скоро, скоро мы пойдём с тобой в мартовские поля, походим по мартовским токам, поохотимся за глухарями.
Задор радостно повизгивал, как будто действительно всё понимал, преданно лизал руки хозяина.
А он, потирая руки, жаловался:
— Что-то начали сохнуть…
Но окружающие видели: не только руки — весь он высох; глаза потеряли прежний блеск, на потемневшем лице углубились морщины.
Сергеев-Ценский вспоминал, как накануне того дня, как лечь в кремлёвскую больницу, Новиков-Прибой зашёл к нему в гости (Сергей Николаевич был в это время в Москве). Алексей Силыч что-то живо рассказывал, балагурил, не заговаривая о болезни. А пришёл домой и упал на лестнице без чувств. На следующий день его отвезли в клинику, откуда он уже не вышел.
Борис Неверов так вспоминает о своей последней встрече с Алексеем Силычем:
«В последний раз я видел Алексея Силыча в марте 1944 года перед его уходом в больницу, из которой он уже не вернулся… Он был грустен в тот день: не было на его лице обычной для него ласковой и доброй улыбки, глаза его не искрились и не смеялись… А когда я от него уходил, он сказал мне, как оказалось, свои последние для меня слова:
— Вот, дружище… Может быть, больше и не увидимся, а если не увидимся, то помни, что жить надо так, чтобы каждодневным трудом приносить пользу и своей стране, и окружающим тебя людям».
Последней работой А. С. Новикова-Прибоя была статья, посвящённая столетию со дня рождения К. М. Станюковича: 1 апреля он продиктовал её Марии Людвиговне в больнице.
13 апреля Алексея Силыча навестили Перегудов и невестка Нина.
Каждый из них немного по-разному помнит эту встречу.
Александр Перегудов пишет:
«О последней нашей встрече говорит мне небольшая книжечка первой части романа „Капитан 1-го ранга“. Я получил её в Кремлёвской больнице, где лежал тяжело больной Новиков-Прибой. С трудом он достал из-под подушки книжку, несколько дней назад вышедшую из печати, и сказал:
— Давай я напишу тебе на память.
Я подал ему ручку, подставил спину, и, положив на мою спину книжку, лёжа, Алексей Силыч написал:
„Другу Саше Перегудову сердечно.
А. Новиков-Прибой.
Кремлёвская больница. Температура. Рука дрожит. 13.IV-44 г.“».
Из воспоминаний Н. А. Новиковой:
«…я видела его незадолго перед смертью, когда мы с писателем Перегудовым ходили к нему в больницу. Он просил нас прийти к определённому часу. Это был час обеда. Принесли обед. Помню, что это был куриный суп и на второе тоже что-то мясное. Алексей Силыч сидел в кресле в пижаме, бледный и исхудавший. Болезнь брала своё. Он велел нам сесть за стол и кушать.
— Я теперь есть ничего не могу, вот хочу вас угостить, посмотреть хочу, как здоровые люди едят.
Себе он налил минеральной воды и сказал:
— Я вот попью, а вы поешьте.
Это было ужасно. Я сидела с ложкой в руках, но есть не могла.
— Ну что же ты не ешь? Разве курицы не хочешь или, может, невкусно?
Комок подкатил к горлу, я заплакала.
— Ну что ты так на меня смотришь? Что, плохой я стал? Что-то после операции никак не оправлюсь. — Он расстегнул пижаму, поднял рубаху. — Вот, смотри, шов зарос как на собаке, а я всё худею и сильно ослаб.
Немного посидев, Алексей Силыч взял со стола книгу и, показывая её нам, гордо сказал: „Вот и дождался я своего Капитана 1-го ранга, напечатали!“
Подавая её Перегудову, сказал: „Вот, Саша, подарить тебе хочу, как лучшему другу своему, я уж и подписал“. Я взяла книгу, на первой странице была сделана дарственная надпись. Буквы были кривые и неровные, вся надпись была корявой.
— Вот что-то писать совсем здесь разучился, рука не слушается.
Это была последняя подпись и последний автограф замечательного писателя и чудесного человека, каким был Алексей Силыч Новиков-Прибой. Муж мой, Анатолий, ещё застал отца в живых, когда приехал в Москву.
Встреча была очень радостной и неожиданной.
— Вот уж не чаял тебя увидеть. Радость-то какая, сынок! Как ты в Москву попал, проездом, что ли?
Вернувшись домой, Анатолий плакал навзрыд, как женщина. Он любил отца, дружба у них была давняя. Многое связывало их обоих».
Сердце писателя остановилось в 16.00 29 апреля 1944 года. Ему не удалось закончить своего любимого «Капитана 1-го ранга». Финалом романа так и остались заключительные слова первой части:
«Вокруг расстилалось море, играющее золотыми всплесками под лучами солнца, море, которое так же близко мне, как и земля родины, которое всегда волнует меня и пробуждает во мне самые лучшие чувства, — море, которое я никогда не перестану любить…»
Нынешние нечитающие подростки… О чём мечтают они? О чём грезят? Что посеял в их души уже не столь опасный телевизор, а всесильный Интернет?
Когда-то мальчишки читали «Повесть о настоящем человеке» — и мечтали о подвиге. Погружались в мир героев Джека Лондона — и видели себя похожими на них, стойких, дерзких, бесстрашных. Открывали Новикова-Прибоя и, отродясь не видевшие моря, отправлялись прямиком в моряки. Так случилось с моим отцом. Так случилось со многими, кто прочитал в своё время легендарную «Цусиму», «Солёную купель», «Море зовёт», «Подводников».