Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тал, — с широкой улыбкой сказал мне их предводитель.
— Тал, — ответил я.
— Господин! — жалобно позвала Дженис. Обнаженная и дрожащая, она по-прежнему лежала на паутине. — Господин, я не могу выбраться отсюда!
Я протянул ей древко копья. В тот же миг пигмеи, все, как один, бросились ко мне, качая головами
— Нет, нет! — кричали они, оттаскивая меня от края лощины.
Я растерялся, вспомнив, как они спокойно глядели на мучения девушки, не сделав и малейшей попытки помочь, даже когда появился восьмилапый монстр. Однако, когда я стал сражаться с пауком, они без промедления поспешили мне на помощь и в конце концов прикончили эту тварь. Теперь, несмотря на все свое дружелюбие, они не позволяли мне освободить рабыню. По неизвестной причине они хотели, чтобы я бросил ее, беспомощную, в джунглях, обрек на верную смерть от голода и жажды или, скорее всего, от зубов и когтей очередного хищника.
— Прочь! — приказал я пигмеям.
Они нехотя отступили. Дженис свободной рукой ухватилась за древко моего копья, и я вытащил ее из западни.
Она стояла рядом со мной, все еще дрожа от пережитого ужаса. И тут, к моему изумлению, пигмеи опустились перед ней на колени, склонив головы к земле.
— Что это значит? — поразилась Дженис.
— Похоже, они выказывают тебе знаки почтения или покорности.
— Я не понимаю, — испуганно проговорила девушка.
— Ах, ну да! — воскликнул я. — Теперь ясно!
— Что, господин?
— Встаньте! — крикнул я пигмеям. — Ну, поднимайтесь, живо!
Они нерешительно поднялись с колен. Я сурово глянул на Дженис:
— Что должна делать рабыня перед свободными мужчинами?
— Прости, господин!
Она проворно опусилась на колени. Человечки со страхом взирали на нее.
— Ниже голову, — приказал я. — Целуй им ноги! Проси у них прощения за нанесенную обиду!
— Простите меня, господа! — залепетала Дженис и стала целовать пигмеям ноги.
Их изумлению не было предела
— Встань, — велел я девушке.
Пигмеи недоуменно наблюдали за тем, как я связывал ей руки за спиной.
— Это рабыня, — объяснил я.
Они принялись оживленно переговариваться на своем наречии.
— Мы — рабы талун, — сказал мне наконец их предводитель. Я кивнул. Я уже догадался об этом. Талуны и научили их горианскому языку.
— Мы охотимся для талун, ловим им рыбу, шьем одежду, прислуживаем, — пояснил один из пигмеев.
— Мужчинам не пристало прислуживать женщинам, — сказал я. — Это женщины должны быть рабынями мужчин.
— Мы маленькие, — возразил пигмей. — Талуны гораздо больше нас и сильней.
— Все равно их можно поработить. Они всего-навсего женщины.
— Помоги нам от них избавиться! — воскликнул предводитель пигмеев.
— Я спешу. У меня есть дела на реке.
Он понимающе кивнул.
Я повернулся и пошел обратно к лагуне. За мной шла моя рабыня Дженис. Пигмеи, к моему удивлению, гуськом двинулись следом. У самой воды я подобрал юбку и бусы девушки — она сбросила их, собираясь купаться. Я надел бусы ей на шею и тщательно обернул ее бедра алой тканью, не забыв одернуть одеяние ниже пупка. Я глянул на лес, затем на закатное солнце и, решив, что охотиться уже поздно, направился в сторону лагеря. Пигмеи, как ни странно, снова последовали за мной.
— Кису! — крикнул я. — Айари! Тенде! Элис!
Впервые за время нашего путешествия я встревожился не на шутку. На маленькой стоянке виднелись явные следы борьбы, на траве алели пятна крови.
— Их забрали люди мамба, — сказал предводитель пигмеев, — те, которые оттачивают себе зубы.
На речных диалектах мамбой называют вовсе не ядовитую змею, а хищных тарларионов. Значит, люди мамба — это все равно что люди-тарларионы. Ясно, откуда произошло такое прозвище. Как и тарларионы, они питаются человеческим мясом.
— Откуда ты знаешь, что это были люди мамба? — спросил я.
— Они прошли через лес пешком, — сказал предводитель пигмеев. — Явно хотели захватить вас врасплох.
— И все-таки откуда ты знаешь, что это были именно они?
— Мы видели их, — сказал один из пигмеев.
— Это наша земля, — добавил другой. — Мы знаем все, что здесь творится.
— Вы видели, как они напали на моих друзей?
— Мы не хотели подходить близко, — объяснил один из них.
— Мы боялись, — подтвердил другой. — Мы — маленький народ, а они большие, и их много.
— Но мы видели, как твоих людей уводили отсюда, — сказал третий.
— Значит, они живы! — воскликнул я.
— Да.
— Но почему вы не рассказали мне об этом раньше?
— Мы думали, ты знаешь. Мы думали, ты убежал и спасся.
— Нет. Я просто охотился.
— Если хочешь, мы поделимся с тобой мясом, — предложил пигмей. — У нас сегодня была удачная охота.
— Нет. Я должен спасти товарищей.
— Но людей мамба очень много! И они вооружены ножами и копьями!
— Все равно я попробую.
Человечки переглянулись и обменялись несколькими фразами на незнакомом мне языке, совершенно не похожем на наречия ушинди и укунгу.
Закончив совещаться, пигмеи обернулись ко мне.
— Услуга за услугу, — предложил их предводитель — Помоги нам избавиться от талун, а мы поможем тебе выручить твоих друзей.
— Вам придется проявить отвагу, — сказал я.
— Мы умеем быть отважными, когда необходимо.
— Вы прекрасно владеете копьями и сетями, — сказал я. — Это нам и нужно.
Укрепленный лагерь талун состоял из нескольких тростниковых хижин. Ярко светили три луны.
Я неслышно прокрался в лагерь и пополз вглубь. Слух мой был обострен до предела. За плотно запертой дверью одной из хижин я различил звяканье цепей.
В центре лагеря располагалась хижина выше и солиднее прочих. Дверь ее была слегка приоткрыта. Я бесшумно скользнул внутрь. Лунный свет просачивался сквозь тростниковые стены и крышу.
Девушка в короткой одежде из шкур спала, раскинувшись на плетеной циновке; светлые волосы ее разметались. Оружие было сложено у стены. Я невольно залюбовался не знавшими клейма округлыми бедрами.
Это была та самая красотка, которая пыталась заманить нас в ловушку, извиваясь в цепях у столба. Я не сомневался, что она — предводительница талун. Именно она отдала приказ преследовать нас. К тому же у нее была отдельная хижина.