chitay-knigi.com » Современная проза » Рождественские истории (сборник) - Чарльз Диккенс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 133
Перейти на страницу:
с Эдвардом на складе, когда я поняла, что именно ты подумал, я осознала, как легкомысленно и дурно поступила. Но, дорогой Джон, как ты мог, как ты мог такое обо мне подумать?!

Бедная, как же горько она снова заплакала! Джон Пирибингл обнял ее, но она освободилась из его объятий.

— Нет, Джон, пожалуйста! Дослушай! Когда я расстраивалась из-за этого предстоящего брака, — это оттого, что я вспоминала Эдварда и Мэй, таких юных, и как они любили друг друга; и я знала, как ее сердце холодно к Тэклтону. Поверь мне, Джон, поверь мне!

Джон опять к ней потянулся, и она вновь его остановила.

— Нет! Нет, Джон, пожалуйста, подожди, я скажу до конца! Когда я подсмеивалась над тобой, Джон, часто, и называла неуклюжим и милым старичком, и еще в таком роде, это оттого, что я тебя люблю, Джон, люблю очень сильно, и мне в радость придумывать тебе всякие милые прозвища; и ты нравишься мне такой, как есть. Да даже если бы завтра тебя короновали, я не стала бы любить тебя больше!

— Во-о-от! — вскричал Калеб с необычайным воодушевлением. — Во-о-от!

— И когда я говорю о людях среднего возраста, степенных и спокойных, когда делаю вид, что мы — скучная пара, живущая однообразной, скучной жизнью, — все это потому, Джон, что я такая глупышка, Джон, что я просто еще не наигралась; я до сих пор иногда хочу поиграть «в дом», как в детстве.

Он снова к ней потянулся, и она опять его остановила. На этот раз — в самый последний момент.

— Нет, Джон, еще одну только минутку подожди, Джон, прошу тебя! Я оставила напоследок то, что больше всего хотела тебе сказать. Мой дорогой, милый, добрый Джон, когда позапрошлым вечером мы говорили о Сверчке, я едва удержалась от слов, что сначала любила тебя совсем не так сильно, как сейчас; что когда ты впервые ввел меня сюда хозяйкой, я ужасно боялась, что не смогу научиться любить тебя сильно-сильно, как мечтала и молилась, — ведь я была так молода, Джон! Однако с каждым днем, с каждым часом я любила тебя больше и больше. И если бы в силах человеческих было полюбить тебя сильнее, чем сейчас, то после благородных слов, сказанных тобой сегодня утром, так бы и вышло. Однако сильнее просто некуда. Вся моя любовь и привязанность (а это много, Джон) — они давно твои, все до донышка, и принадлежат тебе с полным правом. А вот теперь, дорогой муж, прижми меня к сердцу! Мой дом здесь, Джон; и даже не думай отправлять меня куда-то еще!

Ах, какой восторг: славная юная женщина в объятиях супруга! Лучше, честнее, искреннее и не найти!

Можете не сомневаться, что возчик пребывал в состоянии полного экстаза; а уж Кроха! Все остальные тоже, включая мисс Слоубой, которая бурно рыдала от радости; и я желал бы включить в этот список общих взаимных поздравлений и ее подопечного: стараниями няньки его передавали из рук в руки, словно заздравную чашу.

Внезапно за дверью послышался скрип колес; кто-то воскликнул, что приехал Груббс и Тэклтон. И в комнату влетел сей достойный джентльмен, нервный и вспотевший.

— Что за дьявольщина произошла, Джон Пирибингл, — произнес он. — Какая-то ошибка. Я велел миссис Тэклтон ждать меня у церкви, и, клянусь, я обогнал ее только что по дороге сюда. А, вот она! Прошу прощении, сэр, не имею удовольствия быть с вами знакомым, однако я буду страшно признателен, если вы отпустите эту молодую леди, как раз сегодня ей предстоит сочетаться браком.

Эдвард ответил:

— Отпустить? И не подумаю.

— Что это значит, вы, негодяй! — вскричал Тэклтон.

— Это значит, что я могу сделать скидку на вашу досаду, — ответил с улыбкой молодой человек. — Ибо сегодня утром я глух к вашей ругани ровно в той же мере, как был глух ко всем вашим вчерашним разговорам.

Ох, как посмотрел на него Тэклтон!

— Сожалею, сэр. — Эдвард взял левую руку Мэй так, чтобы был виден безымянный палец. — Эта юная леди не сможет отправиться с вами в церковь: сегодня утром она уже там побывала, со мной, — так что, надеюсь, вы ее простите.

Тэклтон уставился на пальчик и достал из жилетного кармана изящную упаковку, явно с кольцом.

— Мисс Слоубой, — позвал он, — не будете ли вы столь любезны бросить это в огонь? Заранее благодарю.

— Уверяю вас, наша помолвка произошла гораздо раньше, чем ваша. Моя жена ни в чем вас не обманула, — произнес Эдвард.

Мэй покраснела.

— Надеюсь, мистер Тэклтон не станет отрицать: я честно ему об этом сказала и предупредила, что никогда этого не забуду.

— Ах вот как! Ну да! Конечно же! — произнес Тэклтон. — Миссис Эдвард Пламмер, полагаю?

Новобрачная кивнула.

Тэклтон, прищурившись, внимательно осмотрел соперника и медленно поклонился.

— Мне следовало узнать вас, сэр. Ну что же, желаю счастья.

— Благодарю.

— Миссис Пирибингл, — Тэклтон внезапно развернулся туда, где Кроха стояла рядом с мужем, — я тоже сожалею. Вы принесли мне одни только неприятности, однако, клянусь, я сожалею все равно. Вы лучше, чем я думал. Джон Пирибингл, мои извинения. Вы меня понимаете; этого довольно. Все совершенно справедливо, леди и джентльмены, я совершенно удовлетворен. Доброго дня!

С этими словами он вышел; остановился у пролетки, снял с кобылы цветы и ленты и так пнул несчастную животину, словно случившееся помутило ему рассудок.

Конечно же, теперь следовало непременно отпраздновать событие так, чтобы этот день навечно остался в семейных святцах Пирибинглов. Кроха помчалась все устраивать и организовывать: никак нельзя было ни дому, ни хозяевам ударить в грязь лицом. И не прошло еще и четверти часа, как ее руки оказались по локоть в муке, которая ставила белые отметки на сюртук возчика всякий раз, как он проходил мимо, и она останавливала его, чтобы поцеловать. Славный малый помыл зелень, почистил репу, разбил пару тарелок, опрокинул на плиту чугунок с холодной водой — словом, оказал всемерную помощь. Тем временем два опытных помощника, второпях нанятые по окрестностям — вопрос жизни и смерти, — натыкались друг на друга во всех дверях и уголках дома, постоянно спотыкаясь о Тилли Слоубой и младенца. Тилли в тот день дебютировала, приведя публику в восторг непревзойденным талантом вездесущности. Это об нее споткнулись в коридоре в без пяти минут половину третьего; это она послужила человеком-препятствием ровно в половину третьего часа; а еще через пять минут именно в нее, как в ловушку, влетели на чердаке. Головка младенца тоже оказалась, если мне позволено так выразиться, пробным камнем для всякого объекта

1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 133
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности