– Просто помните, когда станете богатым и знаменитым, старина Смит выполнит любой ваш каприз – в память о старой дружбе и том времени, когда вы были молоды и ничего собой не представляли.

– Конечно, мистер Смит, обязательно.

– А сейчас разрешите сделать вам небольшой подарок, мистер. – Он поманил меня за собой.

Мы вновь прошли через весь магазин в маленькую подсобку. Ну, подсобка только казалась маленькой, на самом деле она была огромной, просто заставлена ящиками и стопками с дисками от пола до потолка, а подойти к нужному ящику в противоположный конец помещения можно было лишь через небольшой проход.

Покопавшись в стопке с ведомыми одному ему ориентирами, старик вытащил на свет божий диск, но немного не такой, не в пластиковой коробке, а…

– Это что, бумага? Картон? – Я опешил.

Мистер Смит, глядя на моё удивление, вновь рассмеялся:

– Разумеется, нет, молодой человек. Та жалкая подделка – «Белу Оризонти», 2373 год. Эта вещь издавалась гораздо раньше, когда ещё не существовало тех материалов. Конечно, это тоже переиздание, и оно в разы крепче оригинала, но оригинал стоит столько… что продаваться будет на престижнейшем из аукционов (если будет продаваться), куда до них старому Смиту!

Это «Мехико», 2258 год, – продолжил он, повертев коробку в руках. – Студия «Золотой дракон». Лучшее переиздание классики всех времён и народов. Держите, юный мистер. В знак того, что я не шучу, когда говорю про будущее.

– Я…

Я молча взял диск в руки. Нет, правда, не картонка, пластик, но уж очень древний пластик, выцветший и потёртый.

На диске была изображена белая гора американских президентов на чистом небесно-голубом фоне неба. Та самая, которую имперцы разрушили во время оккупации Северной Америки в начале двадцать второго века. Я изучал эту тему, когда писал реферат по истории, и точно помню, что президентов было четыре. Линкольн, Рузвельт, Джефферсон, Вашингтон. Здесь же их нарисовано пять. И президенты эти… не такие.

– Диип Пу… – попытался я понять название без переводчика.

– «Глубокий пурпур», – помог мне мистер Смит. – «В скале». Лучший альбом этих ребят. Ну, один из лучших. Ну что, пойдём поищем твою подругу, мистер?

Мы вышли. Я не удержался и спросил:

– Мистер Смит, мне неудобно, скажите хотя бы, сколько это стоит?

Старик рассмеялся:

– Тебе не купить, мальчик. Поверь старому гринго. А насчёт удобства… Неудобно с женщиной в гамаке спать. А подарок – это подарок, сколько бы он ни стоил.

– Спасибо, мистер Смит! – от всего сердца произнёс я. – Я вас никогда не забуду. Чем смогу быть полезен – обязательно помогу.

– Да что там! – махнул он рукой. – Какая помощь! Вот когда придёшь за следующим диском, захвати старому Адаму хорошего виски. А ты придёшь, я знаю, я хорошо разбираюсь в людях.

И, посмеиваясь под нос, мистер Смит отправился к стойке с кассой, возле которой что-то обсуждали двое его помощников, работников магазина, и клиент.

Бэль нашлась в соседнем ряду. Скача от радости, она показала мне несколько коробочек, идентичных первой мной увиденной (внутри которой диск белого цвета). На одной из них надпись была сделана на французском, и я смог прочесть «Эдит Пиаф».

– Глянь, что я нашла! – И она принялась щебетать, рассказывая про каждую из своих находок.

Я же стоял ошалевший, пытался прийти в себя. У меня в руках лежала вещь, которой более двух сотен лет. И её мне только что подарили. Просто так. Сказав, чтобы я, когда стану богатым и знаменитым, придя сюда за пополнением коллекции, принес бутылочку виски. De puta madre!

– Бэль, сколько это стоит? – почти шёпотом от волнения спросил я, кивая на французский диск. Который издан в «Белу Оризонти» в семидесятых годах прошлого века. Почти семьдесят лет назад.

– Дорого! – потянула она, покачав головой. – Это же антиквариат. Этот около десяти тысяч. А этот, наверное, все двенадцать. Сейчас узнаю. А что?

– Ничего. – И показал ей свой. – А это мне только что подарили.

После происшествия в «Лавке мистера Смита» Бэль ходила сама не своя, как придавленная. Что это, зависть? Неприязнь к чему-то, мне непонятному? Диск этот, по её словам, стоит от пятидесяти до ста тысяч империалов. Иначе говоря, матери, чтобы заработать на такой, нужно работать, не есть и не пить много лет. Пока объяснения реакции Бэль я не находил, и мы просто шли, разглядывая экспонаты, вяло перебрасываясь ничего не значащими фразами. Жаркие споры получасовой давности канули в Лету.

Это случилось внезапно. Я не успел ничего сообразить и тем более предпринять, как моя спутница ужом юркнула за колонну, приложив палец к губам.

– Меня нет… – прошептали её губы, а палец указал в сторону противоположного выхода, из которого выходили…

…Две девочки в хороших, но «рабочих» костюмах. Строгие закрытые серые пиджаки, строгие юбки почти до колена… Красивые девочки, но что-то сразу не понравилось в них, что-то смутно знакомое.

Что – понял через секунду, когда разглядел у каждой за поясом небольшой ручной игломёт. Здесь, в охраняемой галерее, куда допуск с оружием категорически запрещён. И шарили глазами по находящимся в зале они профессионально, замечая малейшую деталь, могущую представлять угрозу.

Телохранители.

Вторая моя догадка одновременно и подтверждалась, и опровергалась. Подтверждалась в том, что да, это «ангелы». А опровергалась в том, что в зал вошла не её величество, как я подумал, а её высочество инфанта.

Она шла в сопровождении подруги – девушки-мода с такими же волосами, как у Бэль (в смысле белыми), и мило с нею беседовала. Вокруг них рассредоточилось ещё три девушки-«ангела», а сзади «прикрывала» последняя, шестая.

Прикольно!

Я с интересом, практически в упор, принялся рассматривать инфанту и её спутницу. На сей раз её охрана была… гораздо проще, чем там, на площади, но оно и понятно: там – разъярённая толпа народа, здесь – великосветская тусовка. Максимум, что ей грозит здесь, – подосланный наёмный убийца, но на выявлении таковых девушки-хранительницы съели собаку.

Все они были примерно одного возраста – от двадцати трёх до двадцати шести, и её высочество с подругой, и охрана. Их что, специально так подбирают? По возрасту? Чтобы в толпе не выделяться?

Всё возможно. Если их приодеть, «ангелы» спокойно сойдут за подруг инфанты. Наверное, да.

Девушка рядом с принцессой приковывала внимание своей красотой – моды вообще красивые, но эта была… роскошной. Стройные ножки, пухлые бедра. Талия немного шире приевшихся стандартов, но до «страдающей от избытка лишнего веса» далеко. Мне такая полнота даже нравится. Волосы не прямые, а волнистые, завитые – не один час укладки, но ей очень идёт. Ещё личико у незнакомки было милое, жизнерадостное, в отличие от холодного, надменного лица принцессы. Это тоже понравилось.