И что-нибудь еще такое, чего и представить нельзя…

— Вот так. — Аник развел руки, ставя точку в рассказе о фальшивых документах. — Вам остается выбрать имя, и у вас будет удостоверение.

— Я уже выбрала — Мартина Скоуэн.

— У вас хороший вкус.

— А я хочу пожать вам руку. Спасибо. Хотя у этих девушек была такая мрачная и тяжелая жизнь… но я как представлю, сколько вы работали, сколько пересмотрели бумаг…

— Его сиятельство в семьдесят пятом году окончило курсы архивариусов при историко-архивном отделении университета, — отрекомендовал друга Клейн. — Имеет диплом. Много и плодотворно работает…

— Природная скромность не позволяет сьеру Клейну похвалиться, что он и сам с таким дипломом, и стаж у него куда как больше моего.

— Граф, я стесняюсь, — поежился Клейн.

— Марсель, вы не представляете, какой это выдающийся человек! не хватит слов, чтоб расписать его таланты! вот, например…

— Мы с Клейном, — незаметно подмигнула Клейну Марсель, — тут заговорили о вас. О вас обоих… и я хочу познакомиться ближе.

— Да ради бога!

— Если нас свела судьба… Клейн рассказал о себе, — ложь выпорхнула из уст Марсель с легкостью мотылька, и Клейн согласно закивал, пряча ухмылку опытного интригана, — теперь очередь за вами.

Аник с нежной свирепостью глянул на Клейна, полагая, что это он подстрекнул Марсель именно сегодня порыться в его незаурядной биографии; Клейн прикинулся, что дремлет.

— Он говорил, что у вас было много разных приключений, что вы много знаете… — Марсель с опаской сослалась на непричастного к ее лжи Клейна, но тот спокойным видом выражал полное одобрение, — например, о… цветах. Давно вы этим занимаетесь?

— Я не всегда увлекался цветами. Но с некоторых пор у меня большие успехи.

— Дипломы на выставках получал… — поддакнул Клейн.

— Да, в том числе почетный диплом Королевского Общества, — попробовал заткнуть его Аник, но гордость за друга переполняла Клейна.

— …и премии получал, я помню…

— Да, и премии тоже.

— …и выступал на Обществе с ответной речью, в восемьдесят… каком?

— В восемьдесят седьмом.

— Но самая знаменитая его речь…

— Ты можешь помолчать?! — спрыгнул со стола Аник. — Простите, Марсель… ты будешь говорить — или Я?!

— Ты, ты — я что? я ничего…

— Он все равно выболтает, в нем не держится, — махнул Аник на Клейна. — Мое досье у него лежит в позолоченной папке, он каждый день его листает — наслаждается! как не похвалиться?! столько трудов — и никто не читал, кроме шефа. Так и подмывает выложить, да?

— А самому не хочется?

— Я бы нашел подходящий момент.

— Слушай, я тебя не заводил, ты сам завелся.

Марсель глядела то на одного, то на другого, пытаясь уловить суть их перепалки.

— Марсель, — проникновенно обратился к ней Аник, — моему другу очень нравится, когда я вспоминаю молодость. Он готов это слушать снова и снова, и все не устает. Его извращенная натура жаждет, чтобы я сделал это в вашем присутствии.

— Это вступление, торжественная часть, — пояснил Клейн. — Его сиятельство делает вид, что его принуждают — это придает ему нужный тонус.

— Марсель, вы видите, что за тип! — Аник указал на друга пальцем, — Двадцать лет я с ним мучаюсь!..

— Нет, больше…

— Даже больше!

— Так вот, — невзирая на жестикуляцию Аника, начал Клейн, — в семьдесят седьмом студия «Орион» сняла сериал о гангстерах…

— Да, сериал, — уже спокойно отсек его Аник, опускаясь в кресло, — его повторяли потом — «Море цвета крови», вы видели?

— О банде Марвина? Конечно, — вспомнила Марсель. — Мне он понравился.

— Вы, может, помните, что рядом с боссом, с Марвином, всегда был один человек… такой неотразимый малый… с маузером…

— Сан-Сильверский Стрелок?

— Верно. И звали его…

— Аник.

Да, точно, Аник. В том добротном отечественном боевике, так не похожем своей камерной манерой на американские, все герои-гангстеры и их противники из королевской полиции были выписаны с документальной тщательностью, тем более что сериал создавался по материалам уголовных дел, и комментировали его в предваряющих вставках участники давних событий — следователи и полицейские. То было грандиозное дело — разгром крупнейшей в послевоенное время преступной организации.

Марсель не смогла припомнить, сколько убийств, совершенных Сан-Сильверским Стрелком, было доказано на процессе — семнадцать? девятнадцать? какое-то нечетное число… но из памяти ярко всплыла одна деталь: в ходе следственного эксперимента Сан-Сильверский Стрелок условно насмерть поразил два манекена двумя выстрелами с дистанции не то в сто, не то в двести метров — без снайперского снаряжения, просто так, с руки.

«Этот человек мог стать гордостью нашего спорта», — сокрушался седой эксперт по баллистике, вспоминая Стрелка.

— Его казнили… — медленно начала Марсель.

— Да не его, сьорэнн, — меня. Я и был Сан-Сильверским Стрелком. Тогда меня звали Аник Бакар.

— Дешаном он стал с моей подачи, — промолвил Клейн. — Вообще-то Аник Дешан существовал на самом деле… сирота, жил в колониях, в католическом приюте. Сын каких-то французов. Война с японцами, родители умерли… мальчишка пропал без вести.

Сан-Сильверский Стрелок…

— Что вы так смотрите? — улыбнулся Аник. — Да-да, тот самый, знаменитый киллер, теперь садовник. За свои дела я расплатился полностью.

Лучший стрелок своего времени и не просто спортсмен, а стрелок по живым мишеням. Охранник тайн профессора Вааля.

— Прошлым я не горжусь, — сказал Аник. — Наверное, могло быть иначе, но — что было, то было. Ничего уже не исправишь. А каяться — что толку?.. Примите меня таким, какой я есть. Я мог бы ничего не говорить, и Клейн тоже, но мы решили, что вы должны знать, кто мы такие. Нас слишком мало, чтобы мы были врозь. Вот и все.

— А цветы?

— А, цветы!., научился, чтобы жить легально. Поначалу я их терпеть не мог.

— На дух не переносил, — добавил Клейн.

— Да, эти учебники… ужас, как вспомнить!

— Цветы любят все. Цветоводством занимаются с глубокой древности. Розами, гвоздиками, нарциссами, лилиями, маргаритками, примулами изобиловали сады Древней Греции. В Древнем Египте и Месопотамии… — заунывно и противно Клейн стал читать по памяти введение к какой-то книге по цветоводству, пока Аник не сделал в его сторону жест, изображающий нажатие спускового крючка.

— Клейна представлять нет нужды. Он танкист, поэтому шоферить ему не в новинку.