– Может, попробуешь поспать? – предложила Существо, уютно свернувшаяся почти кошачьим клубком среди мешков с землей. – Быстрее время пролетит.

– Да какой там сон!.. – только махнул рукой скавен. Спать и правда не хотелось – в крови бурлил адреналин. Время от времени юноша вскакивал и начинал прохаживаться взад-вперед, то и дело посматривая в ту сторону, куда ушла Сталкеробанда. Туннели здесь были темны – не то что на Ганзе, и Крыс все ждал, что эту темноту вот-вот прорежут лучи мощных сталкерских фонарей и навстречу ему наконец-то шагнет его друг.

Туннели и правда время от времени озарялись качающимся в такт шагам неярким светом, но к вящему разочарованию и досаде Марка, это чаще всего были проходящие мимо в обе стороны челноки и прочие редкие путники. В этих случаях скавен по примеру Мартиши сворачивался на мешках, прятал лицо под капюшоном толстовки, а руки – под мышками и делал вид, что спит.

Конспирация – прежде всего.

Блокпост «девятьсотпятки» был устроен довольно своеобразно. В стене, разделяющей туннели двух направлений, была проделана дыра, и через нее бойцы охраны – числом всего двое – могли переходить на разные пути и, таким образом, контролировать оба направления.

– Это потому, что у нас на станции слишком мало боеспособных мужчин, – пояснил Влад, старший в этой паре. – Оттого и приходится так вот изощряться. Так-то вообще у нас тут, слава богу, относительно тихо, да и соседи вполне адекватные. К тому же это – внутренние территории Конфедерации, тут разве что из депо между нами и Беговой может что-нибудь пролезть… ну, или через вентиляцию.

– Через вентиляцию тут чаще всего лазаю я, – как-то по-хулигански хмыкнула Мартиша. – Но после того, как наш не в меру деятельный Серый нашпиговал все нештатные входы и выходы взрывчаткой и едва меня не подорвал, уже больше не лазаю. – Тут она хитро прищурилась. – А с другой стороны, я не была бы местным Домовым, если бы у меня не существовало и других – запасных – лазеек сюда с Поверхности. Но их наши бойцы знают наперечет и время от времени контролируют от незваных гостей.

– Контролируем, – кивнул Влад. И тут же предложил: – Ну что, народ, мож чайку дерябнем?

За разговорами, «прятками» от транзитных прохожих и «чаем» (а Марк-то уже надеялся, что больше никогда ему не доведется пить эту мерзкую грибную бурду!) прошло еще несколько часов.

– Да где ж они там?!.. – в очередной раз нетерпеливо дернулся О’Хмара. – Неужели что-то случилось в пути? Или Мазюков не хочет отдавать Костю? Вот гад ползучий!..

Существо вдруг резко приподнялась на своих мешках и уставилась в туннельную черноту. Марк уже знал, что и она тоже обладала способностью видеть в темноте.

– Что там? – вскинулся он. И машинально потянулся за арбалетом.

– Шаги! – сирена, которая – помимо ночного зрения – оказывается, и слухачом была отменным, предупреждающе подняла вверх палец и снова прислушалась. – И эти шаги мне очень знакомы! Кажется, друг мой, мы с тобой таки дождались!

Марк едва не сорвался – мчаться навстречу возвращающейся Сталкеробанде, но вовремя вспомнил о присущей взрослому мужчине – каковым он себя считал – сдержанности. И потому остался стоять на месте, и только нервно стиснул в разом вдруг взмокших ладонях арбалетный ремень.

…Они ожидали всякого. Но только не того, что увидели спустя несколько минут.

Ливси с ярким карбидным фонарем в руке торопливо шагал впереди, привычно, почти не глядя, пересчитывая грубыми солдатскими ботинками шпалы. Лицо санинструктора было хмурым и донельзя озабоченным.

А позади него Сарф и Серый несли прогибающиеся под чьим-то небольшим весом импровизированные носилки из старой и залатанной плащ-палатки.

Сердце Марка споткнулось, пропустив удар.

– Н-нет… – не веря своим глазам, словно во сне, выдавил он. – Да нет же, блин!..

И бросился к носилкам.

…Что это? Что это там такое тускло светится в полутьме туннеля – такое белое, с красными пятнами? Зачем оно здесь?..

Зрение почему-то не слушалось, перед глазами все расплывалось, и рассмотреть как следует того, кто лежал на носилках, Крысу никак не удавалось.

– Костя?..

Неужели все было… зря?..

На плечо тяжело и мягко легла рука Григория.

– Крепись, Марк, – услышал над собой скавен. – Твой друг был серьезно ранен вырвавшимся из клетки зверем. Несколько дней назад. И теперь он, похоже… умирает…

Платформа Курской кольцевой, несколько дней назад

… – КОСТЯ, Я ВЕРНУСЬ ЗА ТОБОЙ!!!

Громкий и отчаянный – словно уже на грани! – крик увозимого на расправу друга пробился сквозь накатывающие волны дурноты. Квазимодо попытался приподняться на как-то вдруг разом ослабевших руках. И тут же, не удержавшись, снова упал на сырой, затертый тысячами ног бетон. Скорчился в так называемом лотке между шпалами, словно личинка, и зашелся в надсадном, мало похожем на человеческий не то стоне, не то вое:

– Кры-ы-ыс!..

Позади него мягко и ловко стукнули о полотно пути чьи-то ботинки.

– Кость? – раздался над ним обеспокоенный голос Шаолиня, и руки наставника осторожно, но твердо взяли его за плечи и слегка встряхнули. – Ну, что?

– Я… не успел… – давясь слезами, прошептал подросток. – Его увезли!.. На моих глазах!.. И… нога…

Валерий невольно кинул взгляд в туннель, куда умчалась дрезина с его необычным бывшим подопечным. Не догонишь теперь, не вернешь…

Кажется, за последние несколько дней не только ему довелось навсегда потерять друга…

Гладиатор стиснул зубы и склонился над вздрагивающим от боли и горя мальчишкой. «Не время рефлексировать, Валера!» – напомнил он себе.

– Где болит?

Он задрал штанину джинсов ученика, крайне осторожно стянул с его ноги кед и с привычной ловкостью опытного костоправа ощупал уже распухшую и налившуюся багровым синяком щиколотку. Квазимодо дернулся и скрипнул зубами.

– Ни перелома, ни вывиха, слава богу, нет! – успокоил его наставник. – Растяжение связок, но и это не смертельно. Сейчас… а, черт, и перетянуть-то нечем!

Вверху, над ними, столпились зеваки, на чьих глазах все это и происходило. Расталкивая их, подошел ганзейский полицейский.

– Вы бы поднялись с мальчиком на платформу, – посоветовал он, узнав одного из гладиаторов – любимцев публики. – А то не ровен час, еще какая-нибудь дрезина проедет…

– Поможете его поднять? – откликнулся Шаолинь. Страж порядка кивнул.

Валерий осторожно подхватил Костю на руки, и тот, до нервной дрожи не терпевший ничьих к себе прикосновений, доверчиво, с облегчением обмяк в руках наставника и бессильно откинул голову на его плечо.

– Принимайте! – сказал кореец, изо всех сил давя в себе внезапное острое нежелание отдавать кому бы то ни было этого бесстрашного, верного и воистину чумового пацана. – Кость, наступай на здоровую ногу и держись крепче!